Дыхание перехватывает. Мои соски напрягаются, когда он пробегает своим языком по моей нижней губе, демонстрируя, как сильно он хочет меня. Он низко рычит, когда его бедра невольно двигаются.
В животе становится тепло. Моя сердцевина сжимается. Никогда в жизни я не была такой мокрой. Он ощущается лучше, чем во сне. Он ощущается лучше, чем, как я помню, ощущался Джеймс.
И я чувствую себя могущественной.
Внезапно, я понимаю, почему некоторые женщины выбирают использовать свою сексуальность, чтобы получить то, что они хотят. Это, кажется, так легко. Так просто. Так приятно. Преступление без потерпевшего, так сказать.
Интересно, в момент открытой похоти, смогу ли я включить мою обретенную сексуальность каким-то образом в мою работу.
Марко ударяет нас о стену, и я впечатываюсь в него, совсем не мягко. Я хихикаю в его рот, и когда чувствую, как его губы изгибаются в улыбке, я могу умереть. Мое сердце пропускает удар.
И тогда я понимаю, что женщины, которые используют свою сексуальность для выгоды, упускают небольшие, но очень важные вещи: порхание бабочек в животе, нежные прикосновения, и загадочные улыбки. А я хочу всего этого.
Он ослабляет хватку, протягивает руку позади себя и открывает то, что как я понимаю, дверь, к которой мы были прижаты. Мы практически вваливаемся внутрь, и прежде чем мы двигаемся дальше, Марко захлопывает дверь и толкает меня обратно к ней.
— Останови меня, Кэт.
— Нет, — уверенно говорю я.
Одной рукой он хватает меня за бедро, а другой, кончиками пальцев оставляет пылающий след вниз по моей ключице, между моих грудей, и еще ниже, пока его пальцы не останавливаются ниже пупка на лобковой кости.
Мои глаза открываются. Дыхание перехватывает.
Щелк.
— Прикоснись ко мне, — мой голос звучит хрипло, даже для меня.
Но он не делает этого. Его тяжелое дыхание заполняет комнату. А я вообще не дышу. Он, кажется, разрывается. Я поднимаю руку к его груди и шепчу:
— В чем дело?
— Я все еще пытаюсь понять, стоит ли тебе соприкасаться с моей жизнью.
Мы стоим, уставившись друг на друга какое-то время. Я задерживаю дыхание. Я чувствую, как начинают проклевываться зачатки отказа. На момент я леденею от страха, прежде чем его прикосновение раздувает пламя во мне еще раз.
Он двигает кончиками пальцев по моему холмику так легко, что я задалась вопросом, прикоснулся ли он вообще ко мне. Я получаю подтверждение этому, когда он прижимается осторожно ладошкой ко мне. Я откидываю голову назад так быстро, что она ударяется об дверь с глухим стуком. Я закрываю глаза, хватаюсь рукой за черную рубашку Марко и слегка сжимаю материал в кулак.
Моя грудь вздымается с каждым тяжелым вдохом, и мне интересно, как такое простое прикосновение может так легко завести меня. Я быстро понимаю, что все дело в том, кто прикасается к тебе. Его теплые губы оставляют медленные, продуманные поцелуи на моей челюсти. Его рука начинает медленно тереться об меня туда-сюда, и я не могу удержаться — громко стону.
Не желая того, мои ноги сами собой сжимаются вместе. Ослабляя мой захват, я опускаю мою руку к его и убираю ее от себя. Марко вздыхает — не от раздражения, а от облегчения.
— Я хочу больше, — шепчу я слабо.
Он на мгновенье останавливается, вглядывается в мое лицо:
— Ты уверена, что это не из-за Кларка? Я могу быть твоим отвлечением, если нужно, но ты уверена, что все в порядке с той ситуацией?
Я, не спуская с него глаз, беру его руку своей и проскальзываю в мои трусики. Используя собственную руку, чтобы направить его, я медленно провожу его пальцем вверх и вниз по моей влажности, наблюдаю, как его глаза закрываются, и на его лице появляется страдание. Я наклоняюсь вперед на дюйм и прикусываю его подбородок, прежде чем поцеловать в то же самое местечко.
— Ты делаешь это со мной. Не Кларк, — целую его в губы. Один, два, три раза, — а теперь, уладь это.
Его глаза открываются, а брови ползут вверх от удивления. Потом он ухмыляется так, как я люблю:
— Есть, мэм.
Надавливание на мой центр удовольствия заставляет меня задыхаться.
— О, боже, — колени трясутся, тело дергается от такого возбуждения, которого я не испытывала никогда прежде. Я никогда не понимала, почему вокруг секса была всегда такая шумиха.
Теперь начинаю понимать.
Рой ощущений курсирует во мне, одни противоречат другим, но в целом, огромное чувство счастья наполняет меня. Он делает все так нежно, но в тоже время решительно. Мое дыхание ускоряется. Медленно, затем быстрее. Я хныкаю и извиваюсь от его руки. По-прежнему очень быстро, а потом прежде чем я понимаю…
— О, о, о! — мои глаза резко открываются, рот застывает в форме буквы «О», и я неконтролируемо пульсирую, сжимаясь вокруг его пальцев. Я в свободном падение.
Невероятно. Чистое блаженство.
Яркие огоньки танцуют перед глазами с каждым ударом сердца. Пальцы на ногах скучиваются.
Рука Марко замирает, и я очень благодарна. Прямо сейчас я сверхчувствительна. Я падаю на него, и он дает мне время передохнуть. Он гладит меня по спине нежно, а я прижимаюсь носом к его шее.
Проходит минута, может две. Наконец, я поднимаю голову и смотрю на него. Мои веки сонно трепещут. Я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться:
— Я не знаю как тебе, но я думаю, что это стоило твоей неминуемой смерти.
Он сдвигает брови. И моргает какое-то время. Потом откидывает голову назад и начинает смеяться. И в этот момент он выглядит таким расслабленным и беззаботным, что я мысленно фотографирую это для своей памяти. Когда он прячет лицо в моей шее и тихо смеется около нее, я таю.
Щелк.
Маленькая улыбочка растягивается на моем лице. Марко поднимает голову, улыбается и чмокает меня в губы. Без слов, его руки обнимают мою талию, и, смотря на меня, он пятится задом к своей кровати. Когда его ноги ударяются об нее, он садится, хватает меня за бедра и притягивает, чтобы я оказалась между его ног.
В этот момент я счастлива. В этот момент, я не Катарина-послушница, или Кэт-сирота, или даже не Ночная Фурия. Я просто молодая девушка, влюбленная в парня, которому она тоже, кажется, нравится. В этот момент все так просто. И я буду хранить эту простоту всегда.
Мой взгляд дрейфует по комнате. Щеки горят, я закрываю лицо рукой и хихикаю. Марко усмехается, и осторожно убирает мою руку от лица.
— Что? Что такое?
Я поднимаю руку и обвожу ей его комнату,
