разным дорогам.
Я сидела, полностью погружённая в свои мысли, и смотрела на свою правую руку, которая до сих пор была поддана лёгкой дрожи.
В чувства меня привел Артём, схватив мою ладонь:
— Не будешь теперь мыть ее? — ухмыляясь, посмотрел на меня, а после выпустил её.
— О чем ты? — спросила я, пытаясь унять поднимающуюся панику.
— О нем.
— Арт…
— Даже не пытайся, — перебил он меня. — Даже не пытайся мне сейчас соврать.
Я виновато отвела глаза в сторону, стараясь найти слова, что сумеют оправдать мои чувства. Но, как оправдать вспышку, которая неподвластна контролю?
— Завтра встречаемся с ними? — сменил тему Артём, видимо чувствуя, что я не готова к более серьёзному разговору.
— Как будем дома, я позвоню Марте, и мы уже точно решим.
— Хорошо, — натянуто ответил друг и о чем-то задумался.
— Понравилась тебе, не так ли? — улыбнулась, понимая, что задаю риторический вопрос.
— Бесспорно красивая девушка, — хмыкнул он.
— Очень даже, — пробубнила себе под нос и вновь отвернулась к окну. — Они красивая пара, не правда ли? — не понимаю, зачем только задаю подобный вопрос.
Моя левая рука неосознанно коснулась правой, в надежде подарить нежным движением пальцев то самое чувство, что подарил мне Давид.
«Наверное сейчас он касается не только её рук.» — от этой мысли колючая боль нарастает в груди.
Я пытаюсь избавить себя от картин, что рисует воображение. Но мне не удается, от чего становится еще хуже.
— Тебе кажется, что они пара? — улыбается друг, удивлённо взирая на меня. — Мне показалось, что все было сделано для тебя.
— Он же сам сказал, а она не опровергла. Значит пара, — констатирую без особых эмоций.
— Видимо, такая же, как и вы с Альбертом — усмехнулся он, и от чего-то нам двоим стало очень грустно.
Дорога до дома казалась мне сродни пути в Китай. Каждая минута давалась с трудом, ведь так хотелось поскорее оказаться дома, уткнуться лицом в подушку и уснуть, избавив себя от терзающих мыслей.
Когда мы уже подъезжали к дому, раздался звонок на телефон. Звонила Марта. Я улыбнулась от радостной мысли, что мне не придётся звонить первой и, возможно, отвлекать их.
— Алло, — радостно приветствовала я девушку.
— Малышка, ещё раз привет. Не отвлекаю?
— Нет-нет, мы ещё в дороге.
— Я звоню по поводу съёмок, — уточнила она, — Ты завтра свободна?
— Да. У тебя уже есть какие-нибудь идеи?
— Милая, за твоей грацией я бы ходила целые сутки с фотоаппаратом и делала снимки каждого твоего движения. Говорю без капли лести; неважно, где мы будем снимать и в каких нарядах, твоё лицо спасёт любой кадр.
Я смущённо рассмеялась, и поблагодарила её за столь приятные слова.
Я не из тщеславных, но когда твой кумир вдохновляется тобой — это не может оставить тебя равнодушной.
— Я хочу поснимать тебя на рассвете у берега моря. А после мы пойдём ко мне в номер и поснимаем тебя на балконе, откуда открывается прекрасный пейзаж, — сделав небольшую паузу, она продолжила. — Я выбрала для тебя умопомрачительный наряд — в её голосе послышались нотки интригующего восторга.
— Я полностью в твоём распоряжении, Марта! — с замиранием сердца вымолвила я, предвкушая завтрашнего дня.
Попрощавшись с девушкой, я уже более радостно взглянула на Артёма.
— Может ещё раз поговорить с ней с глазу на глаз насчёт свадебной фотосессии?
— Не понял, — парень озадачено взглянул на меня.
— Я звонила ей, хотела заказать, как личного фотографа жениха и невесты. Но у неё весь февраль в записях, — расстроенно подытожила я.
— Как тесен мир, — рассмеялся он, покачав головой.
— Завтра обязательно ещё раз поговорю с ней, — решительно настроилась я.
Рассвет на берегу моря — что может быть прекрасней?
Лёгкий ветерок гонит волны к берегу, а нежные оттенки розового неба тонут в морской глади на горизонте.
Картина завораживает и не оставляет равнодушной. На моем лице появляется лёгкая улыбка, с примесью грусти:
«Такие рассветы нужно встречать вдвоем… В объятиях любимого человека»
Услышав щелчок, я взглянула в сторону. Марта стояла в согнутом положении и уже ловила кадры.
— Марта, я не знала, что ты уже снимаешь, — смутившись, прикрыла лицо руками.
— Давай ты забудешь на некоторое время о моем существовании? Будь такой же естественной, какой и была минуту назад. Ты даже себе представить не можешь, как ты великолепна, — и с этими словами она сделала очередной щелчок, запечатлев на своём объективе моё смущение.
Мне ничего не стоило отдаться миру без остатка, поэтому я послушалась её, и первые полчаса вела себя так, будто бы её и не было рядом.
В очередной раз я убедилась, что Марта — мастер своего дела. Десятки идей, трепетное отношение и умение донести свою мысль до "модели" — этого всего у неё не отнять.
С ней было легко, приятно и даже весело. Я и не сомневалась, что она такая, иначе бы Давид не встречался с ней. У него отличный вкус во всем. И в выборе девушки тоже.
И хоть Артём и пытался донести до меня обратное, я все же верила в их отношения. Не знаю почему, но мне было так проще, хоть дикие кошки и терзали мое сердце своими острыми когтями.
После двухчасовой фотосессии на Каннском пляже, мы с ней прошли в ближайший ресторан, чтобы позавтракать, немного пообщаться и набраться сил. Марта обещала впереди ещё больше "работы".
— Ты каждую секунду вдохновляешь меня на новые идеи. Даже не хочется отвлекаться на такую мелочь, как еда — сказала девушка, пригубив кофе.
Я её вдохновляю — она меня смущает. Непрерывный круговорот наших отношений.
Марта поделилась со мной своей историей, как она стала фотографом. Рассказала, откуда черпает вдохновение и какие порой "неудачные" клиенты ей попадаются.
— Давид помог мне открыть свою студию; помог с ремонтом в ней. Без него я бы не была там, где я есть, и той, кем являюсь, — добавила она.
Эти слова врезались мне в память. Услышав их, я поняла, что это не просто мимолетная связь — это намного серьёзней и глубже. И от чего-то стало ещё больнее слева, в груди.
Любовь и дружба — сильнейшие чувства. А когда в отношениях присутствует оба чувства — этот союз нерушим!
Немного позже к нам присоединились мужчины, и мы решили прогуляться по городу.
Присутствие Давида сковывало моё дыхание. Я старалась уловить каждое его движение и каждое его слово. Его улыбки, подаренные мне, заставляли меня забываться и растворяться. Его смех просачивался в каждую клеточку моей души, доводя тело до
