повесили на него.
— Проклятье! Чёртов урод! — Он начал ругаться и несколько раз ударил по капоту, затем подошёл ко мне и обхватил моё лицо мозолистыми ладонями. — Прости меня. Я не знал… Прости. Всё должно было быть не так. Он ответит за это, я клянусь тебе. Ева, я не смог защитить тебя, поверь мне, я ненавижу себя за это. По своей воле, я никогда бы не оставил тебя…
— Хватит, Артём, — перебила его, потому что не желала слушать очередную ложь. — Я один раз поверила тебе и вот чем все это закончилось. Больше я не хочу проходить через разбитые осколки.
Мое сердце болит при воспоминании прошлого.
— Ты поверишь! Потому что я нашёл тебя и больше не потеряю, — горячо заверил он, не выпуская из стальной хватки. Артём наблюдает за мной с такой интенсивностью. Эта интенсивность раньше согревала меня, но теперь только душит и заставляет меня ощущать себя в лабиринте без выхода.
— Потерял, Артём. Потерял. У тебя свадьба скоро, а я замужем. Всё, что между нами было, осталось в прошлом, — едва слышно сказала я. Мне тяжело смотреть в его глаза. Тяжело чувствовать его так близко. Каждый раз, когда наши взгляды встречаются, я ощущаю, что он видит через меня, проникает в самые глубины моей души. Когда я вижу его глаза так близко, я ощущаю, как они вызывают во мне смесь эмоций. Чувство уязвимости и одновременно с этим — безопасности.
Ничего не осталось в прошлом! Ничего!
— Ты злишься на меня. Я тебя разочаровал. У тебя есть на это право. Клянусь тебе, Ева, я не знал, что тебе пришлось пройти через такие испытания…, — грустно прошептал, прижимаясь к моему лбу своим. — Каждый, кто причинил тебе боль заплатит сполна.
— Самую сильную боль мне причинил ты, — призналась честно и повернулась к нему спиной. Я справилась бы со всеми трудностями, но только не с его предательством.
— И я за это расплачивался каждый день. Расплачиваюсь и сейчас… У меня есть сын, а я даже не видел его первые шаги. Не был рядом, когда он появился. И хуже всего, что он называет папой другого. А девушка, которую люблю больше жизни… замужем за другим. Я всё исправлю. Вы с сыном будете со мной, — обещает он. Я вытираю щеки и поворачиваюсь к нему. Глубина тоски в его глазах застает меня врасплох. Мое дыхание становится поверхностным, и часть меня верит ему. Я не могу больше верить ему! Нельзя! Это будет слишком болезненно!
— Ты мне лучше ответь на один вопрос, — мой голос едва слышен.
— Спрашивай.
— Если ты меня так любишь, так страдал без меня, то почему улетел в Германию? — отодвинулась от него и посмотрела в его тёмные глаза. Все шесть лет меня волновал этот вопрос. Какая любовь, если ты можешь бросить любимого человека?
— Я…я не могу рассказать. Пока не могу, — обречённо вздохнул Артём. Я подавила стон разочарования.
— Всё понятно, — усмехнулась, качая головой. Он не скажет мне правду, поэтому я зря тратила время.
— Ева, я расскажу тебе, но не сейчас. Но знай одно, что я защищаю тебя, — продолжил он, заметив моё недовольство, но его слова делают только хуже. Он действительно меня защищал в школе, но сейчас… От кого надо защищать сейчас меня? От Георгия? Кто знал, что настанет день, когда мне придётся защищаться от него самого.
— А я защищаю своего сына, — выпалила я прежде, чем успела подумать.
Он отшатнулся, будто от сильного удара и нахмурился. Глаза Артёма, встречаются с моими, и они кажутся остекленевшими, словно я убила в нём что-то.
— От меня? Ты защищала его от меня?
— Артём, пойми. С самого рождения с Демидом был Руслан. Он считает его отцом. Как воспримет ребёнок, когда ты ему расскажешь правду? — Попыталась донести до него, почему я так поступила.
— Но я его настоящий отец. Там, на ярмарке, когда я увидел Демида, то почувствовал странное тепло к нему, которое я испытывал лишь с тобой. Он испытал похожее чувство, поэтому мы с ним сразу сблизились, — его лицо смягчилось, а в голосе было столько тепла и боли, что моё сердце сжалось. Они виделись первый раз, но почувствовали друг друга.
— Он даже характером весь в тебя, — слегка улыбнулась я, вспомнив все выходки Демида. Губы Артём тоже дрогнули в улыбке.
— Можно мне увидеть его? Я обещал, что вместе погуляем сегодня, — спросил он впервые. Впервые Артём спрашивал разрешения, и я на пару секунд забыла, как дышать. Он всегда делал и брал, что хотел, но сейчас искренне спрашивал меня. Перед глазами расстроенный Демид, который хотел увидеть друга, а я это у него отняла. Я не могу так поступить с ними. Руслан был прав.
— Он очень сильно ждал встречи с тобой. Хотя бы его не подведи, — бормочу я, борясь с дрожью в конечностях.
— Не подведу, и тебя тоже, — нежно провёл указательным пальцем по щеке. Улыбка все еще приподнимает его губы, но за ней нет радости. Во всяком случае, он выглядит немного грустным.
Я ничего не ответила и открыла дверь машины, но он схватил меня за руку. Его прикосновения заставляют температуру тела подниматься каждый раз и с этим надо что-то делать.
— Ева, я обещаю тебе, что верну нас, — его голос был властным и решительным. Уверенность в словах вызвали во мне дрожь. На минуту представила нашу жизнь. Все могло сложиться иначе. Я быстро отмахнулась от назойливых мыслей и села в машину.
По дороге мы разговаривали о Демиде. Ему было интересно узнать все о нем. Было заметно, что наш разговор о сыне приносил нам обоим удовольствие. На эти мгновения напряжение между нами стало менее заметно. Но только на мгновение.
Артем привёз меня обратно домой и направился вместе со мной в комнату Демида. Я чувствовала кожей, что мужчина волнуется.
— Он обижен на меня. Злится, — говорю я, открывая дверь в комнату. Сын сидит спиной к нам и что-то собирает из игрушек.
— Демид, — ласково позвала его.
— Уходи, — обиженным тоном ответил ребёнок. Открыла рот, чтобы ему ответить, но Артём заговорил первым:
— Нельзя так говорить
