Что можно расшифровать как: «А ну! подать сюда этого сраного гомика». Улыбаюсь от мысли о том, как наложивший в штаны Джонти давится газетным листом со своей же статьей.
— Спасибо, Мэтт, — говорю я. — Если хочешь, я сейчас же начну готовить опровержение.
— Да, хочу.
Всю оставшуюся часть утра я работаю, высунув язык, как собака, — в то время как единственный (а может, я себе льщу?) из присутствующих в офисе, кто имеет право на это определение, добрых четыре часа проводит, развалившись на полу с громким храпом. Не слезаю с телефона до тех пор, пока «Санди таймс» не дают свое согласие на «Один день из жизни Джульетты Петит», а поездка «Телеграф» в Италию — уже забронированная на четверг — не подтверждается на 95 %.
— Я иду обедать, — объявляет Мэтт в десять минут второго.
Падди награждает меня холодным взглядом, в котором читается: «Ну что, кто из нас останется в будке?»
Поджав губы, печально киваю головой. Мозг больше не воспален — наоборот, он съежился до размеров грецкого ореха и теперь, побрякивая, перекатывается внутри черепа, отчего ужасно болит голова. Чувствую себя вялой и апатичной, но сидеть на одном месте тоже не могу. Надо сходить в тренажерный зал. Встаю и тут же спотыкаюсь о свою спортивную сумку. Обычно я просто бегаю, но сегодня мне необходимо хорошенько отвлечься. Позаниматься в полную силу. Выскакиваю из здания и перехожу через дорогу. Вот и мой спортзал (маленький, функциональный; сюда ходят в основном голубые; и, хотя Мэтт и говорит, что его сюда «можно затащить лишь в виде трупа», мне здесь нравится: на меня здесь так же не обращают внимания, как Господь — на адресованные ему просьбы маленьких детишек).
Спустя пятьдесят минут сумасшедших подскоков я, согнувшись в три погибели, сижу на скамейке в раздевалке: с меня в три ручья льется пот, я едва дышу, а все лицо покрылось алыми пятнами. Теперь-то я знаю точно: балет — это не мое.
— Хотите воды? — раздается чей-то голос: из разряда тех сиплых, прокуренных голосов, от которых в голову сразу же лезут мысли о ларингите.
Поднимаю глаза и вижу перед собой соблазнительно стройную женщину: она смотрит на меня сверху вниз, улыбаясь и хмуря брови одновременно.
— Жутко. А то у меня уже ноги не идут.
С трудом перевожу дыхание. Она протягивает мне бутылку с водой, и я осушаю ее в два глотка.
— А вы даже не вспотели. Как вам это удается? — хнычу я, кивая на ее талию. Сил приподнять голову выше у меня просто нет.
— Я просто не так напряженно занималась, как вы, — отвечает она. Подкупающая ложь. Интересно, почему женщины так любят пробуждать в других зависть, но скорее умрут, чем признаются в этом?
Улыбаюсь. Я еще раньше обратила на нее внимание в зале. Безусловно, мужики не сводят с нее глаз, но и женщины косятся. А когда такое случается, вы понимаете, что добились, чего хотели.
— Нет, просто вы в гораздо лучшей форме, — каркающим голосом отвечаю я.
— Ну, так и должно быть. Я же тренер — работаю здесь. Слышали про систему Пилатеса?[17] Это, конечно, не аэробика, но тем не менее вещь очень интенсивная.
— О! — восклицаю я. — Я знаю, что такое этот пилатес. Я работаю в «Балетной компании», и у нас многие балерины этим занимаются. Например, Джульетта Петит, — вы, наверное, слышали о ней, — она только об этом и говорит. Сама-то я не пробовала, хотя уверена, что это, э-э, здорово. Да, кстати, я — Натали.
— Привет. А я — Алекс. Я тебя здесь довольно часто вижу.
Что ж, такое внимание к моей скромной персоне приятно, и я предлагаю:
— Хочешь чашечку кофе? В смысле, с меня причитается.
Она смотрит на часы.
— Десять минут у меня есть. Почему бы и нет?
Мы быстро идем в душ и переодеваемся: я — в темно-синий топ крупной вязки и длинную юбку, она — в новенький тренировочный костюм, и направляемся в ближайший соковый бар. Узнаю, что Алекс раньше была адвокатом, сейчас живет в Шепердз-Буш и недавно развелась.
— Да тебе же на вид лет двенадцать! — восклицаю я прежде, чем соображаю, что мое замечание можно расценить как грубую лесть.
Видя мое озабоченное лицо, она хохочет. Смех у нее живой, искренний, словно у именинника, только что получившего подарок.
— Мне пора, — говорит она, морща нос. — У меня встреча вполтретьего.
С шумом поднимаюсь из-за стола.
— Спасибо за воду, — говорю я застенчиво. — Может, увидимся на занятиях, на следующей неделе. Если доживу.
Алекс широко улыбается и, направляясь к выходу, кричит:
— Еще как доживешь!
Улыбаюсь ей вслед: я немного смущена, но мне так хорошо в тепле закатных лучей ее присутствия. От нее исходит какое-то свечение, напомнившее мне о Бабс. Будто маленький ребенок, я так радуюсь новому знакомству, что забываю о том, что сегодня я в немилости, и рассказываю обо всем Мэтту.
— И ты, — говорит он, — конечно, тут же выболтала своей новой закадычной подружке о том, что Падди набрал четыре фунта в силу своего пристрастия к печенью для бассетов с арахисовым маслом?
Я заливаюсь краской, но делаю для себя вывод: раз он перешел на шутки по поводу моей непростительной ошибки, значит, я наполовину прощена. Подобное умозаключение плюс распирающее самодовольство от недавней физической тренировки приводит меня в такое замечательное расположение духа, что я решаю позвонить Бабс.
— Прости, что отрываю тебя от работы, — бормочу я, — но нам вчера так и не удалось поговорить. А мне столько всего нужно тебе рассказать! И, конечно, — добавляю поспешно, вспомнив о перепадах настроения, свойственных ей в последнее время, — мне не терпится услышать твои новости. Тебе уже сделали видеокассету со свадьбы?
— Кассета сейчас у моих родителей, — говорит она. — Я собиралась съездить за ней вечером. Сай, бедняжка, опять задерживается на работе. Может, мне заехать к тебе по дороге назад?
— О! — отвечаю я. (Мне не хотелось бы уезжать из дома на случай, если Крис вдруг позвонит, но, с другой стороны, Бабс вряд ли останется у меня надолго: последнее время мы вообще почти не видимся.) — Разумеется. Ты ведь заканчиваешь в шесть, да? Может, потом сразу ко мне?
— Ну, скорее всего, у своих я пробуду где-то до половины седьмого, так что к тебе доберусь примерно без четверти семь. Кассета на целых полтора часа, но нам ведь совершенно не обязательно смотреть целиком, правда?
Изображаю бурный восторг:
— Отлично, договорились, буду ждать!
Кладу трубку и строю гримасу. Скажите-ка, «на целых полтора часа»! Разумеется, это свадьба Бабс, но я-то знаю по опыту, что все свадебные видео абсолютно одинаковы: бесконечная тягомотина: какие-то люди слоняются туда-сюда, давят друг другу ноги во время танцулек, череда взрослых дядек с их бессюжетными историями и бородатыми анекдотами. Правда, тут будут итальянцы, — хоть какое-то разнообразие. И конечно же Крис.
