Глава 19
Голова раскалывалась на части, а к лицу невозможно было прикоснуться. Я выпила таблетку обезболивающего, наложила холодный компресс на лоб и попыталась заснуть. Но сон не приходил. Стоило закрыть глаза, как в голове всплывал образ разъяренного мужа и тогда воспаленную кожу лица обжигало горячими слезами. Я не ожидала, что Вова поднимет на меня руку. Я прожила с ним в официальном браке одиннадцать лет и думала, знаю, его как облупленного. Ошибалась! Муж поразил меня за последний месяц трижды. И теперь я была уверена, что абсолютно не знаю этого человека.
Я провалилась в сон уже под утро, а проснулась с первыми лучами солнца. Встала с пола, погладила по голове спящую дочку, улыбнулась, смотря на неё с высоты своего роста. Маленькая, моя крошечная копия. Я так хотела её и так просила бога о ребенке. Даже сейчас, вспоминая те неудачные попытки забеременеть, я будто заново всё проживаю. Я люблю мою малышку больше всего на свете и, как никто другой знаю, что такое расти без родителей. Но я также понимаю, что дочка должна расти в здоровой атмосфере, где папа и мама ладят друг с другой. Детская психика очень ранимая и восприимчивая, и я не хочу, чтобы Лизка жила в таком доме, где отец — абьюзер, а мать — жертва. Да я и сама не хочу быть той жертвой! Мне же только тридцать четыре и вся жизнь впереди, ведь так?
Крадясь на цыпочках, вышла из детской и двинулась в ванную, а там посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. С таким разукрашенным лицом только птиц на огороде отпугивать, а не обслуживать в банке клиентов. Черные круги вокруг глаз точно, как у панды, только панда красивая, а я — нет. А еще у меня, кажется, сломанный нос, но вправлять его сама я точно не решусь.
Не сдержалась и заплакала. А потом зажала рот рукой и быстренько открыла в кране воду, чтобы заглушить крик, рвущейся наружу. Мысли зажужжали в голове подобно рою диких пчел. Они больно жалили. Снова и снова.
Снова и снова…
Тяжелее всего принимать решения, от которых зависят жизни других. Но сейчас я была в безвыходной ситуации. Нужно срочно уходить из дома! Я не могу остаться, хотя имею на это законное право. Вова неадекватный, а что, если он еще раз напьется и изобьет меня до смерти? Что будет с Лизкой — об этом даже страшно подумать.
Успокоившись, я вышла из ванной комнаты также тихо, как и зашла. По пути заглянула в нашу с мужем спальню и облегченно вздохнула, увидев на кровати спящего Вову.
Вернулась в детскую и стала собирать в дорожную сумку вещи Лизки, затем добавила немного своих вещей на первое время. Пришлось опять идти в спальню к мужу, чтобы взять документы на квартиру, свидетельства о браке и рождении ребенка. Мне повезло, муж даже не шелохнулся, пока я тут рылась в ящиках письменного стола словно какой-то воришка.
На часах только шесть утра. Разбудила малышку и пока она, сидя на диване, потягивалась и зевала, я быстренько одевала на неё спортивный костюм. Вдруг Лизка распахнула глаза и перепугано уставилась перед собой. Детская ладошка потянулась к моему лицу и замерла напротив опухшей скулы.
— Мамочка, что с тобой? — взволнованно спросила кроха и я вымученно улыбнулась. — Тебя кто-то побил?
— Нет, зайка. Мама упала.
— Когда?
— Ночью. Встала попить водички и упала.
— Было сильно больно? — сочувствующе взяла за руку, а второй рукой погладила меня по голове, прям как я делаю.
— Нет, — качнула головой, глотая застрявший в горле ком.
— Мамочка, надо быть аккуратной. И смотреть под ноги, когда идёшь.
— Конечно, Лизок. Мама теперь только так и будет делать. Собирайся, моя хорошая. Возьми с собой игрушки, планшет.
— А мы куда-то едем?
— Да. Погостим у тети Тани.
— Мы же недавно были у неё.
— Еще побудем. Тебе же нравится играть с Катей?
— Конечно, нравится. С Катей мы подружки, — важно заявила дочка и, спрыгнув с дивана, побежала собирать игрушки. Вдруг Лизка оглянулась через плечо и так посмотрела на меня своими огромными глазищами, что меня проняло до дрожи: — а тебя случайно не папа побил?
— Нет. С чего ты это взяла?
— Я просто подумала, разве так можно упасть?
