— Думаешь, ненавидит меня?
— Думаю, что влюбилась, но ваш конфликт она решать не будет, гордая. Да и на мужиков обижена. Не один ты мудак, который ей на пути попался. Краем уха слышал, как она Эрике про какое-то пари говорила.
— Что говорила? — я напрягся, прямо сердце заколотилось о ребра.
— А ты, гляжу в курсах? Чё за пари такое? — навострился Илюха, заерзал на сидении.
— Не моя тайна, не обижайся, открыть не могу… Так что слышал?
— Что не будет она участвовать. И вообще детей почему-то не хочет иметь. Сказала, заведет пару кошек и будет радоваться жизни.
— Лия же хотела с помощью донора…
— Уже не хочет, — перебил меня Илюха, — сказала, что беременеть нужно только от любимого, а она больше ни одного придурка в свою жизнь не пустит. Вот такие дела, брат… Ладно, поеду, а то Эричка ждет. Мы с ней пожениться решили, я ей предложение сделал на своем дне рождения. Вот, приехали в Россию, чтобы помолвку и с родителями справить, о свадьбе поговорить.
Друг уехал, а я как дурак стоял посреди двора и хватал воздух ртом. Он был насыщен влагой от дождя и запахом прелых листьев. Лия! Завтра увидимся, обязательно! Даже если снова побьёшь меня, не отступлю больше. Все эти грёбанные три недели не жил вовсе, постоянно перемешивая в памяти кашу, что сам же и заварил. До сих пор в ушах стоит ее тонкий нежный голосок, которым Лия звала меня, когда я сбегал в тот день.
Я влюбился в младшую сестренку друга, когда еще был женат, восемь лет назад. Мы отмечали успешное начало проекта, открытие того самого курорта в Доминикане. Мы, три друга, всё задумали и воплотили мечту в жизнь. И вот на банкете я увидел ЕЁ! Такая изящная и тонкая, махонькая…крошка. У меня будто разум помутился, жена сразу потеряла привлекательность. Я корил себя, заставлял забыть это чистое видение. У меня получилось. Через два года с женой разошелся, так банально получилось всё, как в анекдоте. Вернулся на два дня раньше из Доминиканы, где был на совете директоров, а моя Ритуля со страстью кувыркается в моей постели и с моим, еще одним лучшим другом, испанцем Пабло! Предательства простить не смог, развелись. Пабло увез Ритку в Мадрид, они поженились и родили дочку. У бывшего друга в Испании был семейный судостроительный бизнес, который уже дышал на ладан. По последним слухам, Пабло сумел спасти своё дело и весьма преуспевает.
Чуть больше трех лет назад, моего младшего брата Олега Илья устроил к Ли трезвым водителем. Раз в неделю, по пятницам он развозил по домам Лию и ее подруг после сауны. Весной этого года братишке исполнилось двадцать три. Была суббота, он устроил вечеринку на даче и уже накачался пивом прилично, когда позвонила Лия и попросила забрать их из сауны. Тогда Олег позвонил мне, и я не смог отказать брату. Я снова увидел ее! Лия совсем не изменилась, все такая же тихая и прекрасная, непохожая на других…
Стал следить за ней, чтобы разузнать о ее жизни. Отобрал у брата подработку, чтобы хоть полчаса в неделю сидеть рядом с ней в тесном салоне ее авто и наслаждаться миндальным нежным ароматом и чувствовать ее тепло. Понял, что она одна, решил подкатить, когда услышал их разговор про пари. Понял, что Бог дал мне реальный шанс, окрутить мою крошку. Я приступил к боевым действиям, но лишь напугал Лию, и она сбежала от меня.
И тогда мне в голову пришла глупейшая идея — поехать за ней следом, а чтобы не узнала меня, переодеться испанцем. Черт бы побрал эту мою идею! И ее потянуло к этому грёбанному испанцу! Как и мою предательницу жену. До сих пор перед глазами ее испуганный вид, когда она узнала меня… Такая страстная, доступная для испанца, от меня же шарахнулась, будто увидела приведение. И я взбесился. Не просто вышел из себя, а взорвался от злости и обиды, от ревности, черной и всепоглощающей… к самому себе, но испанцу! Сейчас уже остыл, понял, что сотворил и хочу все исправить! Поэтому понесся домой, вбежал в квартиру, и сразу к ноутбуку. Заказал билет на самолет, на ближайший рейс. Я завтра увижу свою крошку! Я сумею вымолить прощение у нее! Все сделаю для этого.
