раздумий. — «Или ты приезжай ко мне. Твой голос грустный».
— Это лишнее, — запротестовала я, ощущая радость и волнение от его предложения. — И мой голос нормальный. Возможно немного нервничаю на работе. Конкурс скоро должен начаться и я…. волнуюсь.
«Он пройдет замечательно. Я в тебя верю, Ксения».
На фоне прозвучал гневный голос, который кричал на корейском. Кванджон отвлекся и также быстро ответил не менее яростно и громко неизвестному крикуну. Я все же отвлекала его от дел.
— Тебе пора, — проговорила я.
«Ксения, я скоро приеду», — пообещал Кванджон.
— Жду тебя.
Он отключился первым, а я измотано уставилась на пустую серую стену. В голове вновь промелькнула мысль, что нужно туда повесить парочку картин, раскрасив обстановку. Но к сожалению эта мысль появлялась уже несколько лет подряд и не собиралась стать задачей. Не до нее как-то.
А еще мне показалось, что я устала от одиночества. Поэтому я так отреагировала на встречу с Глебом, поэтому с теплом отнеслась к обычному разговору с Кванджоном. Потому что я захотела стать счастливой женщиной, а не только успешной.
Я устало приподнялась и отправилась дальше выполнять свою работу, но теперь на моих губах мелькнула слабая улыбка, про которую сама иногда забывала.
На следующий день я собрала оставшиеся крупицы смелости и отправилась в агентство. Принятое решение грело душу, но в то же время сорняки сомнения продолжали расти, противно вопя, что я лгунья.
Меня с Глебом связывают только профессиональные отношения, — твердила полушепотом я, когда поднималась в кабинет. — Наше прошлое не влияет на настоящее.
Но казалось, что именно эти слова казались с привкусом сомнения и отдавали душком лжи.
Уже в приемной я холодно поприветствовала Евгению, от чего бедняжка побледнела, затем стремительно прошла в кабинет, на автомате отмечая новые горшки с цветами, и со вздохом упала в директорское кресло.
Через минуту рутина засосала меня в рабочую пучину. Меня не было двое суток, а казалось, что неделя. Накопилось немыслимое количество предложений от модельеров, которые хотели взять у нас моделей. Также нужно было проконтролировать старые договоры на показы, где мои люди обязаны присутствовать, а модели демонстрировать одежду. Даже фотографы прислали заявки на поиск новых лиц. А еще нельзя забыть про журналы, интернет-издания, пиарщиков и многих других.
Все они обращались к нам, когда нуждались в красивом лице для привлекательной картинки.
Я проверяла личную электронную почту, когда застопорилась на знакомом имени на месте отправителя. Виктор Гайднер. Он очень известный модельер головных уборов, но мне не приходилось лично с ним работать. Насколько я знала, он всегда вел достаточно уединенный образ жизни, но это не мешало его работам становится популярнее из года в год.
Я не удивилась бы, если в будущем его имя станет нарицательным для какого-нибудь нового вида головных уборов. Но сейчас меня больше заинтересовало его письмо, которое до сих пор висело на почте непрочитанным.
«Генеральному директору модельному агентству «Малахитовая кошка» Малаховой Ксении.
Дорогая, Ксения. Вам пишет представитель Дома моды «Гайднер». Некоторое время назад с нами связался маэстро фотографий Вениамин Лессовский. В нашем разговоре он упоминал вас, а также про вашу совместную работу с ним и что благодаря этому маэстро устроил выставку фотографий в Европе. Он не забыл рассказать о вашей конкурсной идеи и о том, что вы в поисках опытного модельера, который смог бы придумать задание для участников и захотел бы оказаться в составе судей.
Если вы еще заинтересованы, то ждем от вас ответа.
Ассистент Виктора Гайднера — Марк Ларсонс»
Обалдеть!
— Ихуа! — выкрикнула я, подпрыгнув на кресле, и замерла, когда дверь резко открылась и появилась Евгения.
— Что-то случилось?
Моя секретарша с беспокойством глядела на меня, внимательно осматривая рабочий стол. Я же нахмурилась, растеряв недавнюю радость, и уставилась на застывшую девушку.
Откуда столько резвости? Я еще понимала, если бы она услышала звуки борьбы, разбитое стекло или крики помощи.
Или мой вопль оказался громче, чем я могла подумать. Или…. Она специально прислушивалась к звукам из кабинета. А если я запрусь тут с Кванджоном, чтобы устроить марафон секс-целей? Хотя это вряд ли, но все же. Она станет подслушивать или еще хуже, запишет на диктофон.
От злости мои мысли ушли в крайность, поэтому я заставила себя выдохнуть и расслабить мышцы. Я улыбнулась уголками губ и, закрыв ноутбук, на котором только что просматривала личную электронную почту, ответила:
— Ничего, Евгения. Ко мне на сегодня кто-нибудь записывался?
Девчонка явно смутилась. Она переступила с ноги на ноги и сцепила руки перед собой.
— Эм, — замялась она и отступила еще на шаг. — Вроде бы к вам должен прийти с отчетом мастер из программного отдела.
— Мастер? — уточнила я надтреснутым голосом.
— Ну да. Тот новенький красавчик, — заулыбалась она.
Я прикрыла глаза, чтобы скрыть от секретарши тревогу и злость.
«Она только что посмела назвать его красавчиком?», — со злостью трещал внутренний голос. И в то же время жалобно пищал: «Он должен зайти ко мне для отчета?».
Какой отчет? Почему ко мне?
— А разве не Марина принимала от него отчет? — вспомнила я.
— Да, — кивнула Женя. — Но сегодня она уехала на съемки с девочками. От меня что-нибудь еще нужно?
В ответ я отрицательно взмахнула рукой, после чего Евгения тихо ушла, оставив меня окончательно сбитой с толку.
С чего бы Марине отправляться на съемки? Она давно от этого отказалась. К тому же это работа куратора, а не распорядителя. Если Марина и отправлялась в «поле», то только на крупные показы или к знакомым фотографам. А это значит….
— Вот же зараза, — прорычала я и стукнула кулаком по столу.
Выпустив пар, я открыла ноутбук и быстро напечатала ответ Виктору, а затем выключила его и убрала в сумку.
Следующие часы проходили словно в тумане. Я смотрела на циферблат, переводила взгляд на дверь и ждала. Ждала, когда Евгения войдет и скажет о приходе Глеба. Ждала его стук в дверь. Ждала услышать шум его шагов. И почему-то я была уверена, что обязательно смогу распознать именно его стук, шаг, а тем более голос.
В эти секунды я медленно сходила с ума. Мне казалось, что я слышала его где-то рядом, но это оказывался фантом. Всего лишь иллюзия, моя сбредившая фантазия свихнутого мозга.
Виски ныли от долгой головной боли, глаза резало от света экрана компьютера, а губы ссохли от переживаемого стресса. Я облизнула их раз, два, три. Затем выпила воды, чтобы немного смочить кожу губ. А после нанесла жирным слоем гигиеническую помаду. Но спустя время ее пришлось стереть,
