По пути он часто спотыкался и держался на ногах, только благодаря мне. Я стала переживать, как в таком состоянии он доберётся до дома, но обернувшись, увидела, что за нами идёт Золотухин.
Около моего подъезда, Зуева совсем развезло и он повис на моих плечах. Я тяжело пыхтела.
— Может ещё один поцелуй? — Лёха вытянул губы в мою сторону.
— Слишком много впечатлений для одного вечера, — я прикрыла его губы ладонью.
Прислонив его к стене, кивнула Золотухину и собиралась заходить в подъезд, но Лёша меня окликнул:
— Тебе понравилось?
— Это было очень красиво, — я улыбнулась, — ты молодец.
Лёша расплылся в довольной улыбке и подмигнул мне.
Зайдя домой, я сразу стала набирать номер Максима, но он был недоступен весь вечер и всю ночь. Он написал только утром, что долетел хорошо.
Глава 18
Лёха
26 декабря
Голова трещала так, как будто по ней били палками. В комнате стоял противный кислый запах, к горлу подкатывала тошнота, и было твёрдое ощущение, что у меня во рту нагадили кошки. Я пытался укрыться от лучей солнца, которые падали через окно прямо на мою подушку, крутился с боку на бок, но они, кажется, меня преследовали.
Около кровати нащупал бутылку с водой- матушка позаботилась. Значит вечером снова будет концерт на два голоса с Валерой.
Как же мне не хорошо, ненавижу эту газировку с градусами, после таких напитков, можно вычеркивать следующий день из жизни.
Голова гудела так, что я слышал, как она вибрирует. Хотя, кажется, вибрирует не голова, а телефон в моем кармане.
Я принял вызов и вместо приветствия протяжно простонал.
— Ты живой?
На другом конце трубки противно хихикал Игошин.
— Не совсем.
Я накрыл голову подушкой, чтобы спастись от солнца, бьющего прямо в глаза.
— Ну рассказывай, как все прошло?
— Средне. Телевизор в порядке?
— В полном. Я жду подробности.
Я тяжело вздохнул и начал прокручивать события вчерашнего вечера в своей голове.
— Да не чего рассказывать. Машка увидела меня, вся поникла и расстроилась, начала плакать. Я психанул, послал ее, она бегала за мной по огородам. Потом мы поссорились, но она меня пожалела и осталась. Пока Соколовская смотрела фильм и трескала мандаринки, я набухался, как скотина. В целом, я так и планировал.
Костик заливался звонким смехом.
— Целовались хотя бы?
— Сам то как думаешь?
— Думаю, что ты лошара.
Не такой уж я лошара, Костя, но тебе об этом знать не обязательно.
— А может ты давно по зубам не получал, Игошин?
— Не злись, отец, я с благими вестями. Присаживайся по удобнее, наливай себе чашечку крепкого кофе и приготовься слушать, ведь самое интересное произошло уже после твоей отключки.
Я напрягся, взял бутылку и залпом допил оставшееся содержимое.
— Так вот, мой дорогой друг, после того, как ты пролетел как фанера над Парижем, и Золотухин отнёс домой твоё пьяное тело, мы собрали и перевезли вещи, а потом решили пропустить по рюмочке за твоё здоровье. Но ключи от штаба были у тебя, поэтому пришлось устроиться на подоконнике, в одном из подъездов на Жукова. Минут тридцать мы просто сидели, наслаждаясь красотами панельных домов, пока не увидели в свете фонарей, что к дому напротив подошла парочка. Парня не было видно, зато в девушку Золотухин сразу узнал. Помнишь, раньше он жил на Строительной?
— Угу, — я замычал в трубку.
— В соседнем доме жила Чокнутая. Странная такая баба, лет на десять нас старше.
— Не помню такую.
Я пытался раскопать что-нибудь в своей голове, чтобы понять про кого он говорит.
— Да это и не важно. В общем, жила-была Чокнутая, ходила угрюмая, бормотала что-то и не вызывала никаких подозрений, пока бабки у подъезда не стали всем рассказывать, что она наркоманка. На их слова никто внимания не обращал, у них ведь все наркоманы, пока Чокнутую не нашли в подъезде, под какими-то веществами и не отправили лечиться. Правда тогда Чокнутой она ещё не была, ее вроде Лошадь называли.
