— У хороших ловцов объемы очень даже приличные. Кстати, до начала моих тренировок остается еще целый месяц. Готов подработать у тебя помощником, пока ты не подыщешь себе другого.
— Согласен платить тебе шесть центов с фунта, — заявил отец.
— Хочешь поймать меня на дешевку? Не выйдет, папа. Теперь другие расценки. Десять центов с фунта.
— Поблагодари свою мать, — улыбнулся отец.
— Она хочет увидеться с тобой.
— Пока не знаю.
— Я же не говорю, что прямо сейчас. Отныне ты свободен, найдешь время. А теперь заводи мотор и погнали к реке Уондо[221].
За час до заката мы вошли в главный канал Чарлстонской гавани. Вода сверкала золотистыми оттенками. С берега доносился звон колоколов церкви Святого Михаила; нас окутывал влажный пряный аромат старого города. Отец провел лодку под железными громадами двух мостов через реку Купер. Навстречу нам со стороны Северного Чарлстона двигался белоснежный сухогруз. Мы помахали кораблю, и капитан ответил нам приветственным гудком. Затем мы сделали поворот правым бортом и оказались в реке Уондо. Высота прилива была настолько большой, что отцу не требовалось заглядывать в навигационную карту. Проплыв милю, мы достигли места, где река плавно изгибалась. Сразу у берега начиналось обширное болото и, насколько видел глаз, не было ни одного дома.
— Том, почти самое время, — объявила Салли, зайдя в рубку.
— Время для чего? — удивился отец.
— Для сюрприза в честь тебя и Саванны, — ответила Салли, посмотрев на часы.
— Мама, какой сюрприз? — стали выпытывать девочки.
— Потерпите. Если я расскажу, это уже не будет сюрпризом.
Мы купались в темной и теплой речной воде и ныряли с носа лодки. Наплававшись, мы открыли корзину, разложили еду и отметили возвращение отца шампанским. Потом Саванна с отцом, взявшись за руки, встали возле борта.
Я пытался придумать нужные слова, но в голову ничего не приходило. Я научился вслушиваться в мерные звуки сердца и узнал то, что может здорово пригодиться в дальнейшем. Я находился в окружении своей семьи, и у них все было хорошо. Я молился о том, чтобы с ними всегда все было благополучно, а я умел бы довольствоваться тем, что имею. Я родился на Юге и многое от него вытерпел, но молю тебя, Боже: дай мне сохранить то, что у меня есть. Господи, я обыкновенный учитель и обыкновенный тренер. Это все, что я могу, но мне этого достаточно. Но черные волны, черные волны, Господи. Они поднимаются у меня внутри, и меня охватывает восторг и желание благодарить Тебя. Я слышу их и хочу положить свои мечты на музыку. Когда они приходят, мне кажется, что это ангел ослепляет розой мои глаза, и из чистых подводных глубин, где обитает тайный экстаз, сами собой поднимаются длинные хвалебные строки.
По ночам ко мне приходит белый дельфин, поющий в реке времени и окруженный тысячью других дельфинов. Он приносит мне горячие приветы от Принца приливов, выкрикивая: «Винго, Винго, Винго!» Господи, мне достаточно и этого. Достаточно.
— Пора, Том, — скомандовала Салли, поднимаясь и целуя меня в губы.
Вся наша семья собралась на носу лодки, ожидая окончания дня.
Громадное красное солнце начало медленно опускаться, цепляясь за деревья на западном краю неба, и одновременно по другую сторону реки, из-за других деревьев, в красноватой мантии стала появляться луна. Она напоминала диковинную огненную птицу. На мгновение оба светила замерли, словно приветствуя друг друга, и продолжили свое движение в завораживающем танце света над кронами дубов и пальм.
Отец смотрел на этот извечный ритуал светил, а я смотрел на отца, и мне казалось, что сейчас он снова заплачет. Я представлял, каково ему после нескольких лет тюремной жизни очутиться в родном мире прибрежных низин. Девчонки радостно вопили, обращаясь то к солнцу, то к луне.
— Завтра выйду на лов, — пообещал отец.
Саванна молча обняла меня за талию. Мы прошли на корму.
— Потрясающий сюрприз, Том, — улыбнулась сестра.
— Я так и думал, что тебе понравится.
— Доктор Лоуэнстайн передавала тебе большой привет, — сообщила Саванна. — Она встречается с каким-то юристом.
— Она мне писала. А ты хорошо выглядишь, сестренка.
— Том, я этого достигну, — пообещала Саванна, глядя на скольжение солнца и луны. — Цельности. Все возвращается. Все есть круг.
Луна успела подняться и приобрести серебристый оттенок. Саванна встала на цыпочки, вскинула вверх руки и крикнула нетвердым, но убежденным голосом:
— Мама, сделай так еще!
На этой ноте надо бы закончить свое повествование. Но я обещал рассказать все.
Каждый вечер после тренировки я направляюсь домой по улицам Чарлстона, подняв откидной верх своего «фольксвагена». В это время всегда темно, воздух по-осеннему прохладен, ветер треплет мои волосы. Я сворачиваю на мост, где над гаванью светят звезды, бросаю взгляд на север и каждый раз сожалею, что людям не дано прожить две жизни. За моей спиной остается сверкающий холодноватыми огнями, невыразимо прекрасный Чарлстон. Впереди — дом на острове, где моего возвращения ждут жена и дочери. В их глазах я вижу одобрение и поддержку моей реальной жизни. Но в тот момент, когда я еду по мосту, я нахожусь во власти моей тайной жизни. Я твержу одно слово — молитву, хвалу, сожаление. Не могу сказать, зачем я это делаю и почему, однако каждый вечер, когда я спешу навстречу своему южному дому и южному укладу, я шепотом повторяю: «Лоуэнстайн, Лоуэнстайн».
Коллетон — округ штата Южная Каролина, названный в честь сэра Джона Коллетона — одного из губернаторов штата.
Примечательная фамилия, состоящая из двух английских слов — win и go. Ее можно перевести как «давай выигрывай» или «давай побеждай».
Мерлан — рыба семейства тресковых.
Марка легких и прочных катеров, завоевавших популярность своей надежностью и простотой обслуживания.
Форт Самтер — береговая крепость в Чарлстоне (Южная Каролина). Обстрел этой крепости с ее последующим захватом считается событием, спровоцировавшим в 1861 г. Гражданскую войну.
Игра, в которой конские подковы набрасываются на столбики, расставленные на расстоянии 12 м друг от друга.
Игра, возникшая в Нью-Йорке во времена Великой депрессии. Отчасти напоминает прятки, но ее правила гораздо жестче. В этой игре участвуют две команды; успех зависит от командной сплоченности.
