мерс меня нагнал на стоянке супермаркета, а из него вышел Сафаров.
Пока мы с ним говорили, мне позвонил учитель музыки, и Дару это явно не понравилось. Но я, как говорится, — не доллар, чтобы всем нравиться. На том мы и расстались. Однако я после этого едва не угодила под колёса автомобиля. Господин Мюллер, как воспитанный человек, сопроводил меня в карете скорой помощи, а потом, видимо, в качестве утешения решил подарить мне букет роз. Правда, они почему-то были красные. Это меня немножко смутило. Тем не менее я была учителю музыки очень признательна.
А тут в больницу заявился Сафаров и принёс букет чайных роз. С этими цветами у меня связано немало волнующих воспоминаний. Неудивительно, что моё сердечко ёкнуло. Но я, естественно, доктору, который занёс в палату оба букета, виду не показала. Приняла цветы с небрежным выражением лица, как будто для меня получать такие подарки было в порядке вещей (на самом деле, в последний раз цветы мне дарила тётя Лена, когда встречала меня с тройняшками из роддома). Доктор поперхнулся, но зато мою палату покинул чуть ли не с поклонами. Видимо, зауважал.
Через минуту вернулся сообщить, что красные розы от господина Мюллера, а чайные — от одного русского, фамилию которого он не смог запомнить. Я и сама сразу поняла, что от кого. Мне ли не знать вкусов Сафарова? Доктору, конечно, не стала ничего говорить, просто поблагодарила. А сама потом сидела и ломала голову: что означает этот знак внимания со стороны Сафарова?
С учителем музыки и так всё ясно: человеку захотелось показать себя с лучшей стороны. Между прочим, немцы, если к ним не придираться по мелочам, — народ нормальный, очень культурный и, в принципе, способный к состраданию. Так почему бы господину Мюллеру, который во Франкфурте не успел завести друзей, не подарить цветов маме его учеников?
И совсем другое дело — Сафаров. Не знаю, на какие темы он общался с моими коллегами, но со мной всегда держался в лучшем случае холодно. А тут его на благородные порывы ни с того ни с сего потянуло! Нет, его букету я очень рада. Но меня реально бесит, что Дар подарил те же самые цветы, что он дарил мне, какой-то медсестре, которая для него десятая плетня его забора. И как это понимать, скажите пожалуйста?
Короче, заморочилась я конкретно. Хорошо, время позволяло. Доктор сказал, что мне тут торчать до вечера. К счастью, мне позвонила из Москвы моя старая подруга Таня Кострова. Ну я ей и обрисовала ситуацию, даром что Танюшка хорошо знает Сафарова: она на нашей свадьбе была свидетельницей.
Татьяна — настоящая русская женщина, которая мало того, что “коня на скаку остановит”, так ещё и надаёт ему по мордасам (а чтоб под ногами, засранец, не путался), всегда рубит в глаза правду-матку. А на Сафарове она, по-моему, как-то поломалась, в том плане, что Таня вечно его защищает. Сама не знаю, то ли он, как человек, пришёлся моей Таньке по душе, то ли ей его миллиарды так замутили разум? Помнится, она раньше учила меня уму-разуму: “Миллиардеры на дороге не валяются”, типа держись за Эльдара обеими руками. А такое понятие, как любовь, Татьяна не признаёт. Точнее, относится весьма скептически.
Вот и в этот раз она кинулась защищать Сафарова. Дескать, пусть он меня в моих очочках не признал, зато сразу почувствовал во мне родственную душу. Мои слова, что, находясь в больнице, Эльдар меня всё время игнорил, Танька пропустила мимо ушей. В заигрываниях Сафарова с моими коллегами она тоже ничего предосудительного не заметила, да ещё и так вывернула, будто Дар делал это нарочно, чтоб заставить меня ревновать.
В общем, моя подруга меня не поддержала, а, наоборот, обрадовалась, что я, пусть и через аварию, а встретилась с Эльдаром. Затем запела ту же песенку, что и тётя Лена: тройняшкам отец нужен, не будь, Марта, эгоисткой. А, по-моему, мои детки в папе не шибко нуждаются, они просто привыкли, что его нет. Поэтому никакого дельного совета я от Татьяны так и не дождалась. Трудно общаться с людьми, которые гнут свою линию, а твои контраргументы слушать не желают.
Затем мне позвонила тётя Лена сообщить, что она с малышами добралась до Майнца и по дороге снова встретилась с хозяином их местной булочной. Она остановилась поболтать, и господин Беккер снова удивлялся, как дети похожи на своего отца, особенно Оскар — точная копия попавшего в ДТП русского. К счастью, Ос с Оли в это время сидели болтали, а вот Ода вроде бы слова булочника расслышала и о чём-то своём задумалась.
У меня испортилось настроение, и я поспешила с тётей Леной распрощаться. О том, что я сейчас в больнице, говорить, естественно, не стала. Зачем волновать пожилого человека? К тому же меня скоро должны выписать. Надо не забыть попросить врача, чтоб мне вызвали такси. Моя-то машина осталась на стоянке. А вместе с тем в моём состояния мне за рулём ехать нежелательно. Сотрясение мозга, пусть и небольшое, так быстро не проходит.
К моменту выписки я приняла душ и привела себя в порядок. Прижав к груди два букета, вышла из палаты. Выхожу, а там картина маслом: напротив двери стоят Сафаров и господин Мюллер. У каждого в руках плотный бумажный пакет (они что, сговорились, что ли?). Меж ними расстояние. Но даже это не спасает ситуацию. Неимоверное нервное напряжение так и витает в воздухе. Кажется, ещё одна минута — грянет гром, засверкают молнии и больнице будет хана. Потому что эти двое странников, судя по их решительному виду, готовы на всё.
От неожиданности я на секунду замерла на пороге, не зная, как мне реагировать на этот экспромт. На моё счастье, из ординаторской вышел доктор. Я набралась наглости и, цокая каблучками, бросилась к нему со словами: “Вы же проводите меня, господин доктор? Мне крупно повезло, что сегодня дежурили именно вы! Я непременно оставлю на вашем сайте свой отзыв!”. Врач расцвёл, предложил мне ручку и проводил до самого такси.
Я села в машину и обернулась. У дверей больницы толкались Сафаров и учитель музыки. Я помахала им ручкой. Но доктор, который, очевидно, всё ещё находился под впечатлением моих слов, принял этот жест на свой счёт и с улыбкой помахал мне в ответ. Я подарила ему улыбку и обратилась к водителю такси: “Умоляю, скорее! Меня хотят похитить”. Мой тон и взгляд говорили о том, что я не
