Ознакомительная версия.
Мелкие пшеничные сухарики неохотно тонут в густом супе.
Утром завтракаешь – одна. Жаришь яичницу с беконом. Нагреваешь сковородку, обжариваешь полупрозрачные лепестки бекона, ломтики помидора, выливаешь два яйца, накрываешь сковородку стеклянной крышкой – и убираешь – с плиты. Присыпаешь мелким сыром и зеленым луком и укропом. Кофе – с кардамоном и мускатным орехом. Горький шоколад. Горячее молоко. Холодная минералка с лимоном. Марфинькино счастье.
Давно такого не было – мороз и солнце, балкон, чужая кухня, казан с густым супом. И я одна.
Ой ли. Я ли.
Иногда самой кажется, что я прямиком из прошлого попала в будущее, как-то пропустив настоящее. В какое-то будущее из фантастических романов, где вместо еды – синтетика.
Много лет назад зимой на подоконниках выращивали зеленый лук.
Баночки, как правило, использовали стеклянные – майонезные, все равно они были великоваты – для луковиц, и тогда из картонки вырезалось кольцо по ширине луковицы, чтобы мокла, но не тонула – типа воротника. Похожие воротники надевают на болеющих кошек и собак, чтобы они не могли сами себя грызть за больное место. Лук рос, его состригали ножницами – крошили в супы или в салаты.
Как давно я не видела луковицу, которая бы прорастала сама, валяясь в овощном ящике.
Говорят, лук идет весь чем-то обработанный и расти не хочет. Это почему-то считается практичным – то, что лук не растет.
Вчера видела в магазине большую, очень красивую нидерландскую ель – она не пахнет вовсе, она выглядит как пластмасса, она обещает простоять два месяца – не осыпаясь. Но она живая. Что в ней живого – кроме утверждения на этикетке – мне непонятно.
Еще видела шоколадного импортного зайца, темного плотного шоколада, этот заяц был с красивыми ветвистыми оленьими рогами – вместо ушей.
Зимой в супермаркете из фруктов покупаю только – гранаты, бананы и цитрусовые.
Все остальные фрукты-ягоды – смотрят на меня мертво и глянцево сквозь целлофан.
На рынке сегодня купила антоновки – сидела потом четверть часа на скамейке – засунув нос в пакет – нюхала. Она живая, местами подпорченная, пахнет.
От всего этого мне становится грустно. Я превращаюсь в консервативную старушку. Консервируюсь, ненавидя консервы.
Неужели мы правда – мечтали именно о таком изобилии.
Я живу в каком-то страшном фантастическом рассказе а-ля Бредбери – когда все вокруг с наслаждением едят «еду для космонавтов» из тюбиков и кубиков, а я – местная сумасшедшая – упорно стараюсь выращивать лук и прочую зелень на собственном подоконнике и отказываюсь – «сосать тюбик», уверяя всех, что там «смертельный яд». Надо мной смеются и потешаются, и я вижу, как окружающие превращаются в монстров – у них меняется цвет кожи и тембр голоса.
На днях была в гостях – сварила суп. Суп-харчо. Много густого супа, он постоял день и загустел откровенно.
Хозяин обрадовался:
– Надолго хватит, буду его магги разводить.
Кстати, о магги и его рекламе: «Пусть кубик будет магги» – мне есть что сказать. Это о перфекционизме.
Масло и мороженое должны быть сливочными, без растительных жиров.
Огурцы, грибы, селедка – солеными, а не маринованными.
Мясо, рыба и овощи – должны быть свежими, а не размороженными.
Молоко должно киснуть, сыр плесневеть, а хлеб должен черстветь.
Других претензий у меня нет, а кубик – так уж и быть, пусть будет лего.
И о консерватизме.
Вот консервы, например, вообще, любые заготовки, превращающие сочную винную ягоду в гнусный – даже на вид – сухофрукт, душистую прелесть клубники – в плотненькую душность джема, и прочие пакости.
Один человек сказал, что «кабы не вобла – был бы против любых заготовок».
А еще огурцы – нежно-хрустящие малосольные, или уже всерьез засоленные, чеснок и травы вобравшие в себя.
Брусника моченая, капуста квашеная.
Белые грибы – сушеные, а рыжики – присоленные. Кабачки, тушенные с луком, морковью, специями, называемые «икрой», в рыбную икру я тоже, кстати, верю, даже если она и не из трехлитровой банки.
Вишневый компот – не портит вишню, но дает ей новый вкус, если не переборщить с сахаром, который способен испортить любое варенье.
Селедка слабой соли и малосольная семга, и вяленая янтарной жирности прозрачная чехонь, холодного длинного копчения омуль.
Прощу даже консервные шпроты и печень трески. Я верю в виноделие и терпкий пахнущий сыр.
