— Конечно, есть и агентства, которые уверяют девушек, что заботятся об их безопасности. Меня это не устраивает, Питер, я привыкла полагаться только на себя. И, разумеется, эти агентства забирают себе часть дохода. Да еще налоги. И тебе надо еще соревноваться с другими девушками. Это что-то! Я всегда предпочитала быть вольной птицей, всегда! Единственный «плюс» в агентствах заключается в том, что мужчины могут зайти в них и выбрать себе девушку по каталогу. А то многие стесняются. Хотя мне кажется, что это то же самое, что выбирать себе газету. Стенную.
Хотя вам не кажется, — продолжала она, — что к концу дня многие действительно напоминают смятый лист бумаги, а? Жвачка для желез, вырабатывающих тестостерон, и — вперед!
Наверное, у меня был не слишком-то уверенный вид, во всяком случае, я поглядел на нее с уважением. Памела расхохоталась.
— Да знаю я, о чем говорю, Питер. Представьте себе, что именно такие женщины, как я, помогают людям бороться с одиночеством. Дело в том, что мои клиенты находят свидания со мною волнующими — это вам не тоскливая встреча с друзьями и не пустая болтовня в клубе. Я даю им возможность воплотить в жизнь их фантазии. Это для них очень важно. А у них бывают разные причуды. Что с вами, мужчинами — я не говорю о вас лично, — происходит, если в голове у вас бывают такие нелепые мысли? Женщине и в голову не придет такое! То они бывают инфантильны, клиенты, я имею в виду, то жестоки, то прикидываются кем-то! Просто поразительно!
— И что же им надо?
— Всего не перечислить. Если только они готовы честно сказать о своих желаниях.
— Отчего это происходит?
— В первую очередь, наверное, из-за того, что родители среднего английского ребенка — самые невыносимые во всем мире. Господи, мальчику только-только исполняется восемь лет, как его тут же отдают в закрытую школу. Неудивительно, что дети скучают. И до старости лет ищут женщину, которая заменила бы им мать. К тому же, разумеется, они боятся быть честными — ведь их волю долгие годы подавляли. Они не могут говорить о сексе. Они очень-очень робкие! Неудивительно, что англичане — самые плохие любовники на свете.
— Да?!
— Конечно! Они же страшно стеснительные. Не то что женщины. Женщины умеют держать себя в руках, они могут со всем справиться. Вы меня понимаете? Они могут плакать, быть злыми или добрыми, рассудительными или бесшабашными… Но женщины никогда не держат камня за пазухой, в их душах никогда не бывает грязных, постыдных желаний, которые они скрывают абсолютно ото всех, даже от себя. Знаете, это напоминает танец. Английская женщина может танцевать, полностью отдавшись музыке, погрузившись в нее. А вы когда-нибудь видели танцующего англичанина? Который бы танцевал не для достижения каких-то целей, а для развлечения? Англичанина, которому больше тридцати? Это же невозможно! Такого не бывает! То же самое и с траханьем, Питер. Очень часто у англичан вообще ничего не получается. Англичанин, по сути, — это мамочкин сынок и торгаш. Слюнтяй! «Вот черт! Прости меня, дорогая, но я уже кончил! Прости, я не хотел». — Памела усмехнулась. Их обычно хватает минуты на две. Замечательно! Правда, не сказать, что мне от этого легче. Ну хоть все происходит быстрее, и то слава Богу.
— Стало быть, вы спите с клиентами? — поинтересовался Питер.
— А как же? — пожала плечами Памела. — Питер, как профессионалка, как сопровождающая, я стою безумно дорого. Но не все бывают в состоянии нанять себе эскорт надолго. А что же делать невинным студентикам? Да, если мне хочется, я ложусь в постель с клиентами. Я очень хорошая любовница, Питер. Может, попробуете — за счет «Кроникл»?
— И сколько же вы берете?
— То есть, сколько я возьму с вас? — переспросила Хэллоуэя Памела.
— Нет, Памела, не с меня, а вообще. Сколько стоят такие услуги?
— По-разному. И вообще, я могу принять разную плату, если только она меня устроит. Я обычно сразу вижу, сколько человек в состоянии заплатить. Моя работа сделала из меня тонкого знатока человеческих душ. Есть, конечно, своеобразный минимум. Признаться, я чувствую себя неудовлетворенной, если оказываюсь в постели меньше чем за триста фунтов. Но вообще-то обычно я беру примерно двести пятьдесят. А вот на прошлое Рождество я сумела подзаработать две с половиной тысячи — за то, что покувыркалась с одним кувейтцем и его сынком. На все ушло всего полтора часа. Вот это заработок! Это я понимаю! — Рассмеявшись, Памела сделала несколько мелких глотков кока-колы.
— Я всегда сулю им, что буду развлекать их «всю ночь», — продолжала она, помолчав. — И это нормально. Я завожу их и, как правило, за полчаса дело бывает сделано. Мужчины бывают просто счастливы. А после всего в комнату, да и в опустошенные души моих мужичков, нередко заглядывает мадам Вина. И тогда они кидаются к телефону — напомнить о себе любимым женушкам и забывшим отцов в лицо деткам. Обычное дело. Разумеется, многие хотят, чтобы я выложилась полностью за полученные деньги, вот тогда мне приходится попотеть. Но что делать — должна же я зарабатывать на жизнь.
— Вы против секса?
— Господи, нет, конечно! — воскликнула Памела, Точнее, обычно — нет. Но я не стесняюсь отказаться, если понимаю, что мне будет неприятно. Я сама делаю выбор. Иногда я отказываюсь, потому что в этот момент у меня достаточно денег, и я не должна зарабатывать их любым способом. Все о’кей. Понимаете ли, Питер, все дело — в моей работе. Вот и все. Это такая же работа, как и любая другая. У вас нет возможности выбора, если ваша работа включает в себя определенные виды услуг. Некоторые мужчины мне даже нравятся. Да-да, представьте себе, так и есть. У меня есть постоянные клиенты. Некоторых мне бывает жалко. И они почти всегда уходят от меня довольными. Я хорошо выполняю свою работу, я делаю их счастливыми на какое-то время. Мой лозунг: «Заставь их смеяться!» Я очень тактична. Матерь Божья, им нравится моя тактичность и обстановка. И здесь англичане опять в полной мере проявляют себя — им по нраву делать все под одеялом. А то они стесняются и боятся. Я уже говорила вам, — улыбнулась женщина, — что моя профессия научила меня быстро составлять мнение о клиенте. Я знаю, как далеко могу зайти. Что им может понравиться, а что — нет. Часто они ничего не говорят, и мне самой приходится решать за них. Нередко мои клиенты не знают английского.
— Так кто же лучше всех?
— Не пойму, — пожала плечами Памела. — Что значит «лучше всех»?
— Ну-у… Любовники какой национальности вам больше нравятся?
— Они мне вовсе не любовники.
— Ну хорошо, пусть не любовники. Но мужчин какой национальности вы предпочитаете?
