Ознакомительная версия.
– Значит, ты больше не считаешь, что я забеременела, чтобы подставить тебя?
Куп выглядел смущенным:
– Я проанализировал факты. Наверное, было не очень умно с моей стороны вскрывать первую упаковку с презервативом зубами. – Он пристально посмотрел на Эллу. – А после того, что произошло вчера, я предполагаю, даже если бы ты сказала мне правду о таблетках, я бы все равно рискнул. К тому моменту мы уже довольно сильно разгорячились.
Элла почувствовала приятную истому в мышцах бедер и желание, загудевшее где-то внутри.
– Я ценю твою честность. – Она намеренно сухо кивнула, принимая его извинения, и скрестила ноги, пытаясь облегчить сладостную боль в паху.
Даже не думай об этом. Поняла?
– Я тоже должна извиниться перед тобой. – Она вздохнула, понимая, что вряд ли была абсолютно невинна в произошедшем.
– Да? – Он вопросительно приподнял бровь.
– Я должна была объяснить тебе. – Румянец заиграл у нее на шее, когда его губы скривились, и эта чувственная и понимающая улыбка лишь сильнее возбуждала горячую точку у нее между ног. – Но я не очень следила за разговором в тот момент.
– Мы оба, – негромко прохрипел он, отчего комментарий прозвучал очень интимно.
Она откашлялась. Контролируй свои гормоны.
– Но, честно говоря, я действительно не придала этому никакого значения, потому что… – Она колебалась. – У меня были кое-какие проблемы. Поверь, мои шансы забеременеть были ничтожны.
Он нахмурился:
– Насколько?
– Ну, судя по реакции моего врача, подтвердившей беременность, я думаю, это как сорвать джекпот в лотерее.
– Черт. Серьезно?
Она кивнула, улыбаясь его реакции. Он был скорее ошеломлен, чем доволен, но Элле по-прежнему было приятно разделить с ним такой важный момент в жизни их ребенка.
– Когда ты узнала? – спросил он, и улыбка исчезла с ее лица.
Черт.
– Хм… – Элла посмотрела в окно на новенький скоростной поезд «Евростар», подъезжающий к вокзалу Сент-Панкрас.
– Когда ты узнала, что забеременела? – уточнил Куп, решив, что она не поняла вопрос.
Она вздохнула:
– Четыре недели назад.
Она напряглась, услышав тихое проклятие, но тут такси остановилось возле привокзального отеля.
– Отлично. – Больше он не сказал ни слова, только заплатил таксисту и повел ее в просторное фойе «Ренессанса».
В его люксе на третьем этаже была винтовая кованая лестница, ведущая на второй уровень, и оригинальные готические арочные окна, выходившие на привокзальную площадь. Но когда он вылил бутылку газированной минеральной воды, о которой она попросила, в стакан со льдом, ее испугала уже не дворцовая элегантность отеля.
– Ладно, теперь я хочу знать – почему ты мне не сообщила? – Он налил себе колы из бара. – Должен признаться, что меня не очень радует тот факт, что ты знаешь об этом малыше уже целый месяц и не связалась со мной.
Она ждала этого вопроса. И подготовила ответ. Но сделала паузу, чтобы глотнуть шипучей воды. Элла не хотела рассказывать, как сильно паниковала в самом начале из-за его возможной реакции. Потому что тогда ей придется рассказать ему о Рэндалле и ребенке, которого она потеряла. А она не понимала, зачем это сейчас нужно. Это только выставит ее в дурном свете. А она и так уже выглядела достаточно плохо.
– Хватит тянуть время, Элла, – пробормотал он, наблюдая за ней поверх своего стакана. И тревожная мысль вновь посетила ее: казалось, он видел ее насквозь.
– Хорошо, – фыркнула она, опускаясь на барный стул. – Если хочешь знать, я искала о тебе информацию в Интернете, чтобы связаться с тобой. – Это была не ложь, оправдывала себя Элла, она просто говорила не всю правду. – И вот… – Ладно, может быть, эта часть правды выставляет ее в жалком свете. Но она это переживет.
– И… – подсказал он, как будто не догадывался, что она собиралась сказать.
– Я думала, что ты внештатный капитан катера, живущий в однокомнатной пляжной лачуге. Я не ожидала обнаружить твое имя среди успешнейших молодых предпринимателей в странах Карибского бассейна. Это смутило меня.
Он беззастенчиво ей улыбнулся.
Что тут смешного?
– Это было совершенно неожиданно, – добавила она. – Мне потребовалось время, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что я представляла тебя совсем другим человеком. И я ждала, вероятно, немного дольше, чем нужно.
– Немного? – Ухмыльнувшись, Куп оперся на барный стул рядом с ней и случайно толкнул ее колено своим, нарушая ее личное пространство. – Четырех недель вполне достаточно, чтобы примириться с этим, тебе не кажется? И ты так и не связалась со мной, милая. Это я приехал к тебе.
– Мне нужно было слишком со многим свыкнуться. – Элла подняла подбородок. Он обманул ее и прикинулся кем-то, кем на самом деле не был. Разве она не имеет права дуться и чувствовать себя оскорбленной? – И я внезапно поняла, что ничего о тебе не знаю, я просто испугалась.
– Ты знала обо мне самое важное. – Он провел большим пальцем по ее нижней губе.
– Не надо. – Элла отпрянула, внезапное прикосновение шокировало ее так же сильно, как и нежность в его глазах.
– Тебя очень легко испугать, верно, Элла?
Он пристально посмотрел на нее, и Элле показалось, что под ее футболкой и джинсами он видит беззащитную девушку, какой она когда-то была.
– Почему?
Она пыталась восстановить дыхание, не в силах оторваться от его глаз.
Она может справиться с сексуальным желанием. Она справится. Но она не хотела нуждаться ни в Купе, ни в любом другом мужчине. Только не это.
– Думаешь, мы можем сейчас поговорить о ребенке? – сказала она. – Я должна вернуться на работу.
– Конечно. – Куп пожал плечами, напряжение в его лопатках было ничто по сравнению с всплеском сексуального возбуждения.
Черт, он снова хотел ее: эти податливые соблазнительные губы, твердые соски, прижимающиеся к его груди, волнующее влажное тепло, охватывающее его со всех сторон, как бархатная перчатка.
И он был чертовски уверен, что она тоже его хотела.
Он чувствовал запах ее возбуждения, пряный аромат ее желания, с тех самых пор, как она забралась в такси и чопорно сидела в дальнем углу, как будто опасалась, что воспламенится, если приблизится к нему.
Она все еще очаровывала и волновала его. И хотя Куп продолжал мысленно убеждать себя, что очередная связь с Эллой может запросто превратить его жизнь в настоящее стихийное бедствие, другая часть его полагала, что хуже не будет, если он приложит усилия. Так почему они должны отказывать себе в удовольствии?
Он должен был признать, что его удивила и тронула реакция Эллы, когда она выяснила всю правду о его богатстве. Большинство женщин не преминули бы обратиться к нему за определенной компенсацией. Особенно обнаружив, сколько он стоит. Вместо этого ей «нужно было время, чтобы свыкнуться»! Что это, вообще, такое? Куп чувствовал неловкость, ведь он обвинил ее вчера в том, что она подставила его.
Ознакомительная версия.
