— Послушай… Скорее всего тот, кто это отправил, думает, что я сама на него набросилась. Сама поцеловала. Да и он меня оттолкнул, — «не сразу» проносится в голове, но я тут же отмахиваюсь, — то есть этот… человек думает, что Марат ни при чем. И если мы к нему сейчас побежим, то сразу все раскроем. Тут другой план нужен.
— Что ты хочешь сказать? — он даже останавливается.
Перестает мельтешить у меня перед глазами. На старый шатающийся табурет присаживается.
— Пока сама не знаю, — головой трясу, — мысль нужная все время ускользает. Информации не хватает. Расскажи, что знаешь. Пожалуйста, Игнат! Все зашло слишком далеко. И если я ошиблась и Марат действительно меня…
— Нет. Этот придурок любит тебя. Я не хотел говорить. Все-таки это не моя тайна. Но ты права. Все зашло слишком далеко. Да и мне изначально весь этот план не нравился.
Громкий вздох. Мой. По всей кухне разлетается.
— Вот только не плачь!
— Прости… — тыльной стороной глаза утираю, — ты не представляешь, что я пережила. Я уже не знала, во что верить. Но так хотелось, чтобы все это дурным сном оказалось.
Еще пару раз всхлипываю. И сама себя останавливаю. Хватит. Довольно. Пожалела себя и будет. Может Марат и сделал неправильный выбор. Но сделал он его ради меня. И я наверняка все ему в лицо выскажу. Выскажу, какой он идиот. Но после. Когда все закончится.
— Только я одного не понимаю, — Игнат чешет заросший легкой щетиной подбородок. И этот жест у него таким сексуальным получается. Словно он для рекламы на каком-нибудь тропическом острове снимается. Настоящая картинка. Не реальная. Не настоящая. — Он хотел тебя защитить. От чего?
— Все началось после того похищения.
— Тебя похитили? Кто?
— Без понятия. Наверно люди хотевшие насолить Марату. Или тот кто хотел ему отомстить. А еще тот, кто знал про меня. Про нашу связь…
Запинаюсь. В голове обрывки воспоминаний. Запах ржавчины. Холод и связанные руки. И, конечно, огромный громила с мертвым взглядом, что когда-то держал меня в страшном темно ангаре.
Он говорил, что лишь выполняет приказ. А я вдруг задумываюсь, знал ли Марат чей. И если знал, почему сделал именно такой выбор. Почему испугался настолько, что оставить меня, показалось меньшим из зол. Оставить меня и своего собственного ребенка.
— Игнат, а кто такая Роксана?
Если до этого мужчина сидел в позе выжидающей гончей, которую вот-вот пустят по следу. То сейчас хмурится. Сморит на меня с подозрением. Я бы даже сказал, как на окончательно чокнувшуюся.
— Если ты про ту, что теперь невеста Марата, то дрянь редкостная. Но зачем спрашиваешь? Я на роль жилетки для слез не подхожу. И выслушивать твои стенания не собираюсь. Давай лучше Соньку вызову, если ты решила своего благоверного поревновать.
Уже за телефоном тянется, но я торможу.
— Да подожди ты. Моя ревность совсем ни при чем. Я действительно хочу знать, кто эта девушка. Где работает? Учится? Кто ее родители?
А ведь и правда, я и фамилии ее не знаю. Не интересовалась как-то. Да и зачем? В начале нашего «романа» с Маратом она очень быстро скрылась за горизонтом. Мне даже показалось исчезла насовсем.
Ну, правда, с чего бы такой красотке бегать за мужчиной. Вполне красивым. Но не единственным во вселенной. Вон, даже Игнат ничем не хуже. Кровь с молоком. Волосы чистое золото. А глазами ведьмака приворожить можно. Сама бы влюбилась, честное слово.
Но, во-первых, я беременна от другого. А это какая-никакая, а причина не влюбляться во всех подряд. А, во-вторых, для меня то как раз Марат единственный.
— Она обычная избалованная дочка богатых родителей, — произносит мой начальник, вращая в своей лапище маленькую кофейную чашку. От чая отказался. Гурман. Хорошо хоть за свежесваренным кофе в круглосуточное кафе не отправил среди ночи. — Мама владелец сети каких-то там салонов красоты. Я не вдавался в подробности. А вот отец… — он замолкает. Отпивает еще один глоточек. Морщится. — Кофе у тебя просто дрянь. Даже у нас в офисе кофемашина лучше готовит.
