— Как только выяснится, что я не беременна, мне можно уезжать, так сказал Катеб.
— И ты этого хочешь?
Виктория подумала о том, какой он был вчера, и какая страсть их охватила. Она вспоминала об аккумуляторе для плойки, который этот мужчина ей принес, хотя остановились они в пустыне.
Она чувствовала доброту… пожалуй, Катеб был мягким и великодушным человеком. Тем не менее, она не желала открывать ему свое сердце, да и в его глазах она навсегда останется обычной авантюристкой.
— Да, — ответила Виктория. — Я хочу уехать. А смогу ли, похоже, узнаю не ранее чем через пару недель.
Юсра смотрела на нее с изумлением.
— Ты так просто уедешь?
— Я знакома с Катебом меньше недели.
— Но он же принц!
— Кажется, ты расстроилась.
— Конечно. Катебу пора жениться. Если он сам не выберет себе жену, ему кого-нибудь найдут.
«Устроенный брак, значит?»
— Вряд ли он это допустит, — произнесла Виктория. — Он слишком упрям и никому не даст вмешаться в свою жизнь.
— И все-таки он согласится, — Юсра посмотрела так, словно собиралась что-то добавить, но промолчала.
— Я поверю, только когда увижу своими глазами.
— Не увидишь. К тому времени тебя уже здесь не будет.
Юсра права. Это должно было обрадовать Викторию, ан нет. «Кто-то говорил про ловушку», — с грустью подумала она. Оставаться она не хотела, как и, может быть, уезжать. А так она далеко не уйдет.
Во время вечернего заседания Катеб был рассеян и перенес обсуждение вопросов на следующий день. Он негодовал, потому что не мог сосредоточиться на делах старейшин. А все из-за одной особы — из-за Виктории. «Завтрашний день будет лучше», — уговаривал он себя пока шел в свои апартаменты, где его собственной персоной ждала виновница, мешающая ему сосредоточиться.
На диване сидела Виктория и читала журнал мод. Она не слышала, как он зашел, и поэтому даже не взглянула на него. У Катеба появилась возможность незаметно ее разглядеть.
Длинные кудряшки рассыпались по плечам. Их нежно-золотой цвет вызвал у него нестерпимое желание потрогать ее шелковистые волосы. Роскошные формы, казалось, выглядывали из блузки, а многослойная юбка соблазняла его узнать, что под ней спрятано.
Как он мог ее возжелать? Зная, как она поступила, ему следовало исполниться негодованием или хотя бы о ней не думать. Однако ее образ целый день преследовал его в мыслях. Даже злясь, он ее хотел, и это больше всего его бесило.
Должно быть, он нарушил тишину, поскольку Виктория подняла на него взгляд и, бросив журнал на подушку, встала.
— Говорят, что осенью в моде будет темно-синий цвет, — сообщила она Катебу. — Это новая фишка сезона. Вы заметили, что они всегда называют тот или иной цвет новой фишкой? А на самом деле нет никакой новой фишки, как бы нас в этом не убеждали. Есть просто хорошо забытое старое, — она замолчала, вздохнув. — Вы понятия не имеете, о чем я вам рассказываю, да и вам на это наплевать.
Его голос прозвучал резко:
— Что ты здесь делаешь?
— Я хочу поговорить с вами о Разе и женщинах, которые занимаются ювелирными украшениями. Прошлый раз, когда вы нервно меня обвиняли, мы так увлеклись, что этот вопрос не обсудили.
Почему-то он даже не злился. Ведь должен был — она заслужила. Тем не менее, он совсем не чувствовал гнева.
— Я не нервный, — сурово возразил Катеб.
— Проголосуем? — Она подняла руки. — Ладно, неважно. Нашей темы это не касается. Женщины могли бы продавать украшения не только на городском рынке или через мужика на верблюде.
— Решать им.
— Au contraire, великий принц! Вы же вождь или, по крайней мере, станете им, когда вас утвердят старейшины. Всем известно, что вас изберут и люди ведут себя так, будто это уже произошло. Когда я пообещала поговорить с вами о возможностях продаж в других местах, Раза затрепетала от восторга. Им необходимо ваше одобрение. И мне тоже, учитывая, что компьютера для того, чтобы начать работу, у меня нет.
На последних словах в ее голосе прозвучало недовольство.
— Ты очень настойчивая.
— Кто-то должен настаивать. Им нужно дать шанс, они его заслужили. Дать возможность заработать на жизнь. — В ее голубых глазах вспыхнуло гневное раздражение. — Кстати, говоря о заработке, пока я живу здесь, мне нужен доступ к своему сберегательному счету.
— Зачем?
— Оплачивать покупки.
— Тебе предоставят все, что попросишь.
— Рядом со мной будет ходить гномик с ведерком, полным золота? А может, я захочу пойти на базар и купить себе платье или еще что-то.
— Они пришлют мне счет.
— Черта с два! — Виктория остановила на нем свирепый взгляд. — У меня есть деньги, мне просто нужен к ним доступ.
— Пока ты здесь, твои расходы оплачиваю я.
— Не может быть! А как же жадная до денег распутница, обманом затащившая вас в постель? Или вы уже другую историю придумали?
Катеб подошел к бару в углу, открыл дверцы и налил себе выпивку.
— Ты будешь? — спросил он перед тем, как взять свой стакан.
— Нет, спасибо.
Он залпом выпил скотч, понимая, что от этой дозы легче не станет, и повернулся к Виктории.
— Все совсем не так, как вы думаете, — произнесла она. — Надим скорее был для меня идеей в теории, чем живым мужчиной. Просто я больше не хотела оставаться маленькой девочкой в пожертвованной мне одежде. Не хотела стоять в отдельной очереди на ленч. Я не жду, что вы мне поверите, тем не менее, это так.
Ее голос прозвучал дерзко, словно Виктория надеялась, что Катеб все-таки поверит, но при этом знала — он не станет тратить время на выяснение истины.
«Сколько в этом правды? Относительно несложно разузнать о ее прошлом и установить реальные факты». Как только в голове появилась подобная мысль, он понял, что верит ей. Хотя бы в этом.
— Я собиралась вернуться в Штаты, — продолжила Виктория, — посмотреть, как жить дальше, и открыть свое собственное дело. Можете спросить Мэгги, это невеста принца Кадира.
— Я знаю, кто такая Мэгги.
— Она моя подруга и в курсе моих планов.
— С Надимом ты не была бы счастлива.
— Почему, он недостаточно яркая личность?
Катеб с трудом удержался от смеха.
— Это не единственная причина.
— Дайте-ка угадаю. Он к тому же еще и мужик, а у вас мужиков полно закидонов.
Он сверлил ее взглядом.
— Тебе напомнить с кем ты разговариваешь?
— Не стоит! Но мне кажется, что вы все равно это сделаете. — Виктория покачала головой. — Я не обманывала ни Надима, ни вас. Да я даже влюбляться не собираюсь! Моя мать достаточно настрадалась. Любовь для неудачников.
