Дело замяли. Но одноклассники начали сторониться меня. Называть бешеным псом за глаза, потому что в глаза сказать такое больше никто не рисковал.
Помню, как потом сам пришел к деду. Я знал, что для того, чтобы спасти меня, он многим пожертвовал. В том числе и крупным денежным чеком в фонд школы.
— Дед. Прости меня. Не за то, что я того урода отмутузил, а за то... что пришлось тебе за меня отвечать. Не повторится это больше.
Альберт Генрихович посмотрел тогда на меня внимательно, пронзительно как-то, а затем произнес:
- Ты молодец Игнат. В тебе есть мужское начало. Гордость. Есть еще и несговорчивость, жестокость тоже имеется, но в этой жизни без нее тебя прогнут. Ты защищал себя и память своих родителей. Я это понимаю. Но в будущем учись отвечать иначе.
— Иначе... это как?
— Иначе. Это когда ты не кулаками неправоту другого доказываешь, а поступками.
Однажды ты вырастешь, превратишься в сильного мужчину, а сильный человек ответственен.
Короткая пауза и дед поднимается, подходит ко мне и обнимает меня крепко. Редкое проявление теплоты, которое было не слишком присуще этому сильному и властному человеку.
Помню, как оторвал меня от себя и проговорил уверенно:
— Однажды, Игнат, ты возьмешь ответственность на себя. Я ведь не вечен...
— Дед, не говори так.
— Я не вечен, Игнатушка, увы.
Обнимаю деда крепче, отпускать его не хочу.. а мой дед бросает фразу, которую я фиксирую на всю жизнь.
— однажды я попрошу тебя об одной вещи, внучок, считай это моей последней просьбой и выполни ее.
— О чем ты попросишь, дед? — спросил тогда с отчаянием.
— Придет время. Игнат..и будет моя последняя воля, которую ты исполнишь.
Хлопок двери и я возвращаюсь из своих мыслей. Вижу Кристину, которая идет по направлению ко мне походкой от бедра. В соблазнительном мини. На убойных шпильках.
Пользуется тем, что я развалился на софе и сразу же запрыгивает на меня, седлает бедра.
— Я так соскучилась, любимый... — шепчет мне в губы и целует страстно, и я позволяю
своей невесте углубить поцелуй, запустить проворный язычок мне в рот и начать расстегивать пуговицы на моей рубашке, чтобы провести ноготками по моей коже.
— Я так соскучилась. - шепчет и все ниже продвигается, пока, наконец, не падает на колени и не принимается расстегивать ремень на брюках, а я смотрю на это все действие и делаю глоток.
Мне определенно нужно скинуть пар, а это я делаю двумя способами. Иду в тренажерку и молочу по груше до седьмого пота, либо… есть второй вариант.
И моя невеста сейчас как никогда верно понимает, что именно мне нужно. Звук зиппера режет по ушам.
Я сейчас зол. Не просто зол. В тихом бешенстве.
Как чувствует себя дикое животное, которого загоняют?
Ненависть. Злоба. ярость. Чувство дичайшей несправедливости.
И перед глазами Юля...
Вспоминаю, как выпотрошил всю подноготную девчонки, которая стала гарантом завещания, и ловил кучу нестыковок.
Помню, как пришел в этот самый ресторан. Хотелось посмотреть на ту, которая стала большим таким ящиком тротила, подкинутым под капот моей тачки.
Смотрел на девочку, гоняющую по помещению с подносом. Подмечал, как улыбается одним посетителям, светло и тепло, а на других посматривает с опаской.
Лютая сцена супружеской измены также заинтересовала. Но не столько разборки между супругами, а личико девочки-официантки, полное сочувствия к жене, которую предали.
ЕСТЬ люди, у которых на лицах все написано. Вот и у Беляевой так. Все по глазам прочесть можно... и не нужно тут мое умение распечатывать людей.
Все как на ладони.
Я наблюдал за симпатичной официанткой, пытаясь понять, что к чему, а потом решил познакомиться с ней поближе.
Мог, конечно, приказать своим ребятам скрутить и привезти, но захотелось посмотреть, как эта рыбка плавает в знакомых ей водах.
Подошла ко мне...
Застыла.
Глаза на пол-лица и смотрят настороженно. Ни грамма жеманства. Спокойный взгляд. А я рассматривал малышку.
