Утром я открываю глаза и ничего не чувствую. Словно я ледяная статуя без сердца. Словно мне прямо в душу укололи анестезию и я пока еще могу двигаться, пока боль не разрывает все внутри.
Нужно собираться, но я не знаю как правильно поступить. Акиму тоже плохо, я видела это. Бросать его одного, чувствуя как он страдает?…
Вдруг раздается звонок и я медленно тянусь в мобильному. Не помню когда успела его включить, но он упорно подает сигнал входящего звонка.
– Да? – отвечаю я, даже не глянув на экран.
– Рита… – хрипло тянет тот, с кем мы условились не созваниваться ради конспирации.
– Отец? – удивленно тяну я. Резко сажусь, понимая, что что-то произошло, иначе он бы не позвонил.
– Да, это я. Рита, он снова приходил.
О том, кто такой «он» догадываться не приходится. Правда сейчас я даже не знаю как реагировать. Одно упоминание его имени ранит сильнее ножа. Но и волнение за отца нарастает с каждой секундой.
– Ты в порядке? Что произошло? – шепотом спрашиваю я.
Отец долго молчит, будто пытаясь выровнять дыхание, чем еще больше меня загоняет в тупик. Да что там такое?!
– Ты должна быстрее разобраться с ним! – заявляет папа, даже не ответив на мой вопрос.
Снова чувствую себя маленькой девочкой, которой нагло манипулируют, даже не заботясь о скрытности. Ну уж нет, так просто теперь он от меня не избавится! Ему придется отвечать!
– Что произошло? Отвечай!
– Ты не захочешь слышать…
– Нет, я хочу! – рычу я в трубку.
Я злюсь на отца. За уничтоженное детство, за скрытность, за все, что он сделал и не сделал для меня. Злюсь на Акима. Он манипулятор не хуже папы. Злюсь на Пашу, который струсил, и все его повышенное внимание к моей персоне было построено исключительно на выгоде. А сейчас на страхе перед Башаримовым. Я ненавижу мужчин, неужели они все такие?
– А ты изменилась, дочка! – кряхтит отец в трубку. Слышу по голосу, что ему больно и весь мой запал тут же проходит.
– Тебя ранили? Нужно в больницу?
– Нет, все будет хорошо. У меня уже был Капиталов.
Наш врач, который частенько латал папиных помощников, когда те хватали пули. Он всегда вызывал у меня лишь отвращение. Хитрый, изворотливый, любящий только деньги. Собственно из-за них он и не сообщал о ранениях, которые явно имели криминальный характер. Может это стало не главной, но очень весомой причиной того, что я уехала.
– Что он сделал тебе?! Это Аким, да? Это он? – кричу я, уже не заботясь, что кто-то услышит.
Чувствую, что сейчас скажет папа, но все равно не могу до конца осознать, что это правда. Аким простой убийца, бандит. А я увидела в нем душу…
– Да, это он. Не знаю, что с ним случилось, но он будто с цепи сорвался. Обещал дать больше времени, но приехал сегодня. Я думал, он меня убьет…
– Но не убил же… – тяну я с надеждой, что просто мужчины что-то не поделили и устраивают разборки. Вроде как в школе, но только помасштабнее. Не хочет мое глупое сердце верить, что он плохой.
– Пока не убил. Но Рита, времени уже нет. Ты должна найти компромат.
– И что потом? – спрашиваю я, удивлена собой и тем, что не интересовалась подобным вопросом. А ведь он основной.
– Потом? – переспрашивает отец, вынуждая меня объяснить.
– Да, если я достану компромат, что будет дальше? Он же не оставит тебя в покое!
Я понимаю, что дело не только в этих документах. Аким не остановиться. Такие, как он, в принципе никогда не отступают. Поэтому хоть с компроматом, хоть без него моему отцу просто не выжить. И словно подтверждая мои догадки, отец сипит в трубку:
– Я убью его!
От этой фразы мурашки пробегают по коже, а в груди сжимается все от боли и страха. Я не смогу, не захочу жить, если причиной смерти Акима стану я.
– Может есть какой-то вариант, чтобы не убивать человека? – спрашиваю я, понимая, что нет такого варианта. Я специально обобщила, не стала называть Акима по имени, чтобы отец не заподозрил личный интерес, но он все же услышал.
– Я не понимаю, ты передумала? Рита! Ты в своем уме? Что он тебе там наплел?
– Ничего, я не передумала! Просто спросила! – оправдываюсь я, но отца уже не остановить.