— Ну, простите. Мы люди бедные. Я еще и чай из пакетиков завариваю.
— Страшные вещи ты мне сейчас говоришь. Может и голову мылом хозяйственным моешь.
— Ну, зачем же так. У нас с мамой детское есть. Одно на двоих.
— И как только Марат на тебя позарился. Чем приворожила?
— Так чаем же из пакетиков. Как заварила он и все.
— Коньки отбросил!
Ржет Игнат, а я толкаю его локтем в бок. Но ему мой тычек, что слону дробинка. В пылу нашей перепалки на время даже забываю, о чем мы там говорили. Ах. Точно.
— Так кто ее отец?
— Подполковник СБ ФСБ, — я на секунду дышать перестаю, секунд на пять, наверное, — очень важная шишка. Говорят, со связями в криминальном мире.
— Если говорят, то почему не прищучат?
— Там крыша железобетонная. Кто-то из аппарата президента. Так что переходить дорогу этой семейке, я никому не советую.
Завершает он, а у меня в голове наконец весь пазл складывается. И воздух со свистом легкие заполняет. Дочка подполковника службы безопасности ФСБ, которого крышует президент. Не сам, конечно. Но уровень такой, что у нас с Маратом ни шанса.
Да если эта Роксана захочет мою голову, ей на блюдечке с голубой каемочкой подадут. Удивительно, что еще не подали. Руки к животу сильнее прижимаю, но и сдаваться не собираюсь. Поборемся еще. И хотя мой отец вообще неизвестно кто. И уж точно не подполковник СБ ФСБ. Зато и рассчитывать на него я не привыкла. Всегда только на себя. И это всегда выручало. Вот и сейчас, кажется, пригодится.
Глава 27
— Привет! Мне нужна твоя помощь.
Мужчина давится. Кашляет. Бургер, который он до этого так увлеченно жевал, летит на его колени.
— Есть так много фастфуд вредно, — замечаю, — вот, держи.
Протягиваю ему пластиковый контейнер. На который он смотрит как на ящик Пандоры.
— Сама готовила? — спрашивает настороженно Дан.
Но я вижу, как раздуваются его ноздри. Словно мужчина принюхивается. А еще, похоже, он помнит мои кулинарные шедевры. Те, которыми я несколько раз пыталась накормить его и Марата. Кухню потом пришлось долго отмывать. А гарью пахло еще с неделю в квартире Марата.
— Нет, конечно, — улыбаюсь. — Мама пекла. Блинчики. Со сметаной. Вку-у-у-усные. Ну, бери же!
Тычу в него контейнером, и он сдается. Руку тянет. Откладывает свою сухомятку. А я спохватываюсь и в сумку ползу.
— Вот еще чай. Горячий. Не обожгись, — термос протягиваю. Я сегодня сама забота. И будь Дан немного похитрей, сразу бы насторожился. Но он простой парень. — Вредная у тебя работа целый день в машине сидеть. За мной следить.
Он опять давится теперь уже блинчиком. А я стучу по огромной, массивной спине. Это не спина. Это целая взлетно-посадочная полоса. Для огромных грузовых Ту-шек. Если по такой спине чем-нибудь тяжелым ударить. Ломом железным, например. То сломается скорее лом, чем такая спина.
— Да что ты так переживаешь? Никто кроме меня об этом не догадывается. Ты кушай, а потом мы поговорим. Мне помощь твоя нужна.
Дан кивает и начинает есть. Хороший он парень. Простой. Понятливый. Действительно, если некуда бежать. Надо принять. Чего ломаться? Вот и он не сопротивляется. Правда, я уверена, что все еще впереди. Ведь и мое предложение не из тривиальных.
Это не то же самое что донести тяжелые пакеты до квартиры. Или розетку починить. Или прочистить засор в раковине. Это уголовно наказуемое преступление. Если, конечно, нас поймают. Но я буду стараться, чтобы последнего не произошло.
Он начинает пить чай, а у меня терпение заканчивается. Достаю телефон и тычу его под нос громиле.
— Мне нужно встретиться с этим человеком!
Дан несколько секунд смотрит. На его лице проскальзывает узнавание. И чай, который он уже успел хлебнуть, прыскает наружу. Кажется, даже на меня попадает, потому что отдернуться не успеваю.
— Ты спятила?
Если бы мне каждый раз платили, когда я слышу эту фразу, то я бы уже разбогатела. Неплохой бизнес. Стартап, блин!
