Но СанСаныч открыл дверь палаты. Молодой высокий юрист, Павел, кивком предложил пройти внутрь. А Никита, не интересуясь ничем мнением, отогнал медсестру и сам вкатил меня в мои хоромы.
— Насколько я знаю, врачи не разрешали тебе гулять, — послышалось за спиной, как только закрылась дверь.
Я была уверена, что отчитывать меня будет СанСаныч, однако он даже рта не раскрыл.
— Всем спасибо за беспокойство. Я поняла, что вы обо мне заботитесь. Но давайте на этом закончим. Очень вас прошу.
Ума не приложу, откуда во мне взялось столько смелости. Наверное, среди горы лекарств, которые в меня впихнули, было что-то с необычным побочным действием.
— А она крепче, чем кажется, — подмигнув мне, Павел занял единственное свободное кресло и вытянул ноги.
— Вот только проверять это было совсем необязательно. — Словно инвалиду, Никита подал руку.
Одна часть меня тут же потянулась к ней, как к спасательному кругу. Но новая храбрая часть заставила проигнорировать широкий жест.
— Еще раз попросить тебя? — Я подняла взгляд и в упор посмотрела в глаза своему главному надзирателю.
Будто не верит в то, что видит, Никита медленно моргнул. Сжал губы. И отступил.
— Спасибо. — Окрыленная, я чуть не рухнула на кровать. Для трех несчастных шагов пришлось собрать в кулак всю волю.
— Ну, раз все здесь и Лера чувствует себя хорошо, тогда начнем. — Долго радоваться своей маленькой победе Никита мне не позволил. — Мне бы очень хотелось вызвать сюда полицию и заставить их найти организаторов покушения, но вряд ли есть хоть мизерный шанс, что они что-то откопают. Как подсказывает мой опыт, главной подозреваемой станет Галина, и через пару месяцев нам самим придется сворачивать это дело.
— Вероятно, еще рынок прикроют и посадят пару фермеров. Основания всегда найдутся, — невесело добавил Павел.
— Да, — Никита кивнул. — До Биркина добраться будет сложно. К тому же… — он повернулся к окну и уставился вдаль. — Вчера я попроси кое-кого проверить одну мою догадку. Сегодня получил ответ. Станислав — всего лишь исполнитель. Не исключаю, что к отравлению он окажется вообще не причастным, и это дело рук его нанимателей.
Не знаю, что отразилось на моем лице, но, стоило Никите закончить последнюю реплику, СанСаныч подал мне стакан с водой. Присел рядом и стал успокаивающе гладить по спине.
— То есть руководит всем кто-то из акционеров или со стороны?.. — Рука со стаканом тряслась.
— Кто именно, я пока не знаю. Но обязательно скоро выясню.
Никита не стал поворачиваться. Краем глаза я заметила, как он вжал кулаки в подоконник. До побелевших костяшек. Словно хотел проломить его.
— Тогда… — я даже не знала, что сказать.
— Я остаюсь в Питере, — продолжил Никита. — Паша, ты возвращайся в Москву. Все вопросы бюро берешь на себя. Свои я все закрыл, но текучка осталась.
— Подождите… — Я обхватила голову. От того, с какой скоростью принимались решения, она шла кругом. — Зачем? Вряд ли у нас получится переиграть управляющего и заказчиков. Я… Я не смогу.
— А тебе и не придется.
— Но…
Если до этого у меня имелось хоть какое-то понимание ситуации, то сейчас оно исчезло. Я чувствовала себя Алисой в Зазеркалье, вот только вместо рыцарей, королев и прочих героев у меня было трое загадочных мужчин, которые пугали до чертиков своими хмурыми лицами.
— СанСаныч сказал, что у тебя экзамены, — Никита обернулся, — думаю, пора возвращаться к учебе. Насколько я помню, ты хотела стать врачом.
— А банк? Я ведь не могу нанять второго управляющего. По уставу это невозможно…
— Я сам займусь банком. Без тебя. Если доверишь, конечно же.
Никита посмотрел мне в глаза так внимательно, что по спине побежали мурашки.
— Ты говоришь загадками. И мне это не нравится.