Но все остальное для меня – грустняк. Я не люблю простоквашу, мороженую рыбу, сублимированное мясо или тушенку, терпеть не могу конфитюры и сухофрукты.
Сухие – пусть будут травы, когда для них не сезон – мята и эстрагон редко случаются зимой – на Шкиперском рынке.
Я верю в сезонность. Уличная торговля на углу возле моего дома подтверждает мои наблюдения. Поздней осенью там торгуют хурмой и гранатами, зимой – мандаринами и свежесрубленными чахлыми елочками, по весне появляется мимоза, чуть позже – корюшка, потом клубника и черешня, потом всего в изобилии – до дынь и арбузов, к поздней осени остаются только хурма и гранат.
Я верю в сезонность. Я люблю помидоры зрелые, летние, не те, которые нарезаются уверенными твердыми ломтиками, точно яблоко, а те, которые надрезаешь – они брызгают и дразнятся малахитовой зеленью в разрезе. Но я не люблю томатный сок, который уваренная, а потом разбавленная томатная паста, я люблю сок березовый, которого за час натекает – целая бутылка.
Я консерватор. Но я не думаю, что зимой стоит сидеть – на одних макаронах, в ожидании грунтовых помидоров. Всему есть свой сезон. Зимой я буду есть ананасы и мандарины, сельдерей и репу, задремавших, но не мороженых карпов, жирные блины с икрой, поросенка с гречневой кашей и гуся с поздними антоновскими яблоками, которые могут храниться в свежем виде – пока не будут съедены подчистую.
Я мясо очень люблю. Просто люблю мясо. И рыбу я тоже очень люблю.
Но сейчас о мясе – я его люблю. Все вокруг пугают – плохим мясом, куриным гриппом, бубонной чумой, бешенством, антибиотиками, наркотиками, гормонами и феромонами, а также прочими экологическими катастрофами.
Но как же перестать – «любить мясо!»
Последние полгода – ела исключительно баранину, разочаровавшись в свинине, напуганная синдромом украинской говядины – я даже для рубленых котлет брала только баранину.
Но надысь все же купила кусок телятины – очень захотелось. Небольшой кусок – килограмм «толстого края».
Сварила по всем правилам «сомнительного мяса» – сначала глубокое ошпаривание, а потом уже со свежей водой варим бульон, тщательно снимая пену и вытирая бумажными салфетками края кастрюли. Бульон прозрачный – с луковицей, морковью и корнем петрушки – в качестве добавок, и все. Даже почему-то без соли сварила.
На кусок вареного мяса у меня были различные планы, а в итоге я его просто съела – как только он остыл, без соли и соуса. Как я люблю вареную остывшую телятину (и говядину) – просто так – без специй и добавок, рука даже до брусники не дотянулась, рот все съел раньше.
Такое отличное мясо. И бульон – крепкий и прозрачный с яйцом-пашот – тоже люблю.
Почему же я такая дура – полгода не ела говядину? Как с хорошим любовником после длительной разлуки встретились и – вот и думаешь – а почему же вы тогда расстались?
Разве можно быть такой дурой – и от таких превосходных вещей отказываться. При этом, покупая телятину на рынке – виновато не смотрела в сторону рядов с бараниной, я ей изменила – баранине, она мне не нравится вареной и холодной, она мне нравится – совсем иначе.
Встретилась с мужчиной после года разлуки.
Утро.
Яичница. Кофе.
Яичница жарится порционно – в ломте черного хлеба, раскладывается по тарелкам. Ножи-вилки, соль-перец.
Мужчина берет в руки – нож и вилку, а я, отодвинув приборы, заявляю, что буду есть руками.
Большой ломоть ржаного хлеба с яичницей (с ветчиной, сыром и зеленью) – это практически «бутерброд». Могу себе позволить – есть руками.
Мужчина возмущен донельзя.
Я его заставляю – «ножом и вилкой». Заставляю, это в смысле – сервирую. Для него. А сама – вот сука – ем руками.
А он сам – сам! – любит есть руками.
Но из-за меня – полгода – ел ножом и вилкой.
Даже блины и пироги. Ну и мне тоже приходилось – ножом и вилкой. Даже слойки с сыром.
Мне ужасно смешно. Вот так. Полгода друг перед другом выпендриваться.
Я сервирую по правилам. Он старается – и по правилам ест. Я очень хочу есть руками, но неловко – я же в гостях. Он тоже хочет есть руками, но ему тоже неловко, я же все сервировала по правилам.
Нож – справа, вилка – слева, стопки из морозилки, соль морская, перец в мельнице, салфетки под рукой.
Я люблю еду руками. Про меня давно известно, что я «кинэстетик» – для меня очень важно – какое оно на ощупь, почти так же важно – как и на вкус, и уж точно – важнее, чем на вид.
Ознакомительная версия.