Глава 32
И вот стою в кухне, открыл форточку и перевариваю в голове разговор с другом. На подоконнике лежит розовый прямоугольник от Эрики. Что в нем? Не знаю. Не горю желанием открывать его. Хлопнула входная дверь, брат пришел. Олег. Почему я сразу не признался, что меня зовут Филипп? Сам в растерянности. Наверное, потому что нравилось, как Лия называла меня ласково — Олеж-е-ек…
— Есть чё пожрать? А то я сегодня только шавуху схавал, червь гундит!
— А теперь по-русски? — наехал я на брата. Терпеть не могу, когда он выражается на своём этом тарабарском наречии.
— Я ору с тебя! Как ты живешь-то? Все так говорят.
— Я не говорю. Так чего тебе, братан?
— Ну так… похавать бы, только квикли, а то мы с чуваками челендж замутили. Не агрись, тебе не идет!
— Последняя попытка… без всей этой мутотени Олежек, — строго проговорил я и вздрогнул. Н-да-а, ласкательная форма имени Олег, прочно засела в моей голове.
— Поесть бы, быстренько. А то пацаны ждут. Я сегодня только шаурмой червячка заморил. Не злись, тебе не идет, — чуть не по слогам произнес брат, переводя мне наш непонятный диалог.
Посмотрел в яркие серо-голубые глаза малого, сокрушенно покачал головой и шагнул к плите, вооружившись шумовкой, стал вылавливать пельмени из кастрюльки. Мы с ним похожи, словно близнецы, только с разницей в девять лет. Немудрено, что Лия не обратила внимания на то, что три года назад она нанимала совсем другого человека. Восхищенный возглас заставил обернуться.
— Ва-а-у…Лакшери гёрл! Супер! — снова лопотал на своем Олег, разглядывая фотки из конверта. Подскочил и резко выхватил у него из рук снимки моей крошки.
— Чего нос суешь, куда не просят? Сливу выпрашиваешь на него? — рявкнул раздраженно на него. — Хавай и шуруй, куда намылился.
— О! Русский! — сыронизировал младший и затрясся в беззвучном смехе. — Братух, «найки» умерли совсем, подкинь зла, обновиться нужно. А то стрёмно как-то…
— Кто умер?! — обмерло моё сердце на первой секунде. И только через минуту дошло, что малой просит денег на новые кроссовки, которые порвались. — Так! У меня утром рейс на Доминикану, когда вернусь, точно не знаю. Но вот, если к моему возвращению нормально выражаться не станешь, лично сам отведу тебя на курсы русского разговорного. Понял?
— Ок! Раз хата свободна, можно я няшку свою приглашу пожить? — Олег за обе щеки уплетал покупные пельмени, макая их в майонез и кетчуп поочередно. И чего такой дрищ? Ест что попало.
— Няшка у нас кто? Такая же повернутая, как ты? Тогда нет, не хочу свинарник найти по возвращении.
— Ты чё? Олька это. Ну… она у Лии управляющая в салоне, она норм, прям как ты. Кстати, сегодня мне плакалась, что хозяйка того!
— Чего того?! — второй раз за последние десять минут сердце пропустило удар. Может с крошкой случилось чего, а Илюха не знает пока?
— Ну… позвонила сегодня утром и сказала, что не приедет в Россию в ближайшие года два. Жить там остаётся. А салон на няшку мою пока оставляет, — наконец на понятном языке объяснил брат.
— Посмотрим еще, — буркнул я и взял в руки снимки, которые валялись на подоконнике.
На одном шикарная леди в длинном красном платье, сквозь вырез которого виднелась стройная белая ножка. Стоит у стола с рулеткой и весело улыбается в камеру. В одной руке бокал с шампанским, в другой несколько жетонов из казино. Волосы чуть светлее, уложены в красивую прическу, локон спускается, касаясь нежной щечки. Моя красавица!
Другое фото мне не понравилось. Лия с поблекшими растрепанными волосами, сидела на качелях, что висели на веранде ее бунгало. Видно, что снимок сделан тайком, она даже внимания не обратила на папарацци. Потухший тоскующий взгляд устремлен в одну точку, вернее даже куда-то в прошлое. Такая маленькая, с поникшими плечами и бледным лицом. Мне захотелось снова врезать себе. Внезапно я понял, что хотела передать мне Эрика двумя этими снимками — храбрится перед людьми, показывая, как ей весело, и как ей плохо наедине с собой.
