в телефоне, смотрела фильмы, играла в игры. И постоянно, почти ни на секунду не забывая думаю о тех объятьях у озера. Вспомню и краснею, словно совершила что-то плохое.
А ведь ничего плохого не произошло, я всего лишь впервые в жизни почувствовала рядом с собой мужчину. Даже не тогда, когда он навалился и прижал меня к столу, те действия как будто не играют никакой роли, хотя вроде бы должны играть главную. Именно у озера всё было по-настоящему. Именно эти объятья влияют на меня, моё решение, на моё желание.
Вечером в доме тишина. Сама не понимаю, почему постоянно хожу к окну, стою подолгу, вглядываюсь в темноту неба, не появится ли огни вертолёта, не услышу ли гул приближающейся машины. Но всё тихо, словно замерло.
Не скажу что это плохо, но теперь и не хорошо. Я бы хотела, чтобы происходило хоть что-то, какие-то действия, а ничего не происходит. Странно для самой себя, признаться, что я жду Хендэрсона. Мистера Дэвида жду.
В восемь, Джеймс пригласил на ужин. В полном одиночестве я поглотила ужин, запила бокалом белого вина. А потом снова пошла в комнату. Включила фильм про любовь. К концу фильма, мне самой уже хотелось любви. Всё что у меня есть пустой дом, с дворецким, и рядом озеро.
Надоело валяться на кровати. На часах около двенадцати, а я не могу заснуть. Встала, вышла из комнаты, спустилась вниз. Никого. Повсюду горят лампы, дом кажется совершенно пустым, только я тут хожу. Прошла к двери, открыла, вышла на крыльцо. Глянула на озеро. Несколько шагов с лестницы. Тянет меня туда, на скамейку у озера. Подошла, села. Сижу. И вдруг шальная мысль проскользнула в голове. Я быстро встала, стянула с себя кофту, скинула кроссовки, расстегнула и сняла джинсы, и пошла к кромке воды.
— Надеюсь тут не болото и меня не засосет.
Вздрогнула от касания воды, но она теплая, и ступни сразу привыкли. Пару шагов, чуть глубже. Я всё еще не решаюсь. Нагнулась, тронула воду, а дорожка озаренная луной манит. Ещё шаг, два, я развела руки, взмахнула ими и поплыла. Нежное касание воды, захватило в ласковые объятья. Невероятное удовольствие. Нырнула с головой, вынырнула, снова поплыла. Плыву и улыбаюсь, до чего хорошо. Засмеялась чему-то, радуюсь как ребёнок. Вот уж не думала, что получу такое удовольствие от плаванья ночью в озере. Хорошо, что никто не видит, как я плескаюсь и смеюсь как дурочка. Мне всё равно.
— Боже, как хорошо, — произнесла, когда в очередной раз вынырнула.
Удовольствие ни с чем несравнимое. Наслаждаюсь, глядя то на луну, то на освещённый фонарями дом. Не понимаю, чему радуюсь, но вдруг понимаю, чего хочу. Прямо сейчас хочу. И мне уже даже не стыдно признаться в этом самой себе.
Хочу, чтобы Дэвид был здесь. Хочу видеть его, ощущать его. В тёплой воде тёмного озера… и если бы у меня ещё раз спросили, где я хочу, чтобы был мой первый раз, я ответила бы — Здесь. Хочу, чтобы был мой первый раз, был здесь…
Обернулась и увидела у озера темный силуэт. Я знаю кто это.
Дэвид Хендэрсон стоит и смотрит на озеро. Чувствую всем своим телом, смотрит на меня, хочет меня…
12
Некоторое время он стоит неподвижно. Вокруг всё словно замерло. Ни шума ветра запутавшегося в листве деревьев, ни всплеска воды ударившейся о камень у берега. Ничего. Пространство затихло, наблюдает. Мы смотрим друг на друга. Но только мои глаза ему видны. Лицо, выражение, состояние моё, как на ладони. А я не вижу ничего, лишь неподвижный силуэт. Зато я чувствую. И этого достаточно.
Дэвид Хендэрсон пришел сюда не просто так.
Остановилась, стою в воде, жду, что будет дальше. Он не торопится что-то предпринимать. Тоже ждёт? Чего?
— Вы же улетели? Или нет, остались подсматривать?
— С чего ты взяла, что я улетел. Я весь твой.
От этих слов мои щёки вспыхнули. И внутри что-то разлилось приятным ощущением. Он — весь мой. Как это, я пока не знаю.
— Сегодня ночью я собираюсь лишить тебя девственности.
— Не получится, я не хочу, — дерзко ответила, скорее для того, чтобы раздразнить его.
Кажется, я начинаю проникаться этой атмосферой и принимать ей правила.
— Не захочешь по-хорошему, будет по-плохому, — сказал шутливо, а я поняла, что так и будет.
— Посмотри на озеро, разве оно здесь не для этого? — развел руки в стороны, показывая красоту этого чарующего места.
— Для чего? — делаю вид, будто не понимаю.
— Для твоего первого раза, — не вижу, но чувствую, он улыбается, когда это произносит.
Как точно он всё понимает, словно пробрался в мои мысли, порылся там, выудил самые явные и озвучил их.
— Лаура, ты на всю жизнь запомнишь свой первый раз, я тебе гарантирую.
Повисла пауза. Я не в состоянии подобрать слова, чтобы что-то ответить, а он выжидает.
— Так и будете стоять? — выкрикнула и сама своих слов испугалась.
Что это значит? Приглашаю или прогоняю? Можно понять, как хочешь.
А он как понял?
Движение. Снимает рубашку. Мгновенно, в который раз лёгкий огонь на моих щеках. Получается, я сама пригласила. Дэвид скинул рубашку, начал расстёгивать брюки, а я уже не рада. Ничему не рада. Он сбросил туфли, стянул с себя брюки, снял носки. Слава богу, он не стал снимать трусы. Эта мысль успокоила, но не очень.
Хендэрсон подошел к кромке воды. Остановился и только тут отвел от меня взгляд.
— Признаюсь, я не часто тут купаюсь. Надеюсь, нас с тобой не съедят пираньи.
— Что! — я так и подскочила на месте и поспешила к берегу.
Он засмеялся. Я остановилась.
— Я пошутил, пошутил.
— Ну и шуточки у вас, — я вышла почти по колено и повернулась, чтобы пугливо осмотреть тёмную гладь
