Глава 7
Хотя шел уже конец февраля и до марта оставалось всего два дня, Эдинбург был по-зимнему стылым. Холодный морской ветер налетал на Новый город, сдувая тех невезучих, которым приходилось идти на север, ему навстречу, без защиты зданий.
Мы с Малкольмом избегали прямых ледяных порывов, поскольку шли по Джордж-стрит, заглядывая в магазины одежды, а потом направились вниз по Фредерик-стрит и на мощеную Роуз-стрит, одну из моих любимейших улочек. Там на каждом шагу попадались рестораны, пабы и бутики, и мы пообедали в пабе, прежде чем продолжить свой путь к «Харви Николс» на площади Сент-Эндрю.
— Нет-нет, это ужасно, — сказала я Малкольму сквозь занавеску примерочной.
К этому моменту я перемерила уже не меньше пятнадцати платьев, и мы никак не могли найти такое, которое понравилось бы нам обоим. Бекка позвала нас на ужин в мишленовский ресторан Мартина Уишарта, и Малкольм настоял на том, чтобы купить мне какую-нибудь обновку.
— Почему? Что с ним не так? — Его голос зазвучал ближе к занавеске.
Я не могла поверить, что Малкольм все еще не сошел с ума от скуки, но он оказался весьма терпеливым в деле хождения по магазинам. На самом деле у меня даже сложилось впечатление, будто он наслаждается процессом. Или ему нравилось баловать меня… И это было чудесно.
Взглянув на свое отражение в зеркале, я недовольно наморщила нос.
Платье было такое просвечивающее, что сквозь него почти виднелись соски. Прибавьте к этому глубокий вырез на спине и короткую юбку — и уже можно смело вешать на грудь табличку с надписью «Продается».
— Дай я посмотрю.
— Нет. — Я дернулась, чтобы удержать занавеску, но слишком поздно.
Лицо Малкольма появилось в проделанной им щели, и его темные глаза лукаво заискрились, оглядев меня с головы до ног, а затем вернувшись к груди. Потом озорство медленно исчезло из его взгляда, и, когда он снова посмотрел мне в лицо, в его глазах полыхало возбуждение.
— Если бы мы сейчас были не в примерочной…
Я ощутила нечто странное и задумалась, не разочарование ли это. Полагаю, Джосс и Брэдена или Адама с Элли не остановило бы то, что они в примерочной. Брэден и Адам набросились бы на своих подружек, не заботясь о последствиях.
Я выбранила себя за подобные мысли. Ну нет у нас с Малкольмом такой всепоглощающей страсти, но это же не значит, что сложившиеся между нами отношения не прекрасны.
С трудом, но я изобразила недоверчивую улыбку:
— Тебе кажется, это круто?
— Для спальни — да.
— Вряд ли имелось в виду именно это. — Я с сомнением посмотрела на себя в платье.
— Попробуй зеленое. Оно такого же цвета, как твои изумительные глаза.
Я коснулась его губ в благодарность за комплимент, и занавеска вернулась на место, так что я осталась в примерочной одна.
Он оказался прав: зеленое платье-рубашка от «Ланвен» смотрелось потрясающе.
Малкольм взял такси до района застройки, который хотел осмотреть, и сделал крюк, чтобы высадить меня у дома. Он знал, что я не буду приглашать его в квартиру. А я теперь была полностью готова к обеду с Беккой и Кэмом в субботу вечером. По крайней мере, там у меня будут дизайнерские доспехи и Малкольм в качестве буфера.
Но сегодня на работе не предвиделось ни того ни другого.
Я проигнорировала суматошный трепет бабочек, пробудившихся в животе при мысли о работе с Кэмом и словах, которыми он может уязвить мое нежное эго.
Похоже, мне все еще требовалось наращивать шкуру покрепче.
* * *
К тому времени, как я добралась до бара, в животе у меня завелся целый калейдоскоп бабочек. Когда же я вошла в главный зал и увидела Кэма и Джосс, протирающих стаканы и смеющихся чему-то, бабочки переместились в грудь и я на мгновение забыла, как дышать.
«Что все это значит?»
Я сошла по лестнице в бар, поднырнула под стойкой, бросила в сторону коллег приветственную улыбку и поспешила в комнату персонала. Через две секунды за моей спиной возникла Джосс, а из стереосистемы загремела музыка. Я услышала, как Брайан кричит кому-то, чтобы сделали потише, и громкость уменьшилась до приемлемого уровня.
— В чем дело? Когда вошла, ты выглядела так, будто проглотила ужасно кислый лимон, — сообщила Джосс.
Я сняла куртку и придурковато ухмыльнулась:
— Правда? Понятия не имею почему бы.
— Ты боишься, что я буду стараться свести вас с Кэмом.
— Правда? Понятия не имею почему бы.
Джосс скорчила рожу:
— Ну ладно, хватит уже сарказма. Слушай. Я не собираюсь этого делать.
Я повернулась к ней, засовывая телефон в задний карман джинсов:
— Как? Сводничество закончилось, не успев начаться?
Она стиснула челюсти, прежде чем ответить.
— Да. И это обещание.
— Что вызвало такой переворот в намерениях? Не то чтобы меня это огорчило, — поспешила заверить я.
Явно пришибленная, Джосс выдержала мой любопытный взгляд.
— Элли заставила меня посмотреть кино по «Эмме» Джейн Остин в качестве демонстрации, что можно делать в сводничестве, а что нельзя. За этим последовал уже абсолютно лишний показ подросткового фильма «Бестолковые», совершенно случайно основанного на той же «Эмме».
Джосс сделала паузу, чтобы я все как следует прочувствовала. Она явно призывала меня ужаснуться вместе с ней.
Я постаралась придушить смех. Честно постаралась.
Просто недостаточно.
Запрокинув голову, я привалилась спиной к своему шкафчику и зашлась в приступе хохота.
Я не могла выбросить нарисованную Джосс картину из головы. Подумать только, как серьезно Элли все это восприняла.
— О господи, — пробормотала я сквозь смех. — Наверняка для тебя это было жуткой мукой.
По лицу подруги промелькнула тень страдания, как будто она пережила все заново.
— «Мука» не описывает и половины. Знаешь, что хуже, чем смотреть романтическую драму?
— Нет.
— Анализировать ее.
Меня опять согнуло от хохота.
— Хватит ржать. Это не смешно.
— Ой, это ужасно смешно. И именно то, что ты заслужила.
Джосс издала замогильный стон:
— Ну, может быть.
Победив смех, я покачала головой, вытирая слезы:
— Я вот что не могу понять: как человек, закатывающий глаза от романтических фильмов, может писать роман?
Она сурово воззрилась на меня:
— Это не роман. Это история моих родителей.
— Ну да, твоих родителей, у которых был бурный страстный роман.
Глаза Джосс опасно сузились.
— Ты хочешь, чтобы я вернулась к сводничеству?
Я содрогнулась от этой мысли:
— Конечно же нет.
