в моей жизни еще никогда не было. Он не задался с самого начала: впервые за две недели я опоздала на работу…
— Да что ты? Точно впервые? — в ответ я киваю, — Вериться с трудом.
— Меня прилюдно выгнали с совещания, — продолжила я, не обращая внимания на его иронию, — я потеряла работу, потому что шеф пытался меня изнасиловать, а главное, он отправил на тот свет мою любимую блузку.
— Блузка — это не моя вина! Не надо было размахивать канцелярскими ножами. Я только колготки признаю.
— Что? — бросаю взгляд на свои ноги.
Некогда черные капроновые колготки стали в бежевую полоску, тянувшихся от стоп до колен, и далее под юбку. Несложно было догадаться, что под ней засели огромные дыры.
— Ужас! Как я теперь пойду домой в таком виде? Держите свою салфетку — от злости я надавила ее в шею, отчего Диллон зашипел как змея.
— Сумасшедшая! — возмущенно схватился за шею. — Из-за каких-то колготок? Тебя никто не отпускал! — пытается схватить другой рукой.
Но мне плевать! С гордо поднятой головой я пошла к выходу, готовая к потрясенным, недоумевающим, вопросительным взглядам. Плевать, что мой вид говорит, что меня пытались изнасиловать и убить. Или я кого-то. Но, черт! Идти в таком виде не то что до дома, до своего кабинета было уже страшно. Даже с гордо поднятой головой.
Гордость, знаете ли, хорошо, когда есть чем гордиться. А чем гордиться сотруднику, который работает без году неделю и умудрился сорвать свое первое совещание с главами компании? А теперь выйти из кабинете с видом мясника. Еще решат, что их генеральный директор поплатился за свой идиотский вопрос. В общем, огляделась.
— Это дверь в ванную? — указала я на другую дверь.
— Нет, там красная комната пыток для моих садо-мазо утех.
— Сойдет! — смело шагаю в ту сторону, ни капли не веря его словам. Хотя у самого входа, сомнение на секунду пробрало мою душу.
Это оказалась черная ванная комната. Закрывшись на все обороты, я подошла к зеркалу и в ужасе замерла. И дело было не растрепанных волосах или измазанном кровью лице. Мои губы! Они выглядели как после неудачного укола ботоксом. Точно такие, как на фотографиях, что выставляют жертвы горе-косметологов. А еще они посинели. Особенно верхняя. На нижней сохранилась засохшая кровь этого монстра, что теперь сидит в виде невинной овечки.
Я помыла лицо, шею, избавившись от пятен чужой дурной крови на них. Сняла блузку и попыталась привести ее в порядок, но все уже было безнадежно. Я только размазала пятна и еще больше намочила ее. Теперь мокрая, липкая блузка просвечивала и начала еще больше раздражать меня. От такой безнадеги слезы непроизвольно полились градом, вызывая жуткий всхлип, который я не смогла заглушить. Я сняла колготки и высморкалась от души в них. Хоть на что-то пригодились на последок.
— Диана, — послышался слабый стук в дверь.
— Что? — всхлипнула я.
— Открой дверь, — тон был не требовательным, но настораживающим.
— Зачем? Чтобы вы окончательно меня унизили.
— Не собираюсь я тебя унижать. У меня есть ключи, но лучше открой сама.
Терять было нечего. Почти ничего. Я послушно открыла дверь и застыла от увиденного. Мистер Диллон стоял с голым торсом, обмотав свою рубашку вокруг шеи, в в руках держал новую белую рубашку.
— Ты можешь одеть мою, — протянул мне он ее. — К сожалению запасных чулков у меня нет, — его взгляд упал на мои голые ноги. — Только те, что на мне. Хочешь, сниму для тебя.
Он подошел ближе, почти зашел в ванную и сунул мне в руки свою рубашку. От его тела исходил жар. Или мне так казалось, но я четко ощущала, как полыхают мои щеки. Можно было долго смотреть на его квадратную от накаченных мышц грудь, но испанский стыд заставляет меня опустить взгляд.
— Нет, она вам самому нужна, — возвращаю ему рубашку. — Мне надо дойти до кабинета… Там мой пиджак и плащ.
— Хорошо, — он тут же накидывает рубашку на себя. — Одень тогда мой плащ и иди в паркинг. Я отошлю Кейси куда-нибудь, и ты сможешь незаметно пройти к лифту.
— В паркинг? Но у меня нет машины!
— Иди к моей машине, — он снимает со стойки плащ и накидывает его на меня.
— К вашей машине? Но зачем?
— Затем, чтобы я изнасиловал тебя в ней!
Мэтт
— Затем, чтобы изнасиловать тебя в ней! Домой отвезу!
Заплаканная с красным носом и распухшими синими губами она выглядела забавно, но все еще, черт побери, красивой. Даже печаль ее была притягательной. Накидывая на нее плащ, пришлось внутренне бороться с желанием прижать страдающую пигалицу к себе. Лишь прошелся подушечкой большого пальца по ее щеке, стирая слезинку на ней.
Девчонка выглядит подавленной и не собирается выходить из состояния скорби по своей блузке. Я отправил Кейси в отдел сбыта за отчетом, который должен быть готов лишь завтра. Представляю испуганное лицо Пола, когда она спросит о нем.
— Все, выходи! Машина на втором уровне, справа от выхода. Ты быстро найдешь ее. Жди меня там! — выталкиваю Диану из кабинета и иду к шкафчику с аптечкой в приемной.
Диана уже скрылась за поворотом, затем послышался звон поднявшегося лифта.
— Мистер Диллон, к сожалению, отчет не готов, — запыхавшись, сообщила Кейси через пару минут, как только вернулся к себе.
— Да, я вспомнил, что Пол должен представить его завтра. Кейси, я ухожу. Отмени все встречи на сегодня и можешь быть свободной.
Кейси не надо долго уговаривать, через минут десять ее и след простыл. Чтобы не создавать лишние сплетни среди обслуживающего персонала, решил подобрать колготки Дианы, которые она выкинула в мусорный бак в ванной и сунул их в карман пиджака. По-хорошему, надобно бы ей купить, новую блузку и чулки какие-нибудь кружевные, так ведь не согласиться же, зараза, ехать в бутик. Довезу до дома, дальше посмотрим на ее поведение.
Диана
Справа от выхода, а дальше? Там миллион машин, а не помню как выглядит его. В тот день мне некогда было разглядывать его машину. Я стояла в ступоре, разглядывая железных коней.
— Диана? — сзади раздался мужской голос.
Молодой мужчина в камуфляжной форме с приятной внешность и доброй улыбкой шел навстречу со стороны охранной будки. Лицо казалось знакомым, но вспомнить его не смогла.
— Я — Эвон, вы меня не помните? — мне ничего не оставалось, как покачать головой.
Откуда я могу помнить охранника паркинга? Я здесь никогда не была, разве что в тот раз, когда выезжала с Диллоном. Но
