То самое безумие, что и раньше!
Почему? Какого черта? Зачем она все это с нами натворила?
Зачем устроила тогда для меня самый настоящий персональный ад? Еще и скрыла дочь!
Почему?
Почему я так безумно втрескался в нее, как сопливый пацан?
В ту, что не стоила и капли моего внимания, моей любви?
Почему все это, черт возьми, а?
12. глава 12
Пять лет назад
Лада
–Ай!
Я ничего не понимаю.
Меня просто сбивает с ног.
Куда-то лечу, ударяясь спиной.
А…
Сверху на меня наваливается что-то тяжелое!
– Ты сумасшедшая?
Хрипло протягивает бархатный голос.
Моргаю. Зрение почему-то никак не хочет сфокусироваться. В голове гул!
Который тут же забивается диким, просто нереальным гулом машин!
А…
Надо мной сверкают огромные черные глаза!
– Я…
– С тобой все хорошо?
Мужчина хмурится.
Я почему-то замечаю, как он невероятно, просто необыкновенно красив.
Распахиваю губы, и…
Просто глупо. Как-то по-идиотски начинаю на него таращится!
– Вы спасли меня. Спасибо.
Наконец все выстраивается в моей голове.
Он и правда спас меня!
Я чуть было не попала под машину! Здесь просто бешеное, сумасшедшее движение! А я…
Я просто шла, не разбирая дороги.
И ничего не видя, потому что мне слезы застилали глаза!
– Где-то болит? Как тебя зовут? Сколько пальцев?
Он вертит рукой перед моими глазами.
А я…
Я почему-то глаз не могу отвести от его лица…
Дух совсем вышибло. Но это, конечно же, от тяжести его тела!
Которым, как я понимаю, он просто смел меня с проезжей части, чтобы меня не размазало по ней на всем ходу!
– Лада.
Выдыхаю, облизывая губы. Они дико пересохли.
– Меня зовут Лада. И у вас три пальца.
– Ну слава Богу. Не сумасшедшая!
Он…
Он усмехается.
Так по-мальчишески открыто, что мне вдруг начинает казаться, что вокруг ясный солнечный день.
А, может, он и правда солнечный? Просто я этого не замечала…
После таких новостей все вокруг покажется самым серым м унылым!
* * *
– Вашему брату срочно нужна операция. Очень тяжелые переломы. Повреждена спина. Ноги… Переломы со смещением. На самом деле, тут нужна целая серия операций.
– Сколько?
Спрашиваю упавшим голосом.
– Сейчас, на вскидку, прикидываю, что не меньше десяти. Но все зависит от организма. Как он себя поведет. Как будет восстанавливаться и реагировать на лечение. Ну и, конечно же, долгий реабилитационный период. И Лада. Будьте, пожалуйста, готовы, к тому, что он так и не сможет ходить. Но, по крайней мере, сможет пользоваться руками и самостоятельно передвигаться в кресле.
Я всхлипываю.
Закрываю лицо руками.
Я старалась держаться. Правда. Честно.
И я держалась.
Даже когда увидела его таким беспомощным, лежащим в больничной палате.
Матвей ничего сейчас не может. Ничего.
Ни руками пошевелить, ни ногами.
Да он даже говорит с трудом.
И только его глаза…
В них все.
Все чувства. Вся боль и отчаяние!
Но даже глядя в них, я все равно держалась.
Улыбалась ему, глядя по голове.
Болтала о чем-то и обещала, что с ним все будет хорошо! Что он обязательно вылечится!
А сейчас…
Сейчас моих сил больше просто не хватает!
Десять операций!
Боже!
Где же мне взять такие деньги?
Доктор пока не озвучил сумму, но я же не дурочка.
Прекрасно понимаю, что это дорого.
Дико, безумно дорого!
А мы с Матвеем совсем одни, и…
– Как не будет ходить?
Вскидываю на доктора умоляющий и полный отчаяния взгляд.
– Может, это еще не точно? Можно же провести еще какие-то анализы, и… И вы же сами сказали! Все зависит от организма! Может…
– Лада.
Доктор хмурится. Качает головой, сжимая ручку в руке.
– Я не хочу вас напрасно обнадеживать и подавать вам надежды, которым не суждено сбыться. Да. Некоторые врачебные правила на стороне того, что пациенту и близким лучше не говорить всей правды. Так у них остается надежда. Но…
– Значит, все же надежда есть?
Я хватаюсь за его слова, как за соломинку.
– Это надежда на чудо, Лада. Увы.
Он качает головой.
– Я считаю, что сразу нужно предупредить. Обычно я даю два прогноза. Наилучший и самый тяжелый. Уверен, всегда лучше подготовиться к самому худшему, чем надеяться на то, чего никогда не будет. В вашем случае увы. Я не вижу ни единого шанса, что ваш брат когда-нибудь сможет ходить.
– Вы не видите. Но… Может…
– Лада. Все возможно, конечно. На моей практике были чудеса. Самые настоящие. Иногда поднимаются те, кому и жизни-то в прогнозах не оставляли. Но я не хочу, чтобы вы в это верили. Вы должны понимать. Это один случай на миллион. Если он просто сможет самостоятельно передвигаться в кресле, это уже будет победой. Огромной победой, Лада. И к этому нужно пройти долгий и тяжелый путь. На сегодняшний день я даже и этого вам не обещаю. Но на самом деле это самый радужный прогноз.
Плохо. Мне плохо.
Хочется закричать.
Но я только зажимаю ладонью рот и все равно начинаю трястись от прорвавшихся рыданий.
– Послушайте.
Доктор тяжело поднимается.
Становится рядом, протягивая мне стакан холодной воды.
– Медицина не в состоянии творить чудеса,
