Я зачарована тем, как он наблюдает за ледышкой на моей бледной коде, тишина наполняется электричеством. Растерянно я легонько переставляю ногу на его животе, чувствуя кубики пресса. Он поднимает глаза, и настойчивость в его взгляде охватывает меня, заставляя задыхаться и тонуть.
— Уже лучше? — бормочет он, вскидывая темные брови, и я не могу поверить, что его голос так влияет на меня, что его прикосновения влияют на меня, и его запах, сам факт, что другой человек имеет такое сильное влияние на меня. Не могу этого допустить.
Я.
Не могу.
Допустить этого.
Я напоминаю себе, что желая мужчину, ты контролируешь, что дать ему. Контролируешь, что позволить ему взять. Но я не могу перестать представлять его, себя, нас. Меня, срывающей с него одежду, и его, прижимающего меня к себе. Представлять его губы на моих, нас, безрассудно падающих на кровать. Из-за него мне будто снова восемнадцать. Девственна и распутна. Думаю только о мальчишках… хотя он заставляет меня думать лишь об одном. Он такой мужественный. Настоящий мужчина. Но при этом игривый, как мальчишка.
Большой, плохой мальчишка, который прошлой ночью веселился с проститутками прямо на кофейном столике…
Это внезапное грубое воспоминание остужает меня, как прыжок в ледяные воды Аляски.
— Да, уже намного лучше. Спасибо тебе. — Отвечаю я холодным, как тающий лед, голосом, пытаясь освободить ногу из его хватки.
У меня почти, получается, освободиться, когда дверь открывается и в комнату входит Диана.
— Вот ты где. Я должна накормить тебя, чтобы ты восстановил силы до завтра!
Посмотрев на меня, будто удивлен изменениями в моем поведении, Ремингтон нахмуривается и бросает растаявший лед в ведерко, ставит мою ногу на пол и встает.
— Мне жаль, что так вышло с твоей лодыжкой, — говорит он мне, выпрямляясь, он выглядит растерянным и почти уязвленным.
— Не волнуйся, если не сможет прийти на бой.
— Нет. Это не твоя вина. Я буду в порядке, — быстро отвечаю я.
— Я скажу Питу найти для тебя какие-нибудь костыли.
— Я буду в порядке. Так мне и надо, буду знать, как наезжать на деревья.
Он останавливает на пороге, оглядывается на меня, сидящую на краю кровати, выражение его лица невозможно прочесть.
— Удачи, Реми, — говорю я.
Он смотрит на меня, потом на Диану, проводит рукой по волосам и уходит, выглядя при этом… кажется, взволнованным.
Диана уставилась на меня в полнейшем недоумении.
— Я пришла не вовремя?
— Нет, — я качаю головой. — Ты пришла как раз вовремя, чтобы я не выставила себя полнейшей дурочкой.
Можно подумать, пытаться свалить с ног мужчину вроде него — умный ход.
Пит, Тренер и Райли хотят, чтобы я вышла из-за кулис.
— Ему необходимо сосредоточиться, иди и сядь на свое место, а то ты нафиг отвлекаешь его, — сказал мне Пит, и хотя я считала его самым спокойным мужчиной в команде, сегодня он определенно раздражен. Может из-за того, что у него день рожденье, ему исполнилось тридцать два, и он предпочел бы быть где-нибудь в другом месте.
— Вот. Возьми этот билет, иди и знакомься с девушками возле тебя. Они милые, и сегодня они с нами. Позже мы все идем праздновать.
Несколько минут спустя оказывается, что обе девушки выглядят как конкурсантки на "Мисс Вселенная" и как те девушки, что проходят по рингу в бикини. Но они искренне улыбаются, стоит мне подойти, и я не могу не заметить их одобрительные взгляды, пристально осматривающие мою маленькую черную юбку и блестящий топ с короткими рукавами.
— Приветик! Я Фрайди, а это Дебби, — говорит рыжая, которая недавно танцевала на кофейном столике Ремингтона, и указывает на блондинку, Дебби.
— Привет. Меня зовут Брук.
— О! Это же ты заходила в номер прошлой ночью, — говорит Фрайди.
— Никуда я не заходила, — расстраиваясь, что они узнали. Получается, Райли сказал им, что это я была у дверей?
Как стыдно.
Фрайди наклоняется и шепчет мне на ухо,
— Я думаю, что Реми хочет тебя трахнуть.
Ощущение, как будто из меня выбили воздух; я заняла свое кресло, и затем вторая девушка, Дебби, также наклонилась ко мне.
— Реми действительно хочет трахнуть тебя. Он так возбудился, когда ты пришла в комнату и говорила с Райли. Я почувствовала это, когда была у него на коленях. Он только услышал твой голос и бух, у него сразу встал.
— Слишком много информации! Серьезно! — крикнула я, качая головой с нервным смешком. Теперь я полностью покраснела, борясь с тысячью и одной эмоцией, сразу со всеми.
— Я даже предложила ему позаботиться об этом, — добавила Дебби, — но он был, как "просто оставь это, я в норме", и ушел, говоря нам заняться его друзьями, и затем он ушел в свою комнату и заперся. Пит хочет убедиться, что это не повторится сегодня.
Я уставилась на свои колени и неодолимое чувство собственничества, которое я никогда не знала, что могу чувствовать, проносится через меня.
— Почему он должен каждую ночь заниматься сексом? — я спрашиваю их, не в силах скрыть раздражение.
— Ты что, шутишь? Это же Реми. Он, вроде как, привык получать много этого. Ежедневно.
Усмехнувшись, я махаю рукой и поворачиваюсь к пустому рингу, совсем не желая думать о том, сколько "этого" Ремингтон привык получать, но представление того, как его красивое тело переплетается с кем-то другим, заставляет мой желудок сжаться так сильно, что если бы я недавно что-то съела, то возникла бы опасность это вернуть обратно.
Десять минут спустя, я слышу, как его имя звучит в динамиках,
— И сейчаааас, дамы и господа, приветствуем: неповторимый, Ремингтон Тейт, РАЗЗЗЗЗРЫВНООООООЙ!
Поток ощущений прошел через мое тело, когда он выбежал трусцой, и я сразу же почувствовала жаркую влагу в трусиках. Боже, я ненавижу, сколько раз на день я смотрю на него и хочу сделать его своим. Я хочу прикоснуться к нему, изучить его.
Он поднимается на ринг в этой яркой одежде, контрастирующей с его совершенной мужественностью, и в тот момент, когда он снимает накидку, вся толпа начинает кричать. И также мое сердце, когда я осматриваю его, словно мне нужна моя доза. Его темные волосы сегодня в совершенном беспорядке, эти загорелые мышцы сгибаются, когда он протягивает вперед руки и немного поворачивается. И вот здесь я, мое дыхание задерживается между моими легкими и моими губами, когда он оборачивается вокруг и изучает толпу. Как только он замечает меня, его глаза оживают, они становятся такими оживленными, как и я себя начинаю чувствовать, когда он улыбается мне. Ремингтон задерживает мой взгляд, показывая свои ямочки, и я клянусь, что то, как он смотрит на меня, заставляет меня чувствовать единственной женщиной здесь. Все время, что он на ринге, он в своей роли. И его глаза просто… пожирают меня. Я знаю, что это не правда. Я знаю, что вижу только то, что хочу видеть.
