горничная. Невероятно похожа на мою первую и единственную любовь, но все же никто мне. Рита просто попала не в то место и не в то время. Но я постараюсь не причинить ей вреда.
— Но я могу сама! — вяло говорит Рита, упираясь в мою грудь руками, но я стараюсь не обращать внимания. Иначе просто сожму ее и наброшусь, словно изголодавшийся лев на раненую лань. Но ее запах, легкость, такое воздушное, тело, сводящее с ума изгибами. Ненавижу себя за подобные мысли.
Девчонка. Совсем молодая, юная, наивная… Я не могу испортить ей жизнь.
Наконец мы приходим в ванную и я выдыхаю с облегчением, разорвав контакт наших тел. Сажу ее на край ванны.
— Опустите ноги под кран, холодная вода должна помочь, хоть это будет и не очень приятно, учитывая, что вы замерзли. — Говорю Рите, замечая как она дрожит.
Боится меня? Что ж, скорее всего да…
Почему-то эта мысль неприятно резанула в сердце. Мне должно быть все равно на ее мысли и восприятие, но глупо не признать, что я реагирую на эту девушку слишком сильно.
Рита опускает ногу под струю ледяной воды и выдыхает, блаженно закрывая глаза.
Такая терпеливая… Я же вижу, что рана глубокая и, уверен, что она болит очень сильно. К тому же Рита танцовщица, а для них здоровье ног — это самое главное. Другая на ее месте уже б визжала и проклинала все на свете, а эта сидит молча, с огромными глазищами, в которых застыли слезы и искусанными губами, которые я безумно хочу поцеловать.
Отвожу взгляд от Риты и вдруг замечаю, что моя рубашка вся в крови. В глазах вспыхивают картинки прошлого: белая рубашка, руки любимой, кровь…
Быстро снимаю одежду, кинув ее в угол и наклоняюсь к Рите:
— Давайте я посмотрю на наличие осколков, иначе вы истечете кровью!
Девушка открывает глаза и опускает вопросительный взгляд на мой голый торс, вмиг заливаясь краской. От этой невинности у меня все вспыхивает в груди, а в штанах неожиданно напрягается. Стараюсь не обращать на это внимание и объясняю Рите свой поступок:
— Я снял ее. Она все равно безнадежно испорчена, не хочется расхаживать в одежде испачканной кровью.
— Понимаю… — тянет она, но в глазах почему-то бушует ураган из эмоций. Страх, любопытство, стеснение и, к удивлению желание.
Ох, девочка…
Я наклоняюсь к ране, а она поспешно выдает:
— Да, но я могла бы сама!
Я поднимаю на нее взгляд и серьезно всматриваюсь в глаза девушки. Кожей чувствую ее неловкость. Она совершенно беспомощна сейчас передо мной. Скорее всего, жизнь у нее была не легкая, раз она не привыкла показывать свою слабость. Особенно перед мужчинами. Что-то вроде уважения просыпается в моей душе по отношению к Рите. Вижу, что в душе она нежная, ранимая, но защищается до последнего.
* * *
— Я уже это слышал! Не шевелитесь, будет немного неприятно! — чеканю я, и снова провожу пальцами, прям по ране, пытаясь прощупать острые края. Но отмечаю, что Рите повезло. Если и изначально и было мелкое стекло, то оно уже давно вымылось током крои и водой с крана.
— Ничего не колет? — на всякий случай уточняю я у девушки, и она отрицательно качает головой.
— Что ж, тогда вам повезло, иначе пришлось бы доставать инструменты…
— Какие? — со страхом выдыхает она, видимо представив себе все пыточные приспособления маньяков. Я усмехаюсь и отвечаю:
— Медицинские, Рита. Из аптечки!
Девушка сконфуженно вздыхает, а я только сейчас замечаю, во что она одета. На ней лишь тонкий халат, который не в состоянии скрыть острые соски небольшой груди, просвечивающие через тонкую ткань и ноги… Ее не в меру соблазнительная одежда, приоткрывает не только длинные, стройные ноги. Сквозь нее я вижу кусочек кружевного белья, черного цвета.
В груди резко стискивается от нехватки воздуха. Проклятье, как же она хороша. Настолько, что больно от напряжения.
Я должен взять себя в руки, но сознание подкидывает картинки одну за другой, где Рита подо мной. Ее стройные ноги закинуты на мои плечи и стоны. Хриплые, надрывные, с просьбами не останавливаться…
— Нужно перевязать… — сквозь зубы рычу я, отводя взгляд.
Нужно уходить как можно скорее. Я не должен поддаваться соблазну. Рита здесь не случайно и то, что меня так тянет к ней, только подтверждает мои догадки.
Я быстро беру полотенце и, обмотав им раненую ногу, отворачиваюсь к шкафу. Мне нужно прийти в себя. Не смотреть на нее. Не ощущать бархатную кожу под своими пальцами, не желать до одури целовать эти губы…
Я выдыхаю и тянусь к аптечке. Достав оттуда бинт, поворачиваюсь к Рите, стараясь не выдать своего состояния.
— Что же ты все таки искала ночью в темноте? — пытаюсь отвлечься разговором, перевязывая рану девушке.
— Кухню.
— Как интересно… — медленно тяну я. — А почему свет не включала?
— Так боялась… разбудить боялась всех.
— Невероятная забота о людях, которых ты не знаешь…
Все же есть в ней что-то странное. Будто она что-то скрывает от меня.
Задумчиво всматриваюсь в глубокие зеленые глаза, пытаясь разгадать эту тайну, но вдруг слышу урчание и на душе отлегает. Не врала, действительно искала кухню.
— Теперь понятно. Ты голодна. Что ж не пришла на ужин?
— Уснула. Устала вот и уснула.
— Хорошо, Рита, готово! — неохотно отпускаю ее ногу я.
— Спасибо вам, правда. Но я, наверное, пойду…
Она соскальзывает с края ванной и идет к двери.
— Куда? — непонимающе спрашиваю я.
— Так спать… — растерянно отвечает Рита, обернувшись.
— Нет! — решительно заявляю я. Могу ли я отпустить ее голодную спать? Должен, но нет… Я не в силах. Подхватываю снова ее на руки, отчего Рита вскрикивает.
— Пустите, слышите? Я могу дойти сама! — протестует она, но я останавливаю ее:
— Не кричите, Рита, мы идем на кухню. Вряд ли у вас получится дойти с перевязкой. Не сопротивляйтесь.
Всю дорогу до кухни я чувствую ее