– Так и знал, что на тебя нельзя надеяться. Все вы бабы такие!
– Отец, остановись! – кричу я, и неожиданно для меня он замолкает, но потом продолжает, но уже спокойно:
– Ты должна спасти меня, Рита! Он зверь! Урод! Помни об этом! Он убил твою мать и убьет меня, ты этого хочешь?
– Нет…
– Тогда сделай то, что должна, и побыстрее!
***
– Но почему ты сам его не… убрал? – спрашиваю я недоумевая.
– Он сразу предупредил, как только впервые заявился в мой дом, что если он не выйдет оттуда, то все будет обнародовано тут же. У него есть доверенный человек, который сначала погубит мою карьеру, а потом всех нас.
– Но он меня уволил… – пытаюсь привести последний аргумент, хоть и понимаю, что бессмысленно.
– Нужно сделать все, чтобы найти документы! Рита, от тебя сейчас зависит все!
Папа стонет от боли, выкрикивая последнюю фразу и звонок разъединяется.
Черт!
Падаю на кровать, закрывая лицо руками. В какой же западне я оказалась! Выхода просто не видно! Я в любом случае наврежу, и либо это будет отец, который как ни как моя родная кровь, либо Аким, в которого я успела… влюбиться?
Это осознание выбивает воздух из моей груди. Разве я могу вмешиваться? И что такого сделал отец, что Аким не может успокоиться и оставить его в покое?
От безысходности режет в груди, и начинают жечь глаза. Нет, ту слезами уже не поможешь. Я должна уйти. Я не хочу становиться причиной гибели ни одного дорогого мне мужчины, ни другого.
Встаю и начинаю методично собирать вещи. Когда последняя кофта перекочёвывает из шкафа в сумку, раздается стук в дверь:
– Рита? – Не дождавшись разрешения, заглядывает ко мне Марта. Хорошо, что я стою к ней спиной, и она не видит как я закатываю глаза. Мне меньше всего сейчас хотелось видет кого-то.
Ничего не отвечаю, закрывая молнию на сумке, но женщина подходит ближе.
– Я не поняла, а куда ты?
– Домой! – отвечаю я прямо.
– Как домой? А работать? – недоумевает она, а я усмехаюсь сама про себя. Значит Аким не сказал. Что ж, и я, хороша горничная. Один день поработала и сматываю.
– Меня уволили! – тихо говорю я, а Марта ахает, прижимая ладони к груди:
– Не может быть! Нет, подожди, ты что-то напутала! Мне хозяин не давал такого распоряжения, а я, всегда первая узнаю о таких вещах.
– Значит забыл! Он, видимо, очень торопился! – огрызаюсь я, не желая выяснять еще и с ней отношения. В моей голове было абсолютно пусто. Мне хотелось кричать и колотить кулаками по всему живому, но я упорно стремилась быстрее покинуть этот дом, чтобы не сделать ничего лишнего, не сказать то, о чем буду потом жалеть.
– Не может быть! Ты же помнишь, что он нас просто так не уходят! – возражает Марта строго, но меня разбирает смех. Я хохочу словно умалишенная несколько минут, а потом крякаю, отсмеявшись:
– Ну так пусть Аким Власович придет и убьет меня, ему же это ничего не соит!
– Ох, дурочка ты, Рита. Можешь хамить мне, кричать или смеяться, я знаю, в чем причина. – Выдает Марта жалостливо и пытается подойти поближе, но я отскакиваю.
– Ну и в чем же? – дерзко спрашиваю я, раздумывая как быстрее отсюда убежать. Мне нужно домой. Нет, к маше, да хоть куда, лишь бы подальше отсюда.
– Ты влюбилась!
– Черта с два! – кричу я и все же отпихиваю женщину с пути, уносясь вниз по лестнице.
Вот и все! И этот мост сожжен.
Я выбегаю на улицу и, не увидев ни водителя, ни охранников несусь к воротам. К счастью, они открываются изнутри и я могу быстрее отсюда убраться. К чему такая спешка? Я и сама не знала. Акима здесь нет, и это по его приказу я уезжаю, так что останавливать меня некому. Марта? Ну ее я только что откровенно послала.
По лесной тропе я добираюсь до трассы, изрядно вспотев. Перевешиваю сумку на другое плечо и пытаюсь поймать попутку. Долго ничего не выходит, но вдруг слышу из-за поворота шум колес. Подняв большой палец вверх, я выглядываю машину и наконец она показывается. Черный неприметный седан, водителем которого оказывается короткостриженая девушка в очках.