— Можно, получается, — пожала плечами.
Через полчаса мы с дочкой стояли с Лизкой под дверью Танюхиной квартиры. За стеной послышались шаркающие шаги. Оборот замка, лязг металла и дверь распахнулась. Подруга широко зевнула, прикрываясь рукой, запахнула на талии халат и наконец-то сфокусировала взгляд на нас с Лизкой.
Сначала Таня просто округляла глаза. Немая сцена. За несколько секунд на лице подруги проскочили абсолютно разные эмоции: от испуга до злости, а то и бешенства.
— Здрасьте… — протянула я, опуская взгляд в пол.
— А ну заходите, — Танька отошла в сторону, пропуская нас с Лизкой вглубь квартиры.
Неуверенно шагнула вперед. Сумку поставила на пол в коридоре и опустилась на корточки, чтобы снять с дочки обувь.
— Лиз, помой ручки, — открыла перед малышкой дверь ванной комнаты, пропустила вперед.
И всё это время Таня стояла немного поодаль, опершись плечом о стену. Она ничего не говорила, но я слышала её тяжелое дыхание. И не зря! Когда Лизка вышла из ванной и скрылась за дверью детской комнаты, подруга схватила меня за руку и потащила в кухню. Усадила на стул, а сама продолжила стоять, нависая сверху, ну точно строгий родитель.
Таня пристально разглядывала моё изуродованное лицо, как вдруг её пальцы коснулись подбородка. Я скривилась от боли и тихо ойкнула.
— Тань, можно мы с Лизкой поживем у тебя пару дней, пока я не сниму квартиру?
— Он вас из дома выгнал?
— Сами ушли.
— Муж сейчас где?
— Дома спит.
— Трезвеет?
— Угу.
— Ясно, — подруга схватилась за телефон и стала кому-то звонить, а мне махнула рукой, чтобы подождала.
А потом я в шок пришла, когда услышала, как она говорит обо мне и называет мой домашний адрес. Мне сразу плохо стало, в голове застучало набатом, а горло сдавило словно тисками.
Какой наряд? Зачем?
— Ну что ты творишь, Таня? — сказала я после того, как подруга завершила разговор. — Зачем?
— Зло должно быть наказуемо и чем больше, тем лучше. Я бы твоего ненаглядного не то что на пятнадцать суток, а лет на пять закрыла. Да только Лизке не хочется жизнь портить. В будущем она ни одну должность в госструктуре не займет, если будет отец уголовник.
Я зарылась рукой в волосах.
— Не нужно.
— Что не нужно? — озлобленным тоном поинтересовалась Таня.
— Всё не нужно. Не трогай его. Я ушла, и он больше ничего мне не сделает. Это конец.
— А больше и не надо! — возмущенно фыркнула подруга. — По-хорошему тебе в больницу нужно. Вправить нос и сделать снимок, а вдруг у тебя сотрясение мозга? Он тебя что, головой бил?
— Лицом о стену.
— Твою мать! — тяжелый вздох, а затем: — ну ничего, мои ребята по дороге в обезьянник ему расскажут, что бить женщин — это преступление. На всю жизнь запомнит!
— Я теперь понимаю, почему ушел твой муж. Ты опасная женщина, Татьяна!
— Не ушел, а я его выгнала. Козёл! Только бухал и деньги все проигрывал в казино.
— Разве они у нас не запрещены?
— Казино? Запрещены. Да их знаешь, сколько по городу?
— Нет, — пожала плечами.
— А бывший мой знал. Все рыбные места, до одного!
— Какой ужас, — пробубнила.
— Не ужас, а премия!
— В смысле?
— Ну, я за бывшим следила больше месяца, узнала обо всех точках, а потом их «накрыли», и начальство с самой области приезжало, чтобы нас поздравить! А всему отделу премию выписали — сто процентов!
— Ничего себе! Получается, твой козёл, — обрисовала в воздухе кавычки, — оказался даже очень полезным.
— А как же! Я на ту премию сапоги новые купила. Замшевые. Я на них пару месяцев облизывалась. Дорогущие!
Я засмеялась и снова скривилась от боли, а Таня головой покачала и предложила позавтракать. Вскоре в две пары рук мы приготовили завтрак для детей, а потом я и опомниться не успела, как подруга отвезла меня в больницу. Мне сделали рентген, который всё-таки показал лёгкое сотрясение мозга и перелом носа, а потому врач сразу же предложил сделать репозицию костей носа под местной анестезией. Я согласилась, а что еще делать?
