Она выключила свет и вышла на балкон. За рекой все было погружено во мрак, но слева, в парке, горели фонари. После сегодняшней праздничной суеты он выглядел особенно пустынным.
Впрочем, нет: кто-то сидит на скамье. Синти поначалу не заметила темного силуэта. Очертания согбенной фигуры могли принадлежать человеку, который в одночасье потерял невесту, честь, достоинство и авторитет.
Чушь все это! — сказала себе Синти. Другие на месте Феличе не делали бы трагедии из пустяков. Тем более что он даже не любит Анабеллу. И вообще, сам, но всем виноват.
И все равно Синти не могла не чувствовать сочувствия. Попытка Феличе принудить ее вступить с ним в брак, конечно, глупость, но совершенно ясно, что она являла собой, жест отчаяния.
Синти спустилась в зал, где до сих пор стояли неубранные столы. Найдя два чистых бокала, она наполнила их вином и направилась в парк.
Феличе не слышал, как она подошла. При виде застывшего на его лице выражения сердце Синти сжалось. Высокомерие покинуло его, сменившись душевной усталостью.
И это справедливо, подумала Синти. Потому что он обладает властью, но ему неведомо душевное тепло. У него есть авторитет, однако нет любви.
Феличе поднял голову, увидел Синти и удивленно нахмурился. Тем не менее, он принял протянутый ему бокал.
— Благодарю. Как ты догадалась, что мне нужно выпить?
— Не знаю. Само собой получилось.
Она улыбнулась, давая ему понять, что он прощен.
— У тебя тоже есть вино? Да? Так за что выпьем? За твой последний вечер здесь?
— Да. Мне пора уезжать. Так будет лучше.
— Возможно, ты и права.
— Согласись, ты выдвинул безумную идею.
— Со временем в ней мог бы появиться смысл.
— Просто ты поддался отчаянию, — уверенно произнесла Синти. — Однако Синьор де Бальцано прислушивается только к голосу здравого смысла.
— Смеешься надо мной? — сдавленно произнес Феличе.
Синти прикоснулась к его плечу.
— Ни и малейшей степени.
— Да… — протянул виконт. — Нужно было серьезнее отнестись к твоим словам. Думаешь, мне легче от мысли, что я сам устроил для себя ловушку?
— Напротив, я понимаю, что осознание этого лишь усугубляет хандру, — мягко возразила она.
Внезапно все погрузилось во мрак. Фонари погасли.
— Они выключаются автоматически, — пояснил Феличе. — А я забыл! Давай вернемся в дом. Там ты изложишь мне свое видение ситуации. Как знать, может, в итоге я с ним соглашусь…
Они вновь пришли в его кабинет. На этот раз Синти обратила внимание на два портрета. Оба изображенных на них мужчины обладали острым взглядом и примечательным носом с горбинкой. Они были настолько похожи на Феличе, что Синти догадалась на портретах изображены его отец и дед.
Виконт достал из бара бутылку вина и два бокала. Один подал Синти.
— Сегодня мне хочется напиться, — мрачно произнес он. — Конечно, я этого не сделаю, но мысль соблазнительная.
— А почему бы тебе не напиться?
Он пожал плечами.
— Это не и моем стиле. Я никогда не напиваюсь.
— Может, разок стоит попробовать? Ты постоянно себя контролируешь. На твоем месте я бы запила неприятности вином, упала на эту кушетку, а утром проснулась с головной болью, которая заставила бы меня забыть обо всем остальном.
Феличе вяло улыбнулся.
— Ты почти убедила меня попробовать. Но я уже очень давно принял решение не пить больше того, что способен безболезненно выдержать. Мой дядя был пьяницей. И позором всей семьи. Глядя на него, я поклялся, что надо мной никогда не будут смеяться. И вот сейчас случилось это! — Его голос зазвенел. — Я оказался выставлен на всеобщее посмешище! — Он подошел к стене и остановился перед двумя портретами.
— Если бы кто-то посмел поступить подобным образом с моим отцом, то пожалел бы, что появился на свет, — с горечью произнес он. — Если бы подобную шутку сыграли с моим дедом, тот просто прикончил бы своих обидчиков. Но я современный человек и могу только краснеть от стыда. — Он обернулся и взглянул на Синти, — Ты не понимаешь, о чем я говорю, верно?
— Немного понимаю. Мой дед был итальянцем. Что-то передалось мне от него, поэтому я хотя бы частично могу почувствовать твое состояние. Но убийство…
— Мы здесь различаем убийство и месть. В последнем случае человек восстанавливает свою честь. Вы, американцы, этого не понимаете, потому что у вас холодная кровь и вы давно уже не принимаете всерьез отношений между мужчиной и женщиной. Вы привыкли часто менять партнеров, можете делать это хоть каждую неделю. А мы относимся к подобным вещам совершенно по-другому. Мы считаем, что союз мужчины и женщины является центром всей жизни и отсюда проистекает все остальное.
— Но если выбор изначально был сделан не правильно, — возразила Синти, — не лучше ли разорвать ошибочную связь и предпринять новую попытку, чем мучиться всю оставшуюся жизнь? Не думай, что я ничего не понимаю. Однако выбор должен быть верным, только в этом случае фундамент отношений окажется крепким.
Феличе скрипнул зубами.
— Эк, ты повернула! Поневоле начнешь сомневаться в своей правоте. С тобой всегда так!
— Тем более тебе следует избегать моего общества, — подхватила Синти, и Феличе бросил на нее подозрительный взгляд. — Не горюй по поводу нынешних неприятностей, Феличе. Пару дней люди будут обсуждать эту новость, а потом произойдет что-нибудь еще и их внимание переключится на другой объект.
Феличе допил вино, и Синти взяла у него пустой бокал, чтобы поставить на стол. Их пальцы соприкоснулись. Он взглянул на точку соединения.
— Люди всегда будут со смехом вспоминать эту историю. Я слишком удобная цель для насмешек.
Так и есть, подумала Синти. И он может с этим не справиться, потому что прежде никто над ним не смеялся.
Ее захлестнула волна сочувствия. Ей почему-то представилась отвратительная картина: лев, окруженный завывающими шакалами.
Феличе мрачно улыбнулся.
— Почему ты не хочешь помочь мне, Синти? Выдай какую-нибудь шутку в американском стиле, может, мне полегчает…
— Не думаю, что сейчас тебе помогут американские шутки.
— Разве ты не можешь научить меня смеяться над собой?
— Этому нельзя научить, — мягко произнесла Синти.
— По-твоему, у меня напрочь отсутствует чувство юмора?
— Временами мне так казалось. Однако сегодня особый случай. Нынче тебе не до смеха.
— Верно, Я привык управлять любой ситуацией, но сейчас она управляет мной в лице глупой девчонки и смазливого парня.
— Но ведь ты не можешь их убить. Это превысит уровень самообороны.
Феличе состроил гримасу.
