— Правильно, — только и всего. Это было единственное слово, которым он наградил меня, поцеловав в лоб. Все его внимание было сосредоточено на правнучке.
По приезде домой, мигом сняла с себя платье, ставшим для меня символом разрухи. А потом чуть позже, когда уложила Лику спать, ушла на берег моря. Я долго сидела на влажном песке, наблюдая за закатом, и как солнце касалось воды, вдруг зашипело. Закрыв глаза, чувствовала его жалобное пение, а также обещание, что оно обязательно вернется, ведь потушив однажды луч, он вновь зажжется ярким светом, только чуть позже… по утру.
Я долго думала в тот вечер, как бы сложилась моя жизнь, будь бы мне чуть сильнее своих родителей. Смогла бы я противостоять им, и добиться от Борзого полного признания. Но потом вдруг осознала, что — нет. В тот момент мы были заложниками собственных желаний, ослеплены любовью, которая только-только начала рождаться в наших сердцах. Её хрупкость не сумела противостоять холодным умам и коварным планам моего отца. Жаркий костер согревал мое тело, а казалось, что сейчас со мной рядом Федя, как прежде, обнимает за плечи и я таю рядом с ним. Обняв саму себя, наконец, встретила закат, и небо тут же покрылось теменью, приобретая темно-бирюзовый оттенок, который окрасил море в этот же цвет. Легкие, тихие волны омывали песочный берег, но не доставали до моих ног. Стало ветрено, но дуновение воздуха напротив тоже согревало мою кожу. Я посмотрела на костер, который развели для меня охранники дедовой виллы. И решила, что именно с сегодняшнего дня я начинаю всё сначала, а кто будет в моей жизни с этой страницы, только судьба покажет. Глубоко вдохнув, встала, и вынула платье из пакета. Руки почему-то дрожали, когда ладонью провела по бюсту, ушитому красивым бисером. Мне стало жаль уничтожать такую красоту, но так я смогу поставить жирную точку в этой истории. Встряхнула его, и ветер подобрал полы платья, развивая его, как волны в море. Слезинка скатилась по щеке, и я тут же смахнула ее, чтобы больше не сметь давать слабины. Наверное, я представляла себя в нем только лишь рядом с Борзым, вот поэтому так было трудно расставаться. Одно четкое движение, и красивый, тонкий силуэт струящейся ткани упал в огонь. Желтые искры воспротивились, зашипев своей музыкой горящего костра, мигом охватили теплым пламенем свадебное платье, разукрашиваясь в сине-желтый цвет. И вроде легче стало… отпустила…
Отвернувшись от костра, последовала к воде. Море разволновалось, как и я сама, но не смела оборачиваться и смотреть назад. Только вперед. Только сейчас поняла, что затаила дыхание и не дышала, а выдохнув и вобрав новую порцию солоноватого кислорода, будто феникс — возродилась.
— Мое будущее — в моих руках… — пропела тихим, с хрипотцой, голосом, и, затем подхватив напев нот музыки, начала танцевать, расплескивая воду в разные стороны. Я отдалась природной стихии, сливаясь с ней в одно единое. Так, как было у меня прежде с Борзым. Я чувствовала его, даже на расстоянии, ощущала его тепло… но это был лишь плод моего воображения. Разведя руки в разные стороны, закинула голову чуть назад, и остановилась, едва уравновешивая свое сбившееся дыхание. Тут же сама себя обнимаю… а потом его руки, словно лоза, обняли меня вокруг талии и прижали к твердой груди.
Резко обернулась лицом к Борзому, не веря своим глазам. И лишь один вопрос слетел с языка:
— Как?
Федя улыбнулся, но в глазах по-прежнему прячется беспокойство.
— Через пару часов после вас вылетел. Следующим рейсом, не смог оставить вас обеих, потому что, — голос чуть надрывается и Федя в упор смотрит в мои глаза, — потому что испугался, что ты снова уйдешь от меня, а я не объяснюсь перед тобой, не расставлю все по своим местам, — тихо отвечает, и его голос вибрирует в моей грудной клетке. Знаю, как сильно задрожала в его руках, и, как сердце загрохотало, пропуская долгие удары. Кровь прилила к щекам, а в висках запульсировало. Кажется, начала терять сознание, но сильные объятия Борзого не дали мне упасть в воду. Мужчина притянул меня к себе, удерживая одной рукой за талию, а другой — за затылок. Смотрит, неотрывно, инстинктивно облизывает нижнюю губу, готовясь к поцелую. И я хочу этого больше, чем просто дышать воздухом… Как странно наблюдать в его глазах отражение себя, и сейчас их цвет точно такой, как море вокруг нас. Вода хлещет по ногам, и с каждым медленным приближением, мы оба рвано дышим. Сама обвила его твердую шею обеими руками и поддалась вперед, соприкасаясь лбами.
