Ознакомительная версия.
Именно по этой причине он запаниковал вчера, когда Элла рассказала ему новость, – и ошеломил ее своей реакцией.
Потому что, как бы ему ни хотелось обвинить во всем одну Эллу, он понимал, – после того как проанализировал все факты, – что не может этого сделать. Он также знал, что не может так просто бросить своего ребенка и забыть о нем, как она ему предложила, потому что тогда он окажется не лучше собственного отца. А Куп был уверен, что не сможет так поступить и жить как ни в чем не бывало.
Поэтому у него был один-единственный выход. Смириться, перестать ныть о том, чего он не может изменить, и попытаться справиться с этим.
Для этого ему было необходимо сначала поладить с Эллой.
Нацепив свою фирменную улыбку, за которой скрывался страх и которая была тщательно отрепетирована еще в детстве, он открыл дверь кондитерской. Но как только Элла посмотрела в его сторону и их взгляды встретились, ее глаза страдальчески расширились. Куп замедлил шаги, его сердцебиение участилось, а в горле образовался комок размером с кулак.
* * *
– Куп? – Элла закусила губу, испытывая одновременно потрясение, тревогу и удивительное облегчение.
Она никак не ожидала увидеть его вновь, решив, что его гневный отъезд был только к лучшему. На протяжении долгой ночи, которую она провела, разговаривая по телефону с Руби, а затем лежа в постели, уставившись на трещины в потолке, она убеждала себя, что не может заставить Купа хотеть быть отцом, как и простить ее за то, чего она не делала. Так что было бы бессмысленно и бесполезно пытаться объясняться с ним.
– Нам нужно поговорить, – сказал он глубоким, слегка напряженным голосом, в котором уже не было и намека на вчерашний гнев. – Ты можешь сделать перерыв?
Она ошеломленно кивнула и оглянулась, чтобы отыскать глазами Руби. Та болтала с молодой парой, которой только что принесла две чашки чая латте. Но тут Руби подняла голову и увидела Купа – и малейший намек на гостеприимство пропал, когда она направилась к ним через зал.
– Что вам нужно? – Руби встала за прилавком, плечом к плечу с Эллой. – По-моему, вы уже сделали достаточно.
– Я здесь, чтобы поговорить с Эллой, милая, а не с вами, – сказал Куп. Его непринужденный тон противоречил вызову в глазах.
– Что же, милый, – Руби презрительно усмехнулась этой фамильярной нежности, явно готовая к драке, – сначала вам придется иметь дело со мной, если хотите добраться до нее. После того, что вы позволили себе вчера…
– Все в порядке, Руби. – Элла коснулась руки своей подруги, приободренная ее поддержкой, пусть и преждевременной в данный момент.
Меньше всего ей хотелось, чтобы Куп узнал, какую боль причинил ей своими обвинениями и как ее лихорадило после его ухода. Проявление такой слабости лишь укрепит его уверенность в своей правоте.
– Куп прав, нам нужно поговорить. Ничего, если я отойду на несколько минут?
– Ты уверена? – спросила Руби.
– Нам не хватит нескольких минут, чтобы разобраться с этим хаосом, – заявил Куп, прежде чем Элла смогла успокоить подругу. – Снаружи меня ждет машина, чтобы отвезти нас в отель, где мы сможем уединиться.
С этим хаосом.
Сердце Эллы сжалось. Ее ребенок не был хаосом. Но если Куп именно так смотрел на вещи, тогда его желание разобраться со своим участием в жизни ребенка – или, скорее, его отсутствием – было вполне объяснимо.
– Зачем вам уединение? – снова перебила Руби. – Чтобы переспать с ней, а затем устроить еще одну истерику…
– Руби, пожалуйста, не надо. – Элла повысила голос, с радостью услышав в нем нотки негодования. – Со мной все будет в порядке. Мы всего лишь поговорим. – Она больше не повторит ошибку и не поверит в то, что их сильное физическое влечение друг к другу автоматически означает, что их связывает большое чувство.
Она действительно не знала этого человека. Его взрывная реакция накануне вечером доказала это. Этот «разговор» будет шансом узнать о нем больше – и одновременно заверить его, что она абсолютно ничего не ждет от него, что касается материальной или любой другой поддержки ребенка.
Руби сверлила Купа взглядом в течение нескольких напряженных секунд, но вместо того, чтобы поддаться на ее провокацию, он усмехнулся:
– Вы слышали, что сказала леди. – Он сунул руки в карманы и беспечно поднял бровь, определенно бросая Руби вызов. – Мы всего лишь поговорим. – Его взгляд упал на Эллу, и неуместное волнение пробежало по ее телу. – На этот раз.
– Как у тебя дела? Все в порядке с малышом?
Элла повернулась и увидела, что Куп наблюдал за ней из противоположного угла салона такси, пока машина ползла по дороге. Убедив Руби, что она достаточно взрослая женщина, чтобы осилить серьезный разговор с отцом своего ребенка, Элла была осторожна и села как можно дальше от Купа. Но неуверенный вопрос и беспокойство в голосе снова вывели ее из равновесия.
– Да, все хорошо.
– Я просто спрашиваю, потому что… – Куп откашлялся и виновато посмотрел на нее. Таким Элла его никогда не видела. – Я был груб с тобой. У тебя в квартире. Ну, знаешь, до того, как ты сказала мне.
Она моргнула в недоумении. Он не был грубым – только когда услышал новость, и то лишь на словах. Но затем ее осенило, что он имел в виду, – их неистовый секс у стены. Щеки ее зарумянились, и приятное тепло охватило низ живота. В то время как гораздо более опасная, настораживающая теплота наполняла ее грудь.
– О, нет, все хорошо, честно. Секс не опасен во время беременности – до тех пор, пока мы не начнем ломать мебель, все в порядке. – Румянец залил ее лицо до линии роста волос, когда она поняла двоякий смысл своих слов. – Не то что бы… ну, ты понял.
Чувственная улыбка начала тревожить Эллу.
– Да, я понимаю. – Он побарабанил пальцами по колену. – Послушай, я должен еще раз перед тобой извиниться.
Она изо всех сил старалась противостоять его обволакивающему взгляду, которым он смотрел на нее, но решила, что это была всего лишь иллюзия. После их вчерашней ссоры вряд ли он захочет прыгнуть с ней в кровать снова. И она определенно не собиралась заниматься с ним сексом.
– За что? – спросила она с легкой надеждой, которую дарил ей его примиряющий тон. Чем меньше раздражительности будет между ними, тем больше у них шансов, что разговор пройдет максимально безболезненно.
– За то, что потерял самообладание. За то, что психанул, когда ты сказала мне… – Куп многозначительно посмотрел на ее живот, – …о твоем положении. За то, что выставил тебя одну виноватой во всем.
Услышав эти искренние слова, Элла испытала острое и глубокое облегчение.
– Значит, ты больше не считаешь, что я забеременела, чтобы подставить тебя?
Ознакомительная версия.
