любимой женой! Я столько раз отвергал ее предложения, обидел… Я… Господи! — тру лицо ладонями. — Допустим, ты говорить не хотела! Но сейчас-то сказала!
— Сказала, потому что у тебя такое выражение лица… Слова… Извини. Я поняла, что молчать не стоило. И жалею, что не сказала раньше.
— А я-то… Мам… — сажусь на корточки, в ногах совсем нет сил стоять. — Я-то как жалею.
— Ты все равно мне очень дорог. По-своему дорог, Илья. Я тобой горжусь… И отец… Он тебя тоже очень сильно любил.
— Но не оставлял попыток завести с тобой детей снова, да?!
— Да, увы… — по лицу мамы проносится тень. — Эти выкидыши и смерти… Ты не представляешь, насколько это тяжело. Твой отец успокоился, только когда понял, что мы несовместимы.
— Да ну? И как же вы это поняли? На кофейной гуще гадали?
— Нет. Мы постоянно искали выход, сдавали разные тесты. Я в то время уже так от всего этого устала, что даже не интересовалась, что покажут новые тесты. Я всего лишь хотела, чтобы он перестал меня третировать этими беременностями!
Новый поток откровений, которые не так-то легко пережить. Оказывается, папа был одержим идеей завести ребенка, но у них с мамой не получалось завести своего ребенка! Я и не подозревал…
У взрослых — свои причуды.
И вообще, можно ли продолжать называть их — папа и мама?
— Просто однажды твой папа прекратил эти попытки, и я вздохнула с облегчением. Я только после его смерти узнала, что он делал тест на совместимость, и у нас была плохая совместимость. Поэтому постоянные выкидыши и ранняя смертность в младенчестве.
— Тест на совместимость?
— Да, после смерти нашего сыночка, — мама выкидывает окурок. — Михаил ничего не говорил мне, держал в секрете. Я обнаружила документы из прошлого и записи среди его старых бумаг.
— И что там?
— Ничего особенного, — по лицу мамы проносится тень.
— И все-таки! — настаиваю. — Ты еще что-то скрываешь…
— Ничего, Илья. Честно, больше ничего. Вряд ли тебе интересны его интрижки.
— У него были интрижки? С кем?
— Илья…
Мама смотрит на меня строго, будто пытается отчитать за что-то. Но правда в том, что отчитывать меня она не имеет права. Ведь именно я жил во лжи так много лет!
Под моим настойчивым взглядом мама будто стушевалась, уже не выглядит такой железной и холодной леди. Словно почуяв добычу, я еще тверже убедился во мнении, что стоит надавить и добиться всей правды. Еще лучше будет своими глазами увидеть те бумаги.
Усталость и дерьмовое самочувствие, как рукой сняло. Это был минутный приступ слабости, который прошел. Я поднимаюсь решительно, сделав шаг к маме. Она немного ошарашена и растерянно скользит взглядом по моему лицу:
— Илья, я не говорила об этом, чтобы не делать тебе больно!
— Но сейчас сказала… И рассказала не все, я буквально чувствую, что ты утаила от меня важную часть правды!
— Илья, иногда лучше не ворошить прошлое, — мнется она.
— Мама, из-за ваших с отцом тайн я уже причинил много боли любимой! Она считает, что у нас нет шансов на будущее. И я хочу выяснить, так ли это… Досконально хочу все выяснить! И тебе не удастся скрыть правду. Теперь я докопаюсь до истины. С твоей помощью или без нее. Скажи, где я могу посмотреть все его записи? Надеюсь, ты их не выкинула?!
— Думаешь, я хочу помогать тебе в этом? Бередить прошлое и ковырять раны?
— Мама, ты не поняла… Ваши обманы, ваши секреты сыграли со мной дурную шутку!
Сцепив челюсти, смотрю на нее.
— У меня сын родился вне брака.
— Чтоооо?! — ахает она, прикрыв рот ладонью. — Ты не говорил!
— Разумеется, не говорил! — шиплю. — Ребенок болен, и родила его стерва, с которой у меня не было серьезных отношений. Родила вопреки дурным диагнозам врачей. Я не говорил о нем никому. Почти никому! — поправляю себя. — Но Ксюша об этом узнала, и теперь мы в ссоре… Я думал, что ребенку перешли мои гены, сердечные болезни. И только из опасения, что у нас будут выкидыши или ребено родится больным, я не спешил заводить с Ксюшей детей… Я, черт побери! Я увидел тебя с приемной дочкой и даже предложил это своей жене… У нас было хрупкое перемирие, а теперь она снова от меня отдалится!
— Я не знала, — шепчет она. — Илья, ты скрытный. Ты…
— А ты никогда не располагала к тому, что бы я с тобой был откровенным. Всегда холодная и на расстоянии. Теперь понимаю, почему. Но это не важно… Ничего из этого не важно! Я лишь пытаюсь довести до тебя, что прошлое… оно ни хрена не осталось в прошлом! Оно и на мое настоящее тоже влияет…
Делаю паузу, переводя дыхание.
— Вы с отцом… Вы задолжали мне годы правды. Теперь я хочу узнать, как все было на самом деле.
Мама вздыхает:
— Я понятия не имею, почему оставила все бумаги… Надо было их сжечь, как старый мусор!
— Но ты их не сожгла. Потому что в глубине души знала, что однажды тайны перестанут быть тайнами…
Она
Новое сообщение от Ильи.
С досадой смотрю на телефон.
— Что тебе еще нужно?! Не буду я читать сообщения от тебя! Не буду! — шепчу себе под нос.
Илья настойчивый, ему хватает наглости сразу же начать звонить.
Моего терпения хватило меньше, чем на минуту.
Потом я все-таки отвечаю на звонок:
— Зачем звонишь?! Ты достаточно потоптался по моим чувствам. Я уже жалею, что согласилась взять паузу и придержала ситуацию с разводом. Надо все возобновить! — выпаливаю сразу же.
— Ксюш, подожди.
Голос Ильи звучит странно. Даже немного растерянно.
Таким я его ни разу не слышала…
— Ксюш, я только сегодня узнал. От мамы… Хочу поделиться с тобой.
— Не представляю, чем ты хочешь со мной поделиться, но запомни, пожалуйста, что с этой минуты мы переходим в разряд «бывшие». И я не из тех, кто верит, что с бывшим мужем можно остаться в хороших дружеских отношениях! Если тебе хочется чем-то поделиться, поговори с Димой! Или с Кариной… — добавляю.
— Я не родной ребенок в семье, — выдыхает Илья.
— Что?
— Не родной, — почти мычит Илья. — Ксюш, откроешь?
— Ты…
— Я у квартиры твоего отца стою. Открой. Пожалуйста.
Черт бы тебя побрал! Так и не оставляет меня в покое.
Какая-то неведомая сила заставляет меня встать и проковылять к двери, отпереть все, до последнего, замки.
Илья шагает внутрь, с большой корзиной роз. Она просто огромная…
— Ты сошел с ума! Сколько здесь роз! —