А потом она вышла из клиники и начался настоящий треш, она начала резать себе руки, ноги и, самое интересное, что пыталась зарезать своего парня. Весь дом в ужасе стоял, пока бедного окровавленного парня на носилках выносили. И Чокнутую упекли в психушку. Золотухин сказал, что через несколько лет она вернулась, но потом сразу куда-то пропала, вроде бы, ее родители продали квартиру и переехали в другой район.
— Прекрасная история.
— Знаешь куда переехала?
— Видимо на Жукова.
— Правильно, друг мой, десять очков Гриффиндору.
— Ради этого ты меня разбудил? — Я хотел послать его в пешее эротическое путешествие и бросить трубку.
— Ты же не дослушал концовку, — Костик разочаровано вздохнул.
— Мне не интересно.
— Ты не пожалеешь, — растягивал Игошин.
— Переходи к сути, только быстро, я сейчас умру.
— Как скажешь, — Костик выдержал паузу, — С Чокнутой был наш додик Кораблёв.
— Вот это сенсация! Мало ли откуда они знакомы? Он сам какой-то тепленький, может у них кружок по интересам, тем более ей под тридцать примерно.
— Ей двадцать семь, не такая большая разница. Тем более, представь, ночью он улетает на каникулы, зачем навещать малознакомую девушку или подругу прямо перед самолетом?
— Да откуда я знаю? — я психовал — Может вещи передать нужно было?
— Ну может быть. Только знаешь, со всем этим не вяжется кое-какая деталь…
Игошин многозначительно замолчал.
— Перестань дышать в трубку, меня укачивает. Костик, ты специально меня бесишь?
— Немедленно извинись перед великим Игошиным, и я обещаю, что твоё настроение сразу поднимется.
Я выпустил воздух из легких и сделал глубокий вдох. Я хотел как можно скорее от него избавиться.
— Прошу прощения, барин, продолжайте.
— Другое дело. Так вот, я бы тоже мог подумать, что они случайные знакомые, но есть один занятный момент. За те тридцать минут, что мы за ними наблюдали, они успели два раза подраться, в перерывах смачно целуясь. Со стороны это смотрелось так, как будто они друг друга сейчас сожрут.
Голова загудела. Я резко сел на кровать и уставился в одну точку.
— Ты… ты уверен, что это был Кораблёв?
— На сто процентов. Он не гомик, он- дебил. Нормальный бы с Чокнутой не связался.
— Это точно. Спасибо за информацию, я перезвоню.
Я снова опустился на кровать и закрыл лицо ладонями. Казалось, надо радоваться, что конкурент самоустранился, но меня сковал ужас. Я сейчас мог думать только о ней. Бедная моя куколка, она же этого не переживет…
Глава 19
Маша
1 января
Это был самый спокойный Новый год в моей жизни, потому что я впервые никуда не пошла с ребятами. Уже к десяти часам вечера мой живот был набит салатами и я еле передвигалась по квартире. Я ела, шла в туалет, чтобы избавиться от еды, снова ела, шла в туалет, и так по кругу. К концу вечера всю гортань саднило от противного вкуса желчи. Зато мама хвалила меня за прекрасный аппетит. Эх, мама, если бы хоть немного интересовалась своим ребёнком, возможно смогла бы заметить, что после каждой новой порции, я сразу же пропадала из-за стола, и возможно нашла бы в этом какую-то связь. Но мама в нарядном платье красовалась во главе стола и с упоением смотрела концерт звёзд восьмидесятых.
После двенадцати в гости зашла Таня и подарила мне классный набор с разными тканевыми масками, патчами и скрабами. И пока я перебирала цветные баночки, она достала из сумки маленькую коробочку.
— Держи. Максим просил передать.
Мои глаза загорелись ярким огнём. Кораблёв не забыл обо мне и решил сделать приятно, даже в своё отсутсвие. Какой же он все таки милый.
В коробочке лежало широкое серебряное кольцо, на котором была выгравирована надпись: «Believe in yourself». Я сразу же надела его на безымянный палец и принялась рассматривать в разных ракурсах.
— Ты только посмотри какое оно шикарное! — я сунула руку прямо Тане под нос.
