Грудь сдавило; я резко вдохнула.
Белокурые волосы, голубые глаза, длинные ноги. Мальчик был похож на Мэдока.
Нет. Я покачала головой. Это смешно. Мэдоку было около десяти, когда этот парнишка родился.
– Мама сказала, если я буду плохо себя вести, то не смогу с тобой поехать, но я вел себя хорошо, – выкрикнул малыш, улыбаясь.
Мэдок отпрянул назад, глядя на него с отвращением.
– Хорошо? – повторил он. – Ох, приятель, не говори так. Потому что хорошее поведение – это…?
Они оба синхронно сунули пальцы в рот, притворяясь, будто их тошнит. Уголки моих губ приподнялись в улыбке, которую мне пришлось прикрыть ладонью.
Нет уж. Мэдок не умел ладить с детьми. Я отказывалась в это верить.
– Именно. – Мэдок погладил мальчика по голове, после чего повернулся лицом ко мне. – Фэллон, это мой отпрыск.
Я склонила голову набок, посмотрев на него с недоверием, все еще пытаясь выкинуть из памяти образ того, как они сунули пальцы в рот.
– Нет, не настоящий отпрыск. – Он знал, в какое русло повернули мои мысли. – Но у него есть потенциал, правда?
Уперев руки в бока, стараясь ради мальчика сохранить веселый тон, спросила:
– Мэдок, что происходит?
Он открыл рот, собираясь ответить, но из дома вышла женщина с маленьким рюкзаком.
– Мэдок, привет, – поздоровалась она.
– Привет, Грэйс.
Грэйс выглядела молодо, явно младше тридцати. Ее длинные каштановые волосы были собраны в хвост. Судя по медицинской форме, я предположила, что она работала медсестрой… и была матерью-одиночкой.
– Здесь сменная одежда, чтобы он переоделся после купания. – Она вручила рюкзак Мэдоку. – Еще я положила солнцезащитный крем, кое-какие закуски и бутылку воды. Ты привезешь его обратно к ужину?
Мэдок кинул.
– Сначала мы можем заскочить в бар, а после точно домой.
– Отлично. – Грэйс улыбнулась и покачала головой, словно уже привыкла к его шуточкам. – Он так обрадовался, – продолжила она. – Звони, если возникнут проблемы.
Присев на корточки, Мэдок положил руку мальчику на плечо.
– Оооооой, ну, маааааааам, – заныли они хором, будто ее опасения были напрасны.
Грэйс закатила глаза, затем протянула мне руку.
– Привет, меня зовут Грэйс. А ты кто?
Хорошая мама. Проверяет, в безопасности ли будет ее ребенок.
– Привет. – Я ответила на рукопожатие. – Я – Фэллон. Эмм… сводная сестра Мэдока, – сказала, запинаясь, и понадеялась, что Грэйс не услышала, как фыркнул Мэдок.
Технически, я не врала.
– Приятно познакомиться. Повеселитесь хорошенько. – Она помахала на прощание и поднялась обратно по ступенькам.
Мэдок отвернулся. Я все не могла свыкнуться не только с тем, насколько хорошо он ладил с мальчиком, но и с тем, как сильно они были похожи. Оба – в длинных черных шортах-карго и футболках. Вот только Мэдок был в кожаных вьетнамках, а мальчик – в кроссовках.
– Фэллон, это Лукас, – наконец-то представил он парнишку. – Лукас – мой младший брат. По программе "Старшие браться и сестры". Я его наставник.
Я выдохнула. Ладно, хорошо. Меня успокоило объяснение Мэдока. Потому что на мгновение ситуация показалась весьма странной.
– Вау, они доверили тебе ребенка? – поинтересовалась я, отчасти всерьез, отчасти – нет.
– Что? – Он приложил ладонь к груди, притворившись оскорбленным. – Я прекрасно нахожу общий язык с детьми. Из меня получится отличный отец когда-нибудь. Скажи ей, Лукас.
Лукас поднял глаза на меня и произнес, даже не моргнув:
– Он научил меня, как определять, носит ли женщина стринги.
Я рассмеялась, прикрыв рот ладонью.
Мэдок притянул мальчика к себе за шею, двинувшись к машине.
– Говорил же тебе, женщины – враги. Они не понимают ценность подобных навыков.
Мэдок
– А Джаред и Тэйт тоже там будут? – поинтересовался Лукас, расположившийся на заднем сиденье.
– Эй, приятель. Не пинай кожаную обивку, – поддразнил я. Просунув руку назад, поймал его за ноги, чтобы он не толкал спинку. – И да, они тоже приедут.
– Здорово.
Мы качали головами в такт музыке. Не в силах удержаться, я время от времени поглядывал на Фэллон, сидевшую рядом со мной. О чем она думала? Похоже, Лукас ей понравился, но она была очень удивлена при встрече с ним.
Неужели то, что я проводил время с ребенком, у которого не было отца, настолько невероятно? Фэллон всегда называла меня пафосным, эгоцентричным… да какими угодно нелицеприятными словами, приходившими ей на ум в зависимости от времени суток, однако сейчас до меня дошло – она действительно в это верила.
Фэллон смотрела в окно. Данная ситуация явно привела ее в полное замешательство.
А может, дело в ее реакции при свете дня на то, что мы сделали прошлой ночью. У Фэллон был пунктик насчет темноты. Когда мы оставались наедине в ее комнате, без света, она как будто не считала происходящее реальным.
Несмотря на ее охотное участие, днем положение вещей менялось. Фэллон вела себя так, словно ничего не случилось. Снова избегала зрительного контакта. Редко обращалась ко мне по имени. Я быстро понял ее настрой и стал подыгрывать.
Эй, мне было шестнадцать, и я вел чертовски насыщенную сексуальную жизнь. Я не собирался жаловаться из-за того, что она не подпускала меня к себе в любое другое время. В том возрасте я вполне был доволен тем, что получал.
Теперь же прикасаясь к ней, слушая ее частое дыхание… Наша вчерашняя ночь под дождем оказалась даже лучше, чем в моих воспоминаниях. Раньше я наматывал круги по комнате, выжидая, пока Эдди не уляжется спать – тогда я мог без опасений идти в комнату Фэллон. С ней я чувствовал себя счастливым и живым. Давно не испытывал подобного ощущения.
После ее отъезда я сломался. Прям как Джаред, когда Тэйт уехала на год во Францию. Я не полностью утратил контроль, но вел себя вызывающе.
Ее мама сказала, что они с моим отцом обо всем узнали, потому что Фэллон сдала нас. Патриция уверяла, что Фэллон было неприятно, будто я принуждал ее. Обретенная мной уверенность пошла крахом.
Я не очень хорошо это перенес.
Хоть мы и жили в одном доме, но никогда не рассматривали друг друга в качестве сводных брата и сестры. Мы редко проводили время вместе, поэтому наша связь не казалась мне дурной. Мне нравилось то, чем мы занимались, и я хотел продолжать. Однако за последние два года моя ненависть к Фэллон усилилась.
Остальные девушки меркли в сравнении. Только с ней все ощущалось правильно. А вчера она заявила, что не врала родителям. Что вообще ничего им не говорила. Я одновременно обрадовался и взбесился. В моем сердце вновь заполыхал огонь от осознания, что Фэллон меня хотела, но я провел целую ночь в раздумьях о потерянном времени – о том, чего они нас лишили. Я хотел устроить разнос.
