— Я был занят, а сейчас нет. Сейчас я хочу быть с тобой. Для чего, по-твоему, я тебя брал?
— Не знаю, — ответила Яна, прямо глядя ему в глаза.
— Мне все надоело. Почему я должен портить себе отдых из-за них? Кто в этом виноват?
Яна ничего не сказала, только опустила глаза. А ей так хотелось крикнуть: «Ты виноват во всем!»
— Извини, но я должна быть с ней, — сказала она, как можно мягче. Он зло цыкнул, развернулся молча и ушел.
«В последнее время он даже не притворяется. Он тот, кто он есть. И эти блатные замашки... Как мерзко!»
Она позвонила администратору. Тот согласился оставить Лизу и даже отказался от оплаты.
— Нет, в таких ситуациях мы не берем денег. У нас редко что-либо случается с постояльцами. А если уж случилось, мы всегда помогаем.
«Значит, рыльце в пушку, раз так быстро и на все соглашаетесь. Даже не отказываетесь помочь с билетами».
— Насчет билетов перезвоню вам завтра. Если даже места заняты, они посадят на дополнительное место. У них есть такие места, — успокоил он Яну.
Предположим, что Лиза здесь ни при чем. Тогда почему Саблин передал флешку мне? Предположим, что она участвовала в этом убийстве или была заказчицей. В этом случае она должна быть гениальной актрисой. Так кривляться и кокетничать с Игорем перед убийством мужа... Ведь даже Игорь нервничал, и руки у него тряслись. Все эти шуточки и анекдоты за столом в тот момент, когда яд был уже в стакане... Предположим, что..
Яна уже стояла у номера и доставала карточку-ключ. Тихо открыла дверь, и в нос ей ударил запах табака. Она замерла, прислушиваясь. Игорь был здесь.
Она тихонько заглянула — перед ними стояла бутылка рома и два стакана. Табачный дым сизым облаком окутывал собеседников. В пепельнице, стоящей посередине стола, гора окурков. Давненько они так сидят... Яна прислушалась. Орал телевизор, и сквозь громкие вопли, рекламировавшие супертампаксы, она услышала:
— ...не знаю куда возвращаться. Ни денег, ни квартиры... — Лиза всхлипнула.
— Успокойся, из любой ситуации можно найти выход.
— Но не из моей. Вляпалась в дерьмо по самые уши.
— Если квартира продана, то где-то должны же быть деньги.
— Часть здесь. Остальные... не знаю где. У него еще были деньги в Панамском банке.
Вот идиотка! Зачем все рассказывает? Ему-то уж точно этого не нужно знать. Одно успокаивает: похоже, она с ним не заодно...
— Проверь все документы. Где-то должны быть эти бумаги, — посоветовал Игорь.
— В сейфе, — Лиза кивнула головой в сторону шкафа.
Они встали и направились в коридор. Яна сделала вид, что только что зашла. Она нарочно как можно громче хлопнула дверью и с шумом сняла босоножки. Подняв глаза, она увидела Игоря. Его лицо почти не изменилось, лишь на секунду дернулось. Яна заметила, что он взбешен из-за того, что она появилась здесь.
— А, привет, — недовольно пробурчал он.
— Ну вы накурили! И как только не задохнулись...
— Не ругайся. У меня столько проблем, — Лиза чмокнула ее в щечку. Она уже прилично набралась и еле держалась на ногах. В номерах были вмонтированные сейфы, которые закрывались с помощью кода, известного только владельцу. Лиза открыла шкаф. Сосредоточенно стала набирать шифр. Игорь внимательно наблюдал за ней, а Яна за Игорем.
Внутри лежали пачки денег, папка с бумагами, документы...
— Ублюдок, не оставил ни завещания, ничего. Как будто собирался жить вечно. Что мне теперь делать? Как найти его деньги?
— Я думаю, что панамские деньги можно сразу забыть. Ты их никогда не получишь. Лично владелец не везде может их получить, а уж про остальных и говорить нечего, — сказал Игорь.
— Почему?
— Я не думаю, что эти деньги чистые.
— Что ты хочешь сказать? Что мой муж...
— Очнись, девушка. Нормальные трудящиеся не открывают счета в Панамских банках. Это — офшорные дела, и они всегда нелегальные. Проверь все бумаги хорошенько, — и он достал небольшую папку с бумагами.
— Пойдем, посмотрим бумаги хорошенько, — и Лиза уселась на диван. Игорь сел рядом, но через пять минут потерял интерес ко всему. Того, что он искал, здесь не было…
После завтрака Лиза и Яна сидели в лобби и ждали полицейскую машину.
— Идет, — сказала Лиза, туша сигарету. Рауль Гонзалес шел в их сторону.
— Доброе утро, сеньоры! Можем ехать! — улыбаясь, сообщил он, словно приглашал их на загородную прогулку.
Они сели в сильно кондиционированный салон и удобно расположились.
— Мы отвезем вас в крематорий, и вы проститесь с ним.
— Спасибо, вы очень любезны, — мило улыбаясь, сказала Яна.
— Еще раз соболезную вам, — повернулся он в сторону Лизы.
— Я с детства не люблю посещать эти места. Как вспомню похороны родственников... У меня при виде кладбища... — и она передернулась.
— Однажды все там будем, — сказала Яна. — Иногда быстрее, чем мы предполагали...
— Да, конечно. Хотелось бы оттянуть как можно дольше этот страшный миг. Никогда не знаешь, что там, — она повернулась к Яне. — Как ты думаешь, где Николай сейчас?
— Я не очень хорошо в этом разбираюсь, но говорят, что сорок дней душа блуждает между двумя мирами и только по истечении этого срока, пройдя все мытарства, она возносится туда, куда определил ее Господь.
— Значит, он еще где-то среди нас? И видит все, что мы делаем...
— Вроде так, — ответила Яна, и ей стало не по себе от этого разговора.
Шофер вел автомобиль, не уступая дорогу никому, весь остальной транспорт шарахался от него. Полиция здесь на особом счету.
— Это не опасно — нарушать правила? — спросила Яна.
— Какие правила? — повернулся к ним удивленный Рауль Гонзалес.
— Правила дорожного движения, — пояснила Яна.
Шофер с полицейским переглянулись. Очевидно, правил вообще не существует, даже на бумаге... На этом разговор закончился, они остановились около небольшого светлого здания. Шофер открыл дверь, и Яна с неохотой вышла из прохладного салона. Город просто изнывал от жары. Солнце было как паяльник и нещадно жгло кожу. Асфальт дымился и был мягкий, как пластилин. Каблуки утопали в нем. Пахло выхлопными газами, пылью и чем-то приторно сладким...
— Извините, мы не можем вас отвезти обратно. У нас нет времени. Поймать такси здесь не проблема...
— Мы справимся, — успокоила его Яна.
В крематории их ждал человек с высохшим лицом, похожий на древнюю мумию, восставшую из могилы. Цвет лица мертвенно-бледный от постоянного пребывания в подземелье, лысый череп, впалые глазницы. Когда он заговорил, Яна чуть не закричала от страха —голос был глухой, под стать его внешности. Голос самой смерти...
