потирая ладошки.
— Сначала скажите мне, поужинали ли вы? — строго поинтересовался Роман.
— Да, поужинали, — важно закивала Ляська. — Я съела целую тарелку макаронов с сыром!
— Макарон, — пискнула я из своего угла. Но кто бы меня слушал.
— И ещё рыбку! — продолжала делиться своими достижениями мелочь.
Кораблёв перевёл на меня изумлённый взгляд:
— Оксана, да ты совершила невозможное?
— Ну прям, — скромно отмахнулась я.
— Оксана хорошая, — как бы невзначай заметила Ляська, искоса глянув на дядю хитрой лисичкой.
Вот мелкая сводница.
Рома же снова принялся как-то слишком загадочно улыбаться. Это заставило меня вспомнить подслушанный им разговор и густо покраснеть.
— Так что там насчёт сюрприза? — поинтересовалась я, мечтая скорее перевести тему.
— Идёмте на кухню, — многозначительно произнёс Роман.
Долго уговаривать нас с Ляськой не пришлось. Мы тут же едва ли не вприпрыжку поскакали, куда было сказано. И обнаружили на кухонном столе огромный, изумительно красивый торт! Покрытый нежно-розовой глазурью, щедро украшенный разнообразными свежими ягодами и с плавной восьмеркой в центре, составленной из нежных кондитерских цветов с тончайшими лепестками. Не торт, а произведение искусства!
— Вау! — восторженно выпалила Ляська.
— С праздником, девочки. Спасибо, что вы такие умницы и красавицы, — произнёс за нашими спинами Рома, и мы с ней как по команде обернулись.
Ляськин дядя держал в руках два букета тюльпанов. Один маленький, разноцветный и очень яркий. Его он вручил Ляське. А второй — огромный. Состоящий исключительно из нежно-розовых тугих бутонов, перемешанных с сочной зеленью остроконечных листьев. Этот букет предназначался мне.
Бережно приняв тюльпаны из рук Кораблёва, я замерла в восхищении. Ещё никто и никогда не дарил мне таких красивых цветов.
— Спасибо, — прошептала я, подняв взгляд на брата своей подруги. — Безумно красивый букет.
— Как ты, — тихо ответил он, проникновенно глядя мне в глаза.
И по коже моей побежали мурашки. Даже дыхание сбилось.
Но тут Ляська безжалостно разрушила всё волшебство момента, вклинившись между нами и требовательно посмотрев на своего дядю:
— Ром, а ты поженишься на Оксане? — задала она свой излюбленный вопрос.
Хихикнув, я спрятала улыбку в нежных бутонах, утопая в их чудесном аромате и не представляя, как Рома теперь будет выкручиваться.
— Если Оксана согласится, поженюсь, — невозмутимо заверил он свою племянницу. Заставив меня оторвать нос от цветов и часто-часто захлопать ресницами.
А, в смысле, это же шутка?
Ну конечно, шутка. Как иначе-то?
И хватит уже на него так смотреть. У меня взгляд сейчас, наверное, как у той гусеницы из советского мультфильма про путешествие муравья. Кстати, надо будет показать этот мультик Ляське. Она наверняка заценит.
— Оксана, ты согласишься? — добила меня мелкая хулиганка своим очередным вопросом.
И вот что это такое, детская непосредственность или тонкий холодный расчет? Я бы не рискнула сейчас с уверенностью сказать.
Кораблёв уставился на меня с хитрым прищуром, ожидая, что же я отвечу. В глазах его плясали бесенята. А мне очень хотелось блаженно проблеять: «Да, конечно, я соглашусь!». К счастью, каким-то чудом я вовремя опомнилась. Тихонько прочистила горло и с умным видом заявила:
— Ну вот как Рома сделает мне предложение руки и сердца по всем правилам, так и узнаете.
— Рома… — тут же обратилась к своему дяде Ляська с вполне очевидным намерением.
— Так, всё, — захохотал он, — хватит, Ляся!
— Почему? — нахмурился неугомонный ребёнок.
Просмеявшись, Кораблёв серьёзно посмотрел на свою племянницу и очень убедительно произнёс:
— Мы с Оксаной и без твоей помощи разберёмся. А тебе, по-моему, пора есть торт и ложиться спать.
— А почему сразу спать? — капризно надула губки малышка.
— Потому что у кого-то завтра важный день, не забыла? — ответил Роман.
— Ну ладно, — пробурчала Ляся, с недовольным личиком усаживаясь за стол.
Однако как только перед ней поставили блюдце с аппетитным куском торта, маленькая вредина сделалась довольной и безмятежной.
В отличие от меня.
Я вот что-то не на шутку разволновалась. Ведь когда малышка уснёт, мы с Ромой снова останемся наедине.
21. А Светка говорила — бестолочь
— Ну что, уснула? — шёпотом спросила я Рому, когда тот вернулся из моей спальни, где укладывал Ляську.
— Ага, — довольно кивнул он. — А где мы с тобой будем спать?
— Ну… Я лягу вместе с Лясей в спальне, а ты — здесь, на диване, — покраснев до кончиков ушей, ответила я.
— Нет, так не пойдёт, — покачал головой Рома. — Ляська любит одна спать. Развалится вечно, как звезда. Давай ты лучше со мной на диване ляжешь?
Я не поняла, шутит он или нет, но на всякий случай сдержанно посмеялась. А Кораблёв склонил голову на бок и широко улыбнулся.
— Ой, а ты же за весь день так ничего и не ел! Пойдём скорее на кухню, я разогрею рыбу… — спохватилась я, тихо радуясь, что нашёлся повод сменить тему разговора.
Но вместо того, чтобы согласиться поужинать, Рома зачем-то подошёл ко мне. Положил ладони на мою талию, притягивая ближе, отчего у меня вмиг ускорилось сердцебиение.
— Ром… — растерянно произнесла я, замирая в его руках.
— Что такое? — невозмутимо поинтересовался он, еще теснее прижимая меня к себе.
— Не надо…
— Почему?
Его дыхание, такое горячее, оказалось у меня на виске.
— Там рыба на кухне, она сама себя не съест… — сбивчиво несла я какую-то чушь, отчаянно пытаясь вспомнить, почему не надо.
А правда, почему? Что меня останавливает?
Кажется, там была какая-то Лера…
Но он сейчас здесь, со мной, а не с ней, ведь так?
Что там ещё… Ага, он завтра улетает, и мы, может, никогда больше не увидимся.
Ну и что?
Зато сейчас как сердце бьётся. И как же он нравится мне, просто до умопомрачения!
А может, у меня больше никогда такого не случится? И я буду всю жизнь жалеть, что оттолкнула его сегодня!
Так почему нет, Оксана?
Растерянно посмотрела ему в глаза.
А он наклонился ко мне и осторожно коснулся моих губ своими.
И я улетела на седьмое небо.
В груди порхала стая бабочек, а голова кружилась, как в детстве карусель. Ещё никогда прежде я не испытывала таких эмоций от поцелуя. Настолько чувственного и нежного, что сердце замирало в груди.
Коленки стали ватными, всё тело окутало негой, но сильные мужские руки крепко удерживали меня в своих объятиях. Бережно поглаживали по спине, забирались в волосы на затылке, гладили с таким трепетом, будто я была самым хрупким созданием на земле.
Рома оторвался от моих губ, посмотрел в глаза каким-то особенным, опьяненным взглядом, а потом тихо произнёс с мягкой улыбкой:
— Ну пойдём есть твою рыбу.
— Угу, — кивнула я, совершенно дезориентированная.
Сделала шаг от
