Ознакомительная версия.
У Августа, конечно, на этот счет было свое мнение, однако на данный момент его больше всего заботило не это, а тот факт, что в происшествии едва не пострадала Хранительница. Как получилось, что протекторы потеряли ее из виду, а сама она, судя по всему, смогла использовать в мертвой петле силы древнего браслета, даже он не совсем понимал, хотя догадки были – и много. И ни одна из них не нравилась князю.
Большая часть нежданных посетителей покинула кабинет Августа только к утру, когда на востоке постепенно начало светать. Остались лишь Арина, все это время молча стоявшая у дверей и не мигая глядящая в пол черными глазами, в которых застыла вина, начальник Патруля и личный секретарь князя, застывший около рабочего стола из дуба в весьма живописной позе, выставив одну ногу вперед, держа перед собой какие-то документы со старомодной печатью в виде ириса, более напоминая поэта, нежели личного помощника.
Белокудрый князь поднялся из кожаного кресла и, ослабив узел галстука, подошел к окну, заложив руки за спиной. Он был без пиджака, в жилете и в белоснежной рубашке, рукава которой были закатаны по локоть.
– И сегодня снегопад будет, – сказал Август будничным голосом, словно и не было никакого ночного разбирательства, и распахнул окно, с удовольствием втягивая носом холодный воздух, пахнувший морозным молоком. – Или искропад, – задумчиво добавил он и задумчиво почесал подбородок. Легкая щетина не прибавила ему хорошего настроения.
– Великий князь, – неторопливо обратился к нему глава Патруля, мужчина лет шестидесяти, крепко сбитый, помятый, с круглым, в меру приветливым невозмутимым лицом, по которому, казалось, нельзя прочитать ничего, кроме добродушия и спокойствия – ни дать ни взять дядюшка из провинциального сонного городка. Его выдавали ярко-синие глаза – цепкие, хваткие, с очень подвижным зрачком. – Будут ли еще указания?
– Только одно – моя просьба должна навеки остаться между нами, Константин. Никто не должен знать, что те двое выбрались из дома Юлианы сами, – отозвался Август, все так же глядя в окно на оживающий город. – Их спас патруль, вызванный случайно почуявшими мертвую петлю магами.
– Да, великий князь, будет сделано. Вы же знаете, мои люди будут хранить это в секрете, – понимающе отозвался мужчина.
– Я буду волноваться, если расстроится Великий Магистр. А Великий Магистр очень расстроится, если правда всплывет наружу, – грустно улыбнувшись, сообщил блондин и соизволил повернуться к собеседнику. И Константин, хоть и не показал виду, но заволновался. Если дело касается самого главы Ордена, то лучше стоит стереть память тем, кто знает слишком много. Досадно. Придется потратить на это еще некоторое количество личного времени.
– Правда – это, безусловно, хорошо, – продолжал Август мягко. – Но правда в руках врагов может принести непоправимый вред. Пусть правда будет с нами, а не с ними. Можете идти, Константин, вы славно потрудились сегодня. И ваши люди – тоже. Орден награждает за верность идеалам.
Глава Патруля, попрощавшись, ушел, но не успел Август поднести к губам чашечку со свежесваренным ароматным густым кофе, как личный секретарь, прижав указательный палец к виску, поморщился и сообщил:
– Великий князь, к вам срочный посетитель. Та, кого вы хотели видеть.
Август кивнул, отпил крохотный глоточек кофе, поняв, что чего-то не хватает, задумчиво провел языком по губам и внезапно обратил внимание на застывшую Арину, негромко позвав ее по имени.
– Да, великий князь? – тотчас подняла та голову, но все же не смотрела на Августа. Вся ее бравада, смелость, ехидство куда-то делись. И только вина, ответственность за происшедшее оставались. Обычно она общалась с князем, который к тому же приходился ей родственником, более уверенно и даже позволяла себе шутить, но сегодня, после такого промаха с Настей, каждое слово давалось Арине с трудом. Нет, не из-за страха. Из-за понимания сложившейся ситуации. Что было бы, если бы они так и не нашли ее?
– Ты ведь знаешь, что о том, как наша милая Хранительница попала на пустую заснеженную трассу, говорить никому не стоит? – положил несколько ложечек сахара в белоснежную чашечку из тонкого китайского фарфора Август. На серебряном подносе, который только что принес личный помощник, все приборы были цвета альпийского снега. Это был любимый сервиз князя, доставшийся от матушки.
– Знаю, великий князь, – сказала Арина.
– Отлично. Меркурий и его ученик – Вацлав, верно? – тоже знают, но на всякий случай напомни им. Меркурий сейчас с Хранительницей?
– Да, великий князь. Она поехала на практику. Меркурий и Вацлав с ней.
– Отлично.
Август принялся помешивать сахар, более ничего не говоря, а вот Арине хотелось сказать – и многое.
– Великий князь, – начала она несколько взволнованно, – мы виноваты в том, что произошло – мы не должны были упускать Хранительницу, поэтому мы возьмем…
– Возьми вторую книгу с восьмой полки справа самого крайнего стеллажа и принеси мне.
– Но, великий князь!
– Обо всем остальном мы поговорим позднее. Может быть, сегодня не хватает сливок? – сам у себя спросил он, и в это время дверь распахнулась. В библиотеку, слабо и по-особому уютно освещенную, вошла женщина – достаточно с виду еще молодая, миловидная, не слишком высокая, но на больших каблуках, одетая в белую короткую шубку поверх бархатного темного глубокого цвета платья с воротником-стоечкой и приподнятыми плечиками. Абсолютно прямые гладкие волосы обрамляли суженное книзу личико с вишневыми губками бантиком, ямочками на щеках и курносым изящным носиком. Она приветливо улыбалась – и губками, и темно-малахитовыми опущенными книзу глазами, вот только было в этой особе нечто такое, что даже Август разговаривал с ней на равных. Почти на равных, разумеется.
– Ирина, доброе утро, – улыбнулся он ей.
– Доброе утро, – вернула она ему улыбку и, изящно сбросив свою шубку прямо на пол, легкой походкой приблизилась к князю, но села не на кресло перед ним, а опустилась на краешек стола. Арина закатила глаза, а личный помощник князя тотчас бросился за меховым изделием.
– Вы в приподнятом настроении, – заметил Август.
– Не люблю так рано вставать. Просто раздражает. Но обожаю так поздно ложиться, поэтому ваши люди не разбудили меня, и я еще весела после ночных развлечений. Ах, эта ночь, всегда полна забав, – рассмеялась Реутова, отбрасывая назад волосы. Жест вышел премилый. Ирина принялась что-то рассказывать и даже флиртовать – не по забывчивости или привычке, а ради того, чтобы подразнить Августа, но хозяин библиотеки не реагировал и просто молчал.
Ознакомительная версия.
