у нее ничего так. Гвозди можно такими зубками перекусывать. Ну или шеи мужу… Меня передернуло от последней мысли.
– Теперь снимаем поцелуй новобрачных. Мак, я предупреждал, у меня сегодня важный фотосет, я не могу опоздать из-за капризов твоей хм… инженю, – противный голос Пусика вырвал меня из размышлений. – Ты обещал, что ненадолго меня ангажируешь.
– Я не буду с ним целоваться, – уперлась лама, и своим уродским букетиком попыталась отгородиться от неизбежного. А мне вдруг вот отдай не греши, захотелось даже не впиться, а вгрызться в ее упрямо поджатый рот. Уроды. Кто шьет эти смокинги? Брюки в них слишком тесные. Чересчур. И чертовы бабы – курицы, непослушно морщащие нос меня тоже бесят, до искр в глазах, и воя в мозгу. Я схватил дурную за затылок, от злости сорвав с нее символ невинности, который отчего-то вчера, при покупке наряда фальшивой невесты, показался мне очень важным предметом для церемонии. А точнее для того, чтобы мерзкая Горгона по имени Ольга насладилась фотографиями «настоящей» свадьбы. Сам лично отправлю ей пару журналов. Пусть капает слюной ядовитой на глянц.
– Пусти, да пусти же, – выдохнула мне в рот Даная. – Ты отвратительный, мерзкий, вонючий… – она обмякла в моих руках, как раз в тот момент, когда я услышал щелчок затвора фотокамеры в кривых руках Пусика. Кадр будет – бомба.
– Ублюдок, – подсказал я, отталкивая от себя безвольное тело жены. – Пошли уже, страдалица. Нас ждет наш сопливый купидон, с огромными ушами вместо ангельских крыльев.
Даная пошла к выходу из загса, всем своим видом давая понять, что меня ненавидит. Я догнал ее уже у дверей, которые она никак не могла распахнуть. Болталась на ручке, словно свадебный декор. И эта растрепавшаяся прическа, созданная сегодня ночью руками одного из лучших стилистов мегаполиса, казалась сейчас смешной какой-то и глупой. Я женат. И это никак не может быть правдой.
– Может поможешь? – сдула со лба непослушную прядку моя ЖЕНА. Господи, пусть я сплю.
– У нищих слуг нет, – гаркнул я, злясь на эту дуру и весь свет, за то, что сам же и сотворил. Ну что мне стоило дать пинка этой курчавой овце и пацану в тот самый миг, когда их принес черт на мой порог? Ухватился за ручку и со всей силы толкнул. Подхватил на руки обалдевшую ламу, которая тихо ойкнув замерла, неестественно выгнувшись, будто стараясь от меня быть подальше. «Последний кадр. Это последний кадр» – прошептал мантру. Сделал шаг, навесив на губы фальшивую улыбку полную ненастоящего счастья. Зажмурился, получив в лицо горсть воняющий тленом розовых лепестков.
– Поздравляю, – тонкий голосок разодрал пространство. – Мы семья. Навсегда. Теперь меня точно вам отдадут. Хотя, вы конечно зря меня не пустили на роспись. Я хотел песню спеть, для усиления эффекта. Горгона бы удавилась.
– Леша, так нельзя говорить. Заяц, как только все уладится, я жду тебя в гости. Лешка, ну чего ты? Все теперь будет хорошо, – Даная посмотрела на мальчика с такой любовью, что у меня в сердце впилась раскаленная игла. Перевела на меня взгляд, ставший сразу ледяным и спросила, – все, фарс закончен? Я могу идти?
– Куда это ты собралась? Приподнял я бровь, стараясь не прислушиваться к вздохам мальчишки, полным разочарования и горечи.
– Как это куда? Домой естественно. Лешу нужно отвезти обратно, мы доберемся сами до больницы. Завтра увидимся к обеду. Я подготовлю справки о моем состоянии здоровья, нужные для опеки.
– Ты дурная? – прохрипел я, сам не понимая, отчего мне сейчас вообще не хочется ее отпускать. Вот совсем. – Тебе ясно сказали – мы должны быть вместе. Всегда. Спать в одной постели, жрать за одним столом, ходит на пробежку. Это условие.
– Это абсолютно невозможно, – безапелляционно ответила дурында, еще не понимающая, что увязла по самую маковку уже.
– Тогда идем, – ухватил я ее за руку.
– Куда? – вскинула она на меня дерзкий взгляд, упертой ослицы.
– Разводиться. Я прямо всеми конечностями за. Сопляка в детдом заберут. Лешка, ты же хочешь в детдом? Там курить тебя научат, попрошайничать. Путевку в жизнь получишь – мама не горюй. Не жизнь, а сказка. Что ни дальше, то страшнее, – повернулся я к поникшему ребенку. Черт, да почему у меня снова игла в сердце? Я же не умею жалеть никого, не люблю, я зло и животное. Все так говорят. – Ну, а я. Черт, как бы от счастья не сдохнуть. Спасительница ты моя.
– Но ведь… – запнулась Даная и посмотрела на пацана, ставшего похожим на воробышка, попавшего под велосипед. Вроде и придавило, но жить будет. Вот только как? И растерянность на лице ламы вдруг превратилась в решимость. – Ну хорошо. Но учтите, мы просто соседи.
– Я кажется уже говорил. Я столько не выпью, – хмыкнул я. Манипулировать этой дурищей-самое сладкое из удовольствий. И судя по хитрой Лехиной физиономии он тоже овладеет этим моджо в совершенстве. Точнее, он уже манипулирует ею. «И тобой» – вредно шепнул мне внутренний голос. Да хрен там. Мной никто не может управлять. На этом свете нет такого существа, и никогда не появится.
Глава 9
Даная
Сегодня новолуние – время важное и сакральное. В этот день не рекомендуется нервничать, нужно избегать негативных эмоций. Не желательно вступать в брак в первые три дня лунного цикла – скорее всего этот союз будет полон разногласий, бытовых ссор и недопониманий. Совет астролога: освойте медитативные практики. Они помогут вам справиться со стрессом и устранят его причину.
Да уж. Причина моего стресса натужно кряхтя, в данный момент, пыталась запихнуть чемодан в шкаф-купе, бурча под нос какие-то совершенно крамольные ругательства, от которых мои уши начали гореть, что те костры рябин.
– Да пихай уже сильнее, – не выдержала я и бросилась помогать моему новоиспеченному муженьку, похожему сейчас на разъяренного носорога. – Ну, еще немного, почти проскользнул уже.
– Не видишь что ли, не лезет, – прорычал он.
– Да он маленький совсем, уж куда компактнее. И не скажешь, что у такого огромного парня, как ты сил может не хватить, чтобы запихнуть…
– Рот закрой, женщина! – рявкнул Боярцев, и остервенело втолкнул мой потрепанный чемодан в недра хранилища вещей. – Маленький, блин. Да у тебя чемодан, в котором