— Рада, что ты здесь, — шепчу, чувствуя, как Борзый все еще напряжен. Неужели он решил, что я его прогоню? Чуть отстранившись, я улыбнулась. Искренне. По-настоящему. Как тогда, когда мы все еще не знали, что такое разлука, ценою в долгие восемь лет.
— Я боялся, что это не так, — признается, опасаясь, вдруг неправильно расценил мой ответ. Потом коварно ухмыляется, и снова притягивает к себе, врезаясь с самым жадным, страстным поцелуем. Все вокруг перестало существовать. Время остановилось, только наши сердца до сих пор бились в унисон, создавая особенный миг прекрасного таинства. Опустившись в воду, в одну секунду сорвали друг с друга одежду, препятствующую нам насладиться страстным слиянием тел. Желание охватило головы, затмило разумы, и было совершенно все равно, что с широкого балкона дедовой виллы, мы, как на ладони. Думаю, Борзый все предусмотрел, когда решил встретиться со мной прямо сейчас.
Клацая зубами, не от холода, а от напряжения, Федя навис надо мной, и я обхватила его ногами вокруг бедер. Мокрые, голодные до друг друга, потерялись в морском бризе и в шуме прибоя.
— Варя, разреши мне любить тебя сегодня, — взмолился, но ухмылка на его губах не сходила. Знал, что не стоит спрашивать, и всё-таки для него было важно услышать мои слова в ответ.
— Да, — выдохнула я, не желая произносить что-то еще… Без лишних слов моя любовь всегда была и будет только к Борзому. А затем мы поддались искушению и занялись любовью прямо в море. Волны, словно теплое одеяло, накрывали нас. Интуитивные движения омывались водой, так же танцуя с нами танец любви.
Ночь была поистине волшебной, как и секс. Упомрачительный и лишающий разума, сразу сшибая с ног. А по наступлении утра Борзый испарился, будто его вовсе не было, но мое больное воображение от эмоциональной встряски воплотило желаемое и так мне нужное. Даже от злости закричала, напугав служанку, которая принесла ко мне в комнату завтрак.
— Прости, Лиза, — соскочив с кровати, поспешила ее успокоить. Бедная женщина схватилась за грудь, но потом улыбнулась.
— Всё хорошо (όλα καλά), — ласково произнесла она на чисто греческом языке, затем оставила вновь одну.
Он снова ушел… подумала я, прикасаясь холодными ладонями к своим плечам. Но, заметив на подносе, принесенном Лизой, конверт, тут же рванула к нему, как к спасательной шлюпке. Дрожащими руками распечатывала, увидев свое имя, написанное Федором. Значит не приснился. В груди моментально потеплело, и я улыбнулась, снова смахивая с себя непрошенную слезинку. Наконец, справившись с конвертом, вынула листочек, на котором было так мало слов, но очень ёмких и важных.
«Варя, прости, что снова так мы расстаемся… Но это ненадолго. Я обещаю. Люблю тебя и нашего ангелочка. Б.Ф.»
Разулыбалась, прижав к груди маленький кусочек бумаги, хранящий в себе самое ценное. А потом покружилась вокруг своей оси, ощутив сильный прилив новых сил. Но…прошло две недели, и моя надежда, что Борзый вернется, призрачно тает, ускользая с тем ветерком, который сейчас играет с тюлем в моей спальне. Взгрустнув, я все же встала. Накинув на плечи шёлковый халатик, обвязала вокруг талии пояс, затем вышла на балкон. У самого края смотрела на вид, открывающийся взору. Волшебный, и такой далёкий, как и мой Федя. Где он? И снова столько вопросов, на которые так трудно получить ответы. Облокотившись о бетонное ограждение, долго смотрела в одну точку, пока от перенасыщения свежего воздуха не закружилась голова, и пошатнувшись, я присела в шезлонг. Совсем уже себе нервы истрепала, пора думать о своем здоровье. Заняться собой, и уделить больше внимания Лике, хотя девочке сейчас совершенно не до меня. Дедушка — ее центр вселенной, и я рада, что они оба так быстро нашли общий язык. Откинувшись на спинку, старалась игнорировать утреннюю тошноту, что мучила меня последнюю неделю. И каждый день сопровождался каким-нибудь намеком на беременность. Уж, не говоря о еде, на которую я не могу смотреть. Но вчера я все-таки купила тест, но до ужаса боюсь к нему прикоснуться. Утешаю себя тем, что задержка почти в полторы недели, просто результат нервного срыва и новых изменений в жизни.
