class="p1">Влад вздыхает и убирает одну руку с подоконника. Секунда, и она осторожно ложится на низ моего живота.
— Ну зачем ты…
— Тс-с-с, расслабься…
— Зайти кто-то может в любой момент, — волнуюсь я.
— Я просил не заходить. Надя проследит. Все хорошо, Мира, я не обижу.
Я колеблюсь некоторое время, но когда слышу, что в коридоре тихо, все-таки позволяю себе откинуться на Влада. Стараюсь дышать размеренно. Тепло его руки так приятно ощущается. Чувствую, как мышцы расслабляются все больше, а тянущие ощущения исчезают.
— Ты меня уволишь?
— Нет, с чего ты это решила.
— Мы потеряли клиента. Постоянного.
— Я переговорю с Рубским, обязательно. Постараюсь все решить. Куда больше меня беспокоит вопрос, откуда он узнал о фотосессии. Она не светилась нигде. Эти фото хранятся только у меня в облаке.
— Значит, кто-то достал их оттуда. Кроме тебя у кого-то есть доступ?
— Нет, конечно.
— Это ты так думаешь. Сами по себе они оттуда к Рубскому попасть никак не могли. А еще ему явно внушили мысли о том, что фотосет был личным, а не учебным.
— Да, ты права, — задумчиво смотрит на улицу, механически поглаживая живот. — Может, пойдем, прогуляемся, раз съемки все равно не будет?
— Пойдем. Только давай не вместе выйдем. Иначе помимо отмены фотосета, еще один повод для сплетен дадим.
Я выхожу первая.
— Надь, я пройдусь, пока время свободное. Звони, если буду нужна.
Влад выходит спустя десять минут, когда я уже успеваю немного подтаять на ярком солнышке, стоя за углом офиса.
— В парк? Там тенек, будет комфортнее, — предлагаю первой.
— Можно? — берет меня за руку.
— Мы же договаривались…
— Пять минут, и отпущу.
Уверенно идет в сторону парка, и мне ничего не остается, кроме как догонять. Ловлю себя на мысли, что это довольно приятно, идти с Владом за руку, как самая настоящая парочка. Его ладонь настолько большая, что моя рука тонет в ней, создавая иллюзию защищенности.
Естественно, ни спустя пять, ни спустя десять минут он меня не отпускает. Я тоже не вспоминаю об этом. Настолько нам уютно в этом вакууме, где есть только мы вдвоем.
— Мира, мороженого хочешь?
Я недолго размышляю, после чего уверенно могу ответить:
— Умираю как хочу. Шоколадного, с вафельной крошкой. Было бы идеально.
— Тут кафе открывается рано, давай зайдем.
Устраиваемся на удобных плетеных креслах летней террасы. Здесь тенек, благодаря чему с утра просто идеальный микроклимат.
Мороженое добавляет последний штрих к моему прекрасному настроению. Но ровно до тех пор, пока Влад не начинает издалека расспрашивать меня.
— Ты одна в семье?
— Да. Родители слишком ценят свободу, не склонны к накоплению материальных благ. Поэтому один ребенок для них — максимум того, что они хотят и могут себе позволить.
— А кто они по профессии?
— Оба художники.
— Творческие личности, значит. А ты почему не рисуешь?
— Рисую, и довольно неплохо. Но фотографировать мне нравится больше. Ну и ретушь тоже своего рода художество, — с улыбкой объясняю ему. — А кто твои родители?
— У папы свой бизнес. Мама домохозяйка.
— Почему не работаешь в бизнесе отца? — спрашиваю, ковыряя ложечкой мороженое.
— Никогда не хотел. Конечно, был период, когда он продавливал меня с этой темой. Но я смог отстоять себя. Он не теряет надежды, что я передумаю.
— И как, есть шанс?
— Нет, без вариантов, — отпивает кофе, поглядывая на меня.
Я ловлю его внимательные глаза, которые скользят по мне, останавливаясь в районе живота. Отчего-то в этот момент становится неуютно. Подбираюсь вся, чувствуя беспокойство, оседающее тенью в груди.
— Прости, что спрашиваю… Можешь не отвечать, если не хочешь, — Влад постукивает уголком телефона по столу. — Где отец твоего ребенка?
Как же мне хочется соврать. Придумать легенду про какого-нибудь космонавта или летчика, как частенько делают матери, рассказывая детям о сбежавшем отце. Сказать правду я пока совсем не готова. И боюсь, как он на нее отреагирует. Что, если я все испорчу?
Может, он не готов к детям или и вовсе не хочет их? Ведь, насколько я знаю, с женой у них так и не появилось ни одного ребенка за десять лет. Это очень красноречиво намекает на то, что они тщательно предохранялись.
Хах, чего уж точно не скажешь о нас.
— Так получилось, что он не знает о нем, — говорю абсолютную правду.
— Ты пробовала с ним связаться? — хмурится Влад.
— Да, но разговора не вышло.
— И ты… Ты больше не ищешь с ним встречи?
— Я не понимаю, Влад. Тебя смущает ребенок? Так я не навязываюсь… Хочешь, уйду?
— Нет, что ты…
Он подходит ко мне и присаживается на корточки, обнимая меня за колени.
— Просто я не хотел бы, чтобы однажды он объявился и все испортил.
— Пока что и портить нечего, — шепчу себе под нос, но Влад слышит.
— Мира, ты, конечно, можешь мне не верить, учитывая обстоятельства. Но я очень серьезно настроен. Ты мне сильно нравишься. Я надеюсь, это взаимно?
Мира
Неужели он правда это сказал, признался, что влюблен. Мне так важно это услышать сейчас.
— Ты мне тоже нравишься, Влад, — ласково смотрю на него.
— Фух, отличные новости, — смеется он.
У него очень красивый, переливчатый смех, которому просто невозможно сопротивляться, поэтому я присоединяюсь к нему.
Влад не торопится вставать, поглаживает мои ноги, отчего я рдею, как маков цвет. И приятно, и опасаюсь, что здесь может оказаться кто-то из офиса.
— Может, присядешь на место? — робко намекаю ему.
— Мхм, еще секундочку, — нагло смотрит мне в глаза, пробираясь рукой к внутренней стороне бедра.
— Ты, ах-х-х, — дрожь от его прикосновений расходится слишком далеко, оседая вспышками удовольствия между ног. Я ерзаю, потому что ощущения настолько яркие, что оставаться неподвижной выше моих сил.
— Ты такая горячая, чувственная девочка, Мира. Не могу оторваться, — настойчиво двигается все выше.
У самой кромки трусиков перехватываю его руку.
— Иди к себе. Слишком много людей вокруг, — шепчу прерывистым голосом.
Со вздохом сожаления он возвращается в кресло, и я замечаю, как болезненно морщится от того, что у него встал. Чертовски приятно осознавать, что я тому причина. Хотя бы не мне одной мучиться, изнывая от накатившего возбуждения.
Никогда не устраивала эротические игры на людях. Но именно сейчас во мне просыпается игривая кошечка. Я выскальзываю из туфельки и осторожно касаюсь его ноги.
Удивленный взгляд с мелькнувшим огоньком дает мне знак, что ему нравится. Продолжаю, поднимаясь выше. Кадык дергается, а рот приоткрывается. Едва слышно выдыхает, сжимая кофейную чашку.
— Не играй со мной, Мирослава, я не железный…
— Упс, — дохожу до его ширинки, прижимаю