— Боюсь, мое предложение тебе тоже не понравится. — Левый уголок его красивых губ на мгновение поднялся вверх. — Но Паша оказался прав. Брачный контракт — это выход. Другого у нас нет. Во всяком случае, сейчас.
***
Чуть больше недели назад я уже искала у себя признаки психического заболевания. Тогда в снегопаде мне мерещился силуэт одного мужчины… очень дорогого для меня мужчины, из прошлого.
Сейчас с головой опять была беда. Я очень хорошо расслышала слова «брачный» и «контракт». «Выход» тоже звучало вполне четко. Но мозг наотрез отказывался объединять эти слова в логическую цепочку.
От всего, что связано с «браком», я была настолько далека, что даже воображение не спасало. Казалось, проще объяснить все бредом и попросить вызвать мне психиатра.
— Подождите… Минутку… — Радуясь, что сижу, а не стою, я залпом выпила всю воду. — Можно еще раз? Какой выход предложил Павел?
Еще недавно у меня были вагон и маленькая тележка смелости, а сейчас голос дрожал. Сама с трудом себя слышала.
К счастью, повторять вопрос не пришлось. Дав своему партнеру какой-то знак раскрытой ладонью, Никита заговорил снова.
— Ты не можешь сменить управляющего, а акционеры не обязаны допускать на свои собрания посторонних консультантов. Не исключаю, что скоро может быть введен запрет на пересылку документов. Все решения станут еще более закрытыми, чем сейчас. Я не смогу давать тебе советы.
Глава 15
Лера
Когда я была маленькой, мама рассказывала, что замуж нужно выходить только по любви. Прошло больше десяти лет после того, как их не стало, а я до сих пор помнила, с какой любовью мама смотрела на папу, и каким заботливым папа был с нами.
В доме приемных родителей такой любви не было. Нет, Татьяна Егоровна никогда не ругалась с Николаем Петровичем. Во всех делах она была его первой помощницей и тылом. Но любящие взгляды и забота включались только в присутствии свидетелей.
Это были два диаметрально противоположных брака.
Больше всего на свете я хотела пойти по пути своих настоящих родителей — выйти за того, кого люблю, и кто любит меня. Но получился какой-то странный гибрид. Я безнадежно и давно любила своего будущего мужа. Мне хотелось смотреть на него лишь с любовью и заботиться о нем.
А со стороны Никиты этот брак был копией брака Татьяны Егоровны и Николая Петровича. Идеальное партнерство. С красивой картинкой и полной свободой от близости.
Все три дня до выписки из больницы я старательно пыталась смириться с мыслью о таком своем замужестве. Несколько раз брала в руки и откладывала брачный контракт, который Павел подготовил за сутки. И даже тренировалась сказать слово «нет», будто у меня и правда существовал какой-то выбор.
Но когда приехала домой, подготовка к свадьбе свалилась мне на голову как снежный ком.
Как оказалось, связи у Павла были не только в больничных кругах. Я глазам не поверила, когда после завтрака в дом приехала владелица того же агентства, которое организовывало мое двадцатилетие.
Татьяна Егоровна в свое время за полгода договаривались с ней о юбилее. Ей даже пришлось подключить связи, чтобы Изольда Генриховна вписала нас в свой плотный график. А сегодня она приехала сама… забросала комплиментами мой дом и моего жениха. А после поставила меня в известность, что «свадьба будет организована быстро, но войдёт в историю Питера».
В принципе, чтобы хлопнуться в обморок, этого было достаточно. Но после всех встрясок, что случились со мной в последние дни, я лишь кивнула. И, словно ничего странного не произошло, предложила кофе.
Примерно таким же было начало встречи с Наташей. В кой-то веки она примчалась без своей группы поддержки в виде Панова. Однако, судя по взгляду, решила отработать за двоих.
— Лера, почему я, твоя лучшая подруга, узнаю о твоей свадьбе из новостей? — Она с такой силой сжала меня в объятиях, что ребра затрещали.
— Так получилось. Я сама не ожидала.
Никита и СанСаныч строго-настрого запретили рассказывать о настоящей причине свадьбы хоть одному человеку. Мои заверения, что Наташе можно доверять, их не убедили. «Это для её же безопасности!» — сурово произнес Никита. «Информация может уйти случайно. Она сама потом себя не простит», — подтвердил СанСаныч.