Симпатичная. Есть что-то. Миниатюрная, но подержаться есть за что, попку успел рассмотреть, пока шныряла туда-сюда, но на высший сорт модельных кобылиц не тянет.
Обычная. Домашняя, что ли. Такие девочки не вертятся в моем мире. Они вообще не из моей лиги. В моей — это гарпии и пираньи, которые выживают и поедают остальных рыбок в аквариуме.
Кто сильней, тот и прав. Так это работает. а вот девочка Юля, несговорчивая и упрямая, совсем не про то.
Пока думаю, тело начинает реагировать на усердную работу моей невесты.
Запрокидываю голову и пытаюсь отключиться от мыслей, кайфануть и хоть немного выплеснуть накопившееся напряжение.
Но ничего не получается. Мысли не уходят. Я все свою симпатичную проблему перед глазами вижу.
Реакции вспоминаю. Так ведь не играют.
И восторженное личико девочки, которая дом мой увидела, и поначалу показалось, что глаза на чужое добро загорелись. Привычная реакция, но затем все переменилось.
Из личного дела знал, что Юля студентка архитектурного, но то, с каким жаром она рассказывала про строение, которое мой дед спроектировал, а потом как завороженно картину рассматривала.
Так странно видеть, что не на роскошь реагирует Юля, а на культурную ценность. И вдруг показалось, что, может, дед увидел в этой девочке какие-то качества, и заскрежетало, что, ВОЗМОЖНО, и есть тайна какая-то давняя.
НО и эта версия не подтвердилась.
Моя невеста работает все усерднее, усталости не чувствует, пытаясь меня расшевелить, и хоть тело и реагирует, мысли далеки.
Удар вспоминаю. Как моя будущая жена заехала мне по челюсти, и с трудом удержался, чтобы не дать ответочку, не притянуть к себе и не поцеловать...
Поломать сопротивление Юли, надавить побольнее.
Тут вопрос решается быстро. Я привык прогибать и ломать конкурентов. Тут либо ты —либо тебя. А дед учил меня, что, если драки не избежать — бить первым. Со всей дури, чтобы с ног сшибить, чтобы выпотрошить, потому что тот, кто на тебя идет умышленно, он тебя жалеть не будет и в этом случае надо отражать удар еще до нападения...
Так и с Юлей. Надавить. Переломить сопротивление. Заставить дышать и делать, как хочу, проблемы-о и нет.
Запрокидываю голову, жилы вздуваются, и я выплескиваю накопленную злобу. Тело разрядку получает, а вот мозги - нет.
Кристина эффектно приподнимается с колен, утирает губы, считая, что действует сейчас заводяще и эротично. Ну в принципе, так и есть, но… у меня с моей невестой взаимовыгодные отношения. Она мне себя во всех возможных и не очень плоскостях, а я ей исполнение капризов и прихотей.
И все устраивало. Все было приемлемо.
— Ты избавился от той моли? - вдруг спрашивает Крис, приподнимая юбку и демонстрируя микроскопическую полоску трусов. — Дорогой, мне она не нравится.. мне кажется, эта ушлая тварь окрутила твоего деда, может, и девочка вовремя подставилась.
Все же мужчина в возрасте, деменция там полная.
Не понимаю, как срабатывает инстинкт. Ловлю Кристину за лицо, а она вскрикивает, а я ее к себе приближаю и смотрю глаза в глаза.
— Ты сейчас о деде моем говоришь, — выдаю грозно и Крис пищит.
— Прости... прости, Игнат..я .. просто.
— Ты просто сейчас уйдешь.
У нее губы в букву «о» складываются.
— что?
— То самое, Крис. Планы изменились. Наш контракт аннулирован. Больше в услугах невесты я не нуждаюсь. Тачка и все мои подарки — остаются у тебя.
По мере того как говорю, Кристина бледнеет. Глаза вспыхивают неверием. Затем проскальзывает осознание.
Я никогда не обманывался насчет своей невесты. Я прекрасно осознаю, в каком мире я живу, и если бы я не был бы Игнатом Юсуповым, то вряд ли эта рыбка плавала бы в моих водах.
По мере осознания в глазах Кристины вспыхивает злость.
— То есть, Юсупов?! Ты меня выгоняешь?!
Бросает взгляд в сторону лестницы, будто ищет свидетеля нашего разрыва.
