— Нет. Я не спятила, Дан. Я в своем уме. Могу справку от психолога показать, — вру, конечно, нет у меня никакой справки, но это так, для красного словца, — а ты мне поможешь. Поможешь ведь? А то мне придется все одной. А тебя ведь ко мне приставили, чтобы я опять в какую-нибудь глупость не вляпалась.
Делаю глазки пожалостливее. Не особо умею, конечно. Но стараюсь. Он ведь купится? Мне нужна его помощь. Просто необходима. Как воздух. Ведь сама я не справлюсь. Чтобы там ни плела. Выше головы не прыгнуть. И доступа к таким людям у меня нет. А Дан… у него связи. Наверняка имеются. Он по выправке вообще бывший военный. Может кого и в структурах знает.
Мой бывший телохранитель, а ныне безработный, как он сам однажды выразился, хотя верится с трудом, сглатывает. Закручивает термос. Кладет его на ручной тормоз. Делает все не спеша. Словно дает себе время подумать. И я тоже его не тороплю. Мне вообще спешить некуда.
Рабочий день закончен. Мама вернулась из командировки и наводит дома порядке. Готовит мою комнату к еще одному жильцу. Мы даже на выходных сходили и купили кроватку. Долго выбирали. Я хотела подешевле, а она чтобы удобнее было. Как-никак, а первый внук. Похоже в ней проснулся инстинкт бабушки. Неровен час, пироги начнет печь кастрюлями.
В результате сошлись на компромиссе. Не очень дорого, но и с комфортом. Качающаяся с пологом и бортиками. А не одни доски.
Весь день пока по магазинам таскались, меня не отпускало ощущение, будто на меня кто-то смотрит. Следит пристально. Но каждый раз оглядываясь. Ища в толпе пару темных глаз, я ничего не находила. Наверное, опять себе навыдумывала. Так хочется, чтобы Марат в такие в моменты был рядом? Хочется, конечно. Кого я обманывать собралась?
Но если он правда меня любит. Если и правда затеял все это ради моей безопасности. Тогда… Тогда я прибью его, когда увижу. Потому что гад и козел. И так волноваться меня заставил. А потом поцелую.
Мысли об этом хоть немного скрашивают унылую реальность. А еще Соня. Моя новая подруга. Она, как глоток свежего, чистого воздуха. Общение с ней — это как после душной городской суеты оказаться на берегу прохладного озера. Где пахнет хвоей. А птицы кричат как сумасшедшее. Полежать на мягком лесном мху. И может даже увидеть зайчика или белочку смешно из кустов выпрыгивающих.
И я понимаю, почему Игнат от нее не отходит. Она красивая. Но дело не только в этом. Рядом с Игнатом, хмурым и строгим, она похоже на яркую экзотическую птичку. Очень редкую. Которую хочется поймать и в клетку посадить. И только самому одному ею любоваться. Никому не показывать. Но надеюсь, у него хватит мозгов так не поступать. Потому что Соня свихнется в неволе. Она слишком свободу любит.
— Я согласен, — воздух, кажется, не туда попадает и я закашливаюсь, настолько неожиданными звучат слова Дана.
— Правда? Серьезно? Вернее… отличный выбор. Правильный.
По плечу его хлопаю. Стараюсь не спалить собственное ликование внутри. Если честно, то я особо в успех не верила. Уломать моего бывшего телохранителя на такую высокую помощь где-то один процент из ста. Нет. Меньше гораздо. Ноль, ноль, ноль…
— Но у меня условие, — тормозит он радужный поток моих мыслей.
— Какое?
— Я пойду с тобой.
Глава 28
Мужчина, сидящий передо мной не стар. Это все что я могу сказать, глядя в небольшие спокойные глаза. Даже если он сейчас злится. Даже если мой визит. Внезапный визит и явно его раздражающий. Ему не по нраву. Он молчит. Ни жестом, ни взглядом не выдает того, что сейчас у него на душе.
Я понимаю, что молчание затянулось. Что время, отмерянное мне, подходит к концу. Удивительно как вообще Дану удалось состряпать эту встречу. Выйти на человека такого уровня. Он никогда об этом не расскажет. Мой бывший телохранитель стоит у меня за спиной и ни единым звуком или жестом не выдает себя.
— Так что вам от меня надо? — повторяет вопрос подполковник СБ ФСБ, отец Роксаны.
