– Хочешь, съездим куда-нибудь, развеемся, – вдруг предложила Динара. – Чего сидеть и киснуть? Поехали в кабак.
– У тебя же работа.
– Сделаю перерыв. – Динара засмеялась. – Я на пять лет вперед переработала, три года практически без выходных пашу.
– Ну, поедем, – неуверенно согласилась Вера.
Они влезли в Динарин старенький автомобильчик и поехали куда-то на окраину. Под кабаком Динара имела в виду скромную пиццерию, где помимо нескольких видов пицц подавали салаты, чай с десертами и спиртное.
Девушки заказали одну пиццу на двоих, по стакану чая с пирожным и по мятному коктейлю. Коктейль рекомендовала Динара, оказавшаяся завсегдатаем этого заведения. За соседним столиком расположилась компания молодых парней. Они сразу же принялись подмигивать Вере и Динаре, отпускать похабные комплименты и звать к себе.
– Не обращай внимания, – велела Динара. – У нас нельзя знакомиться в кафе. Опасно.
– Почему? – удивилась Вера.
– Потому, – отрезала Динара. – Здесь тебе не Москва. Выйдешь на улицу, тебя живехонько зацапают.
– Да черт с ними. – Вера махнула рукой. – Давай лучше поболтаем о чем-нибудь. Время быстрей пройдет.
– Давай, – согласилась Динара.
Вера думала, что она тут же заговорит о диссертации, но к ее удивлению, Динара принялась рассказывать о своем детстве. За сорок минут она поведала Вере столько ужасов, что та ахнула.
– Неужели в детдоме так кошмарно?
– Ты еще спрашиваешь! – Динару передернуло. – Попадись мне только под руку моя мамаша-шлюха, я б ее задушила и глазом не моргнула! Она, кошка такая, еще в роддоме от меня отказ написала.
– А отец? – осторожно спросила Вера.
– Отец! Кто его знает, кто он, мой отец? – Динара закусила губу, подбородок у нее дрожал.
– Ну, не переживай так, – попыталась утешить ее Вера. – В конце концов, ты уже взрослая и вон какая талантливая. Другие из благополучных семей, а ничего из себя не представляют, а ты уже кандидат наук.
– Знаешь, иногда так одиноко, хоть волком вой, – доверительно произнесла Динара. – Сидишь одна в квартире, смотришь на монитор и думаешь – хоть бы одна живая душа меня любила, мною интересовалась.
Вера ласково погладила девушку по плечу.
– Разве никто тебя не любит? А Гузель?
– Ну разве что Гузель. – Динара вздохнула.
Они еще посидели, взяли еще по коктейлю, обсудили Динарину жизнь с начала и до конца. Вера украдкой посматривала на часы. Было уже восемь. Рустам не звонил. Очевидно, по случаю дня рожденья дочки дома у него были гости.
«А вдруг он больше вообще не позвонит?» – в отчаянии подумала Вера. На смски он не отвечает, если позвоню сама, наверняка рассердится. Завтра я уеду, и мы никогда не увидимся.
«Вы все равно не увидитесь, – произнес внутри нее холодный, бесстрастный голос. – Ты для него только мимолетное увлечение, он забудет тебя через неделю, нет, раньше, гораздо раньше».
Не успел отвратительный голос договорить последние слова, запел телефон. Вера, стараясь не волноваться, нарочно не спеша поднесла трубку к уху.
– Это я, кызым, я. – Рустам говорил полушепотом, и от этого тон его казался каким-то особенным и возбужденным. – Ты еще меня не забыла?
– Забыла! – Еле сдерживаясь, чтобы от радости не вскочить из-за стола и не пуститься в пляс, проговорила Вера. – Конечно, забыла!
– Ну вот! – произнес Рустам игриво. – Все вы женщины такие. День не видели и уже все, поминай, как звали.
– А вы-то сами какие!.. – запальчиво начала Вера и осеклась, наткнувшись на взгляд Динары. Та смотрела на нее со смесью осуждения и зависти.
– Ладно, кызым, – уже серьезно сказал Рустам. – Сегодня встретиться не удастся. Как ты завтра?
– Завтра я уезжаю. Вечером. – Голос Веры предательски дрогнул.
– Ну, ну, кызым, – ласково проговорил Рустам. – До вечера уйма времени. Что-нибудь придумаем.
– Ты позвонишь мне?
– Обязательно позвоню. Я тебя целую, крепко-крепко.
– И я тебя.
В трубке стало тихо. Вера продолжала сжимать аппарат до боли в пальцах.
– Дура ты, Вер, – спокойно и буднично произнесла Динара. – Дура. Кто он тебе?
– Никто.
– А что ж ты себя не помнишь из-за него? Вон, аж в лице переменилась.
Вера безнадежно пожала плечами.
– Не знаю. Не знаю, Динар, что со мной. Наваждение какое-то. Стоит услышать его голос, и крышу сносит.
Динара понимающе покачала головой.
– Было у меня такое. И вспоминать неохота. Всю душу мне вымотал один гад, чтоб ему пусто было! Думала, любовь. А оказалось…тьфу! – Динарины черные глаза презрительно сузились. Вера подавленно молчала.
– Пойдешь к нему завтра? – помедлив, спросила Динара и сама же себе ответила. – Пойдешь, разумеется. Побежишь. А потом что? Слезы?
– Не знаю, что потом, – глухо проговорила Вера. – Мне главное, что сейчас.
– Ну, понятно. – Динара усмехнулась. – Ладно, давай расплачиваться, и пойдем. Я еще сегодня поработать хотела.
Эту ночь, как и две предыдущие, Вера провела без сна. Ее преследовал вопрос, который задала Динара. Что потом?
Попросить Рустама звонить ей в Москву? Что это даст, кроме лишней боли? Да и согласится ли он? Договориться, что она будет приезжать в Казань? Но как часто такое возможно – раз в месяц, не больше. Она уедет, он забудет о ней, ее визиты для него ничего не будут значить. Остается лишь надеяться, что сам Рустам по работе станет часто наведываться в столицу, и тогда они хоть изредка получат возможность встречаться.
Под утро Вера задремала и в полусне слышала, как ссорятся Гузель с мужем. Он назвал ее потаскухой, она его импотентом.
«Это все из-за Рубина, – машинально прокомментировала Вера. – Значит, Камиль в курсе. А с виду они такая дружная пара»
Продолжения ссоры она не слышала, супруги ушли в спальню и наглухо закрыли дверь. Измученная бессонницей и переживаниями, Вера, наконец, уснула по-настоящему. Разбудил ее звонок мобильника.
– Вера, это я, Рустам. Доброе утро!
– Доброе утро. – Спросонья голос был хриплым, голова раскалывалась от боли. Вера резко села на кровати, и от этого в глазах запорхали зеленые мухи.
– Слушай, у меня проблемы. Нужно срочно ехать загород по делам фирмы.
– Прямо сейчас?
– В том-то и дело, что да.
– Но… но ты вернешься? Я имею ввиду, до вечера.
– Не знаю, Вера, не знаю. Боюсь, что нет.
– Ясно. – У нее внутри что-то оборвалось. Казалось, еще мгновение, и она задохнется, потому что в один момент в комнате не стало воздуха. Как он мог это сказать? Как мог?
– Вера, – тихо позвал Рустам. – Верочка!
– Что?
– Ты обиделась на меня?
– Я? Нет! За что? – Это говорила не она, а кто-то за нее, в то время, как сама она лежала в глубоком обмороке.
