вспыхивают образы, что так часто снятся мне по ночам. Мне хочется проверить на вкус поцелуй этих губ, почувствовать гладкость и тепло обнаженной кожи, провести кончиками пальцев по небольшой татуировке на плече в виде двух переплетенных крыльев. Я видела ее во сне и мне хочется убедится, что это не плод моего воображения.
Я тону в своих в своих чувствах, ощущая окутавшее нас обоих напряжение. Или притяжение.
Его губы так внезапно близко, легко проносятся по моему лицу, окутывая своим теплом щеки, нос, нежно прикасаясь к моим губам. Только к моим губам. Нежно и властно, аккуратно подчиняя своему напору.
На мгновение Виктор отрывается от меня, вглядываясь в лицо, а я снова притягиваю его к себе, ищу нетерпеливыми губами его губы. Такие мягкие, обдающие меня жарким дыханием. Все, как во сне. Как в моем сне.
Его руки под моей футболкой, скользят по груди, поглаживая ставшими твердыми от возбуждения соски. Я хочу большего. Выгибаюсь, стягивая с себя футболку и сбившийся к верху бюстгальтер. Подставляю грудь навстречу его ласкающим мое тело губам. Постанываю от удовольствия, чувствуя, как язык очерчивает сосок, облизывая и посасывая, играя и дразня.
Я стягиваю с Вика футболку и прижимаюсь к нему, кожа к коже, впечатываясь всем телом, вбирая в себя его тепло. Виктор снова захватывает в плен мои губы, но уже яростно, вбиваясь в меня языком.
Мы взаимно усмехаемся, когда путаемся в застежках на джинсах, шурша расстегаемым бегунком молнии, избавляя друг друга от остатков одежды.
Виктор сметает всю посуду на край кухонного стола и сажает меня на него. Смотрит мне в глаза голодным взглядом, а я запускаю пальцы в его волосы, притягиваю к себе и жадно целую. Отпускаю, переведя дыхание и откидываюсь назад, опираясь спиной о стену. Чувствую, как мужские руки гладят меня, путешествуя по телу, пробегаясь кончиками пальцев по обнаженной коже, все ниже, аккуратно раздвигая мне ноги.
Я стону от желания, в нетерпении тянусь руками к его твердому члену, поглаживая нежную кожу. Он так близко. Хочу его в себя. До конца.
Он вторгается в мое лоно, придерживает руками за ягодицы. Сначала медленно, будто дразнит, неторопливо, постепенно наращивая темп.
Под наши дружные вздохи я слышу, как позвякивает посуда на столе, грозя опрокинуться на пол. Чувствую, как подо мной равномерно покачивается стол.
Но вскоре я перестаю замечать и это. Только ощущения, сладкие и тягучие.
Оргазм, как вспышка, накрывает меня с головой. Виктор кончает следом, войдя в меня до упора, крепко прижимая к себе.
Я довольно улыбаюсь, расслабляясь в его руках.
— А теперь вместе в душ, — шепчет мне Вик, покусывая за ушко.
Я все время счастливо улыбаюсь. Намыливаю руками его грудь, касаюсь прядей влажных волос, с которых струится вода, целую в плечо, обводя языком крылья татуировки.
— Как же я соскучился, — шепчет мне Виктор, не отпуская меня от себя, крепко обвив руками мою талию.
— Я тоже, — шепчу я в ответ.
Мы вытираем друг друга мягким полотенцем. Со смехом собираем с пола разбросанные по кухне вещи.
— Как же я хочу повторения, — Виктор запускает ладонь в мои волосы, поглаживая голову, а я льну к нему, как кошка, заглядывая в глаза.
— У нас есть время?
— Почти не осталось, — Виктор вздыхает. Смотрит на меня решительно, чуть склонив голову.
— А в этот раз ты не испугаешься уехать со мной? Если у нас и остался шанс начать все сначала, то только здесь и сейчас.
Испытывающе вглядывается в мое лицо, а мои губы растягиваются в довольной улыбке, а губы готовы прошептать заветное слово.
Трель телефона.
Я невольно кошусь на экран. Сергей. Звонок гремит на всю квартиру, не думая прерываться.
— Ответь, — Виктор жестко смотрит на меня, — скажи ему все.
— По телефону? Это жестоко.
— Неужели? С каких пор тебя стало это смущать?
— Что ты хочешь сказать? — огрызаюсь я, жалея, что наш диалог переходит на общение на повышенных тонах.
Рядом с моим телефоном металлическими нотками грохочет телефон Виктора.
Карина — всплывает на экране имя.
Я осуждающе смотрю Виктору в глаза. Ну что, теперь твой ход.
Виктор хватает телефон и нажимает на вызов.
— Да, Карина.
— Привет, — мурлычет она в трубку, — во сколько у тебя поезд. Я хочу тебя проводить.
— Нет, провожать меня не надо, — обрубает Вик, — и звонить больше не надо.
— Почему?
— У меня есть девушка, — четко произносит Виктор, глядя в мою сторону.
Краска заливает мне лицо. Виктор так легко рвет отношения с Кариной, что мне делается не по себе.
— У вас что-то было? — спрашиваю я. Мне важно это знать.
— Запомни. Если мы вместе, то в моей жизни никого другого больше не будет.
Виктор разворачивается, выходя из кухни. Сдергивает с вешалки куртку, берет в руки шлем.
— Вик, мне правда пора. Еще байк надо другу завести и бегом на поезд. Ты знаешь, где меня найти. Только не заставляй ждать слишком долго.
Уходит, негромко хлопнув дверью.
Мне хочется бросится за ним, догнать, но меня снова отвлекает трель телефона.
Сергей.
— Да, — отзываюсь я сиплым голосом.
— Ника, почему трубку не берешь? — с упреком набрасывается на меня Сергей.
— Занята была, — бросаю я со злостью.
— Что с голосом? Ты не в настроении? А ты в курсе, что твой отчим в больнице. Увезли на скорой. Твоя мама не может до тебя дозвониться, поэтому связалась со мной.
— Что с ним? Ты знаешь?
— Что-то с сердцем. Нужно ехать. Твоя мама просила кое-какие вещи привезти. Позвони ей, узнаешь. Она плачет, я ничего толком не понял. Если что, через полчаса я буду у тебя.
Мое сердце ухает в груди, вторя сигналам отбоя.
Во дворе взревел заведенный двигатель мотоцикла, уносясь в даль, растворяясь в сизых сумерках.
Мне хочется плакать. Словно сама судьба вмешивается в наши отношения, отдаляя нас друг от друга. Прости, Вик. Я не могу пока сказать да. Не получается поехать с тобой.
Я звоню маме. Та рыдает в трубку. Говорит, что отчим почувствовал себя плохо. Вызвали скорую и его увезли в город в больницу. Подозрение на инфаркт.
— Он же еще молодой, пятьдесят недавно стукнуло. Никогда ничем не болел, — причитает мама, — а я и поехать с ним не могу. Детей одних дома не оставишь. Маленькие еще.
— Успокойся, все будет хорошо, — твержу, как мантру, я в ответ, — я сейчас к нему поеду. Все узнаю.
— Это все после нашего с тобой разговора, — мама совсем меня не слушает. Понимаю, ей надо выговориться, — я