— Я хотела бы поговорить о вашей дочери.
В горле так сухо, что даже целый стакан воды не поможет. Но здесь и его нет.
Мужчина оценивающе смотрит на меня. На мой живот. Хмыкает. Он знает что-то обо мне? Догадывается? Знает ли он вообще о «проделках» своей дочери? О том, что она средь бела дня похищает людей? Угрожает им.
— Вы ее подруга?
Не понимаю, как правильно реагировать. Я шла сюда ничего толком не продумав. Признаться я вообще не верила в чудо. В то что у Данилы все получится. Даже не представляю какими связями он воспользовался и откуда они у него. Но нас допустили в святая святых. Но я до сих пор не знаю, как поступить. Играть наивную дурочку или выложить все карты на стол?
— Я бывшая ее жениха, — решаюсь пойти ва-банк.
— А этот ребенок, — кивает он на мой живот, — его отец жених моей дочери?
— Он считает, что нет.
Решаю все-таки не говорить всей правды. Это по меньшей мере неосторожно. Проще говоря безрассудно. Я, итак, сильно рискую. Хотя с чего бы? Какой риск, если мы находимся в центре города. В государственной конторе. Что здесь может пойти не так?
— И что же ты хочешь от меня. Может денег?
Его резкий переход на «ты» невольно пугает. И я чувствую, как Дан за моей спиной тоже напрягается. Как хорошо, что он настоял. Тоже пошел. Хотя изначально брать я его не хотела. Но теперь очень его присутствию рада. Иначе давно бы в обмороке на полу валялась.
— Деньги мне не нужны, — головой качаю, — я просто хочу, чтобы ваша дочь перестала мне угрожать. Иначе придется обратиться в полицию.
— Почему ты решила, что тебе угрожает именно моя дочь? Есть доказательства?
Достаю телефон. Активирую экран. Разворачиваю его лицом к мужчине.
— Вы можете проверить номер. Уверена он окажется зарегистрированным на вашу дочь. Роксану, — говорю наугад если честно.
Просто тыкаю пальцем в небо. Но и мой приход сюда разве не тот же самый тычек в небо? Я просто хочу использоваться все шансы. Сделать хоть что-нибудь. Потому что сидеть на месте невыносимо.
Я, конечно, не думаю, что пойду и правда писать заявление. В конце концов я не дура и понимаю, с такой крышей, как говорил Игнат, делу просто ход не дадут. Но, возможно, они испугаются самой огласки. И даже если есть хоть малейшая вероятность повлиять. Я ей воспользуюсь. В конце концов что я теряю?
— А если я откажусь с тобой… «сотрудничать», — он усмехается.
А у меня от его усмешки холод по спине расползается. И впервые в голове проскальзывает мысль, что прийти сюда плохая идея. Но я уже здесь. Уже пришла. Да и Данила тут рядом. Пистолет у него, конечно, при проверке забрали. Но просто мысль о том, что я не одна, воодушевляет.
— Тогда мне придется пойти с этим в другое место. И там… — паузу делаю, — вряд ли нужны будут доказательства. Вам ведь известно, что плохую репутацию потом очень сложно исправить. Даже если окажется, что обвиняемый не виноват. Тем более с вашим то статусом. Думаю, найдется не мало людей хотящих вас очернить. Тех, кто уцепятся за этот шанс.
Он улыбается. Но на улыбку этот оскал совсем не похож.
— А Марат знает, что у тебя не только милый голосок, но и острые зубки.
— Марат в курсе, — киваю.
Нервы, как натянутая струна. Задень слегка и лопнут. Очень сложно делать вид, что на все происходящее вокруг мне наплевать. Очень сложно не дрожать, как осиновый лист, от страха под пристальным невыразительным взглядом.
Он смотрит равнодушно. Отстраненно. Но в то же время я вижу, как сжимаются два огромных кулака. До белых костяшек сжимаются. Как в одном из них тонет тонкий корпус дорогой ручки. Она вся золотая. Не удивлюсь, если из натурального драгоценного металла.
Успокаивает лишь одно. Кулаки Дана намного больше. И он за моей спиной. Он меня в обиду не даст. Он тот, кто однажды бежал со мной на руках по голому полю. Спасал от бандитов, похитивших по причинам, которые до сих пор непонятны. Но их очертания уже проступают, как острые пики прибрежных скал, сквозь налетевший утренний туман.
