он справляется слишком быстро и вскоре оказывается за моей спиной на расстоянии пары шагов, выводя из равновесия неизменным ароматом бергамота и вообще одним своим присутствием.
— Ты знала, что наш город похож на Сан-Франциско? — спрашивает он, пока я пытаюсь взять себя в руки.
Я боялась, что Нестеров заговорит о вчерашнем, но он умело начал разговор так, что, вспыхнувшие внутри меня возмущение и скепсис мгновенно стерли смущение и страх перед ним:
— Боюсь даже представить, чем именно. Сан-Франциско — культурный и финансовый центр, а у нас — край света, полный панельных «хрущовок», кирпичных «брежневок», азиатских туристов, чаек и «долгостростроев».
— Как минимум, рельефом, — невозмутимо отзывается Нестеров и, возможно, мне кажется, но расстояние между нами сокращается. — А по количеству видовых площадок и мостов он даже выигрывает.
В Сан-Франциско я была данным давно, еще до развода родителей, и он показался мне прекрасным, полным свободы, эдаким городом-бунтарем с неповторимым характером и атмосферой. Сравнивать его с полным скуки и серости местом, где прошла большая часть моей жизни, кажется неправильным, глупым и кощунственным.
— Зато проигрывает по качеству, — отзываюсь я, украдкой взглянув на Нестерова вполоборота.
Волевой подбородок покрыт короткой темной щетиной, четко очерченные скулы оттенены игрой света, а в бутылочной зелени глаз отражается закатное солнце. В отличие от меня, Марк смотрит в окно по-настоящему увлеченно. Как и рассуждает о нашем городе, в котором, безусловно, души не чает.
— Лана, Марк, — здоровается Никита, вошедший в гостиную.
Он только из душа. Белая футболка липнет к влажной коже на груди и плечах, а мокрые волосы он все еще промокает полотенцем. Джинсы, свободно висящие на узких бедрах, оставляют простор для фантазии. Взгляд блондина прикован ко мне и когда я кивком здороваюсь, Сахаров с состраданием спрашивает:
— Как ты после вчерашнего?
— В порядке, — отзываюсь нехотя, заметив, что Марк тоже внимательно следит за моей реакцией и ждет ответа. — Но после шумихи, поднявшейся в соцсетях, хочу взять тайм-аут на несколько дней.
В гостиной снова появляется Лера с бутылкой вина в руках. Она вручает ее Никите, чтобы открыл.
— Тайм-аут? — оживленно переспрашивает она. — Это значит отдых?
Улыбаюсь, поудобнее устраиваясь на диване.
— Что-то вроде того. Дам себе собраться с мыслями, а остальным — найти новые события для обсуждения.
— И как ты собираешься отдыхать от того, что многие и без того считают прокрастинацией? — Марк словно специально садится рядом со мной, оставляя Никите и Лере места напротив.
— Блогерство — не безделье, — бормочу я, чувствуя, как пружины дивана прогибаются под его весом и инстинктивно отодвигаюсь немного дальше. — Ты просто в этом ничего не смыслишь. А вообще я пока еще не придумала, чем заняться.
Сахаров наливает вино в бокалы, но я отказываюсь от алкоголя, предпочтя ему вишневый сок. Лера садится в кресло справа от меня, но тут же взволнованно вскакивает и восклицает:
— А я придумала! Завтра мы с Ником собираемся поехать с палатками на один из необитаемых островов. Марк раздумывает над тем, чтобы составить нам компанию. Я бы хотела, чтобы и ты присоединилась, — воодушевленно начинает она, но тут же хмурится: — Правда, возможно Аня тоже поедет, но это было бы для вас хорошей возможность помириться…
— Аня не сможет, — произносит Марк, прежде, чем я успеваю отказаться по причине ее присутствия. — Она вечером улетает в Москву к брату на несколько дней.
Никита улыбается и пристально смотрит на меня, словно хочет взглядом выразить то, что не может произнести вслух. И всё же резюмирует:
— Тогда у тебя нет причин отказаться.
Беру из коробки-ассорти на столе шоколадный трюфель и кладу в рот, мысленно взвешивая все «за» и «против» подобного отдыха. С одной стороны, Сахаров недвусмысленно намекает на то, что очень хотел бы меня там видеть. С другой — там будет Марк, от которого я тщетно намеревалась держаться подальше.
— Никогда не отдыхала «дикарями» и вообще предпочитаю комфорт, — произношу я с сомнением. А где это вообще? И как вы хотите туда добраться?
Лера с готовностью сообщает:
— Завтра в двенадцать на причале будет ждать яхта, которая отвезет нас и через три дня вернет в город. Мы ездили на этот островок с друзьями пару лет назад, было здорово.
Пока трюфель с ликером Куантро тает во рту, я обдумываю предложение. Не сумев выбросить из головы сравнение нашего города с Сан-Франциско, вспоминаю, что там тоже есть своя шоколадная фабрика — Гирарделли, а у нас — Приморский кондитер. И, пожалуй, их трюфели с алкогольными начинками — единственное по чему я стану скучать, когда навсегда уеду отсюда. Спрашиваю:
— Разве для морского отдыха еще не холодно?
— Да, для купания еще рановато, — соглашается Ник. — Но шум прибоя и разговоры у ночного костра от нас никуда не денутся.
— Возьмем сапборды, чтобы дойти на них до соседних островов, — воодушевленно подхватывает Дубинина. — Будем ловить морских ежей и гребешков, дышать морским бризом. Тебе понравится, я уверена!
В то время, как они вдвоем уговаривают меня, Марк молчит, сосредоточенно просматривая сканы каких-то документов на экране смартфона и, кажется, ему абсолютно безразлично, поеду я или нет. Пожалуй, это хороший знак. Еще бы он, постоянно занятый работой, не считал блогерство бездельем.
— Ты же хотела тайм-аут? Так путешествие на остров — такой тайм-аут, что лучше не придумаешь, — продолжает Лера.
Представляю, как выгодно буду смотреться в новом купальнике на ее фоне и отвечаю:
— Ладно.
Дубинина хлопает в ладоши от искренней радости, вызванной моим неожиданным согласием и предлагает тост в ознаменование отличного отдыха, который ждет нас впереди.
Какое-то время мы увлеченно обсуждаем детали предстоящей поездки. Продумываем, что нужно взять с собой и чем будем заниматься, оказавшись вдали от цивилизации.
Я почти не участвую в беседе, стараясь избегать общения с Нестеровым, лишь отвечаю на вопросы, которые адресованы мне напрямую. Вместо этого мысленно перебираю собственный гардероб и по одной таскаю трюфели с разными начинками из коробки. За Куантро следует Бейлис, Егермейстер с изюмом, и клюква с коньяком. Обычно я не такая сладкоежка, но, кажется, это вчерашний стресс дает о себе знать.
Вечер проходит спокойно, а ближе к одиннадцати я помогаю Лере убрать посуду со стола, унося пустые тарелки в кухню, где она, звеня стеклом и металлом столовых приборов, складывает их в посудомойку. Во время этого нехитрого занятия Дубинина делится со мной воспоминаниями о предыдущем отдыхе на острове и заверениями в том, что я тоже буду в восторге от нашего короткого путешествия.
Нестерову кто-то звонит, и он уходит на террасу, чтобы поговорить по телефону, а
