Я думала, что он будет спорить, но, как только я засунула руку ему в шорты, он потерял дар речи. Он был гладким и твердым, большим и шелковистым, беспокойно дёргающимся в моей ладони.
Я стянула его шорты, и он помог мне, приподнимая свою задницу над спальным мешком, и отпихивая их к черту.
Я исследовала его тело руками и языком, изучая каждый изгиб, каждую твердую мышцу и мягкую кожу, щекоча, и исследуя места, которые заставляли его стонать и вздыхать. А потом я взяла его длинный, толстый член в рот, и когда я посмотрела вверх, на него, я видела, как напрягаются его сухожилия, когда он плотно сжимал челюсти.
По всему телу проступил тонкий слой пота, и его кожа сияла в оранжевом свете огня.
Он сопротивлялся собственному порыву крепко схватить меня, руки ухватились за мешок, крепко сжимая его в кулаках.
Поняв, что он вот-вот кончит, я притормозила, в последний раз облизывая его, прежде чем встать на колени и оседлать его бедра.
— У меня нет… ничего, — задыхался он, когда я ему улыбнулась.
— Тебе ничего и не нужно, — сказала я, целуя его приоткрытые губы. — Я позаботилась обо всем.
Я опустилась на него, слегка задыхаясь от наполненности, связи, жгучего прикосновения человека внутри меня — Коди внутри меня.
Его большие руки схватили мои бедра, и он согнул колени, помогая мне устойчивей сидеть на нем. Я двигалась жестко и быстро, эгоистично, желая почувствовать все сразу. Мой живот трепетал, напряжение и легкость пробегали вдоль позвоночника. Звезды сверху и снизу, мое тело хаотично двигалось, превращаясь в жидкое состояние, когда мы разбивались вместе. Тело Коди выгнулось подо мной, и я закричала. Его собственные стоны были приглушенными и удивленными.
Я упала на него, мое горячее дыхание увлажняло его кожу. Его руки обхватили меня, и он крепко обнял меня.
— Я люблю тебя, — я задыхалась, пока его руки сжимали меня крепче.
Мы лежали вместе, переплетясь в руках и ногах, расслабившись телом и душой. Мои пальцы вырисовывали ленивые узоры на его тазобедренной кости, и Коди удовлетворенно вздохнул.
— Я и понятия не имел, — сказал он, целуя меня в шею.
— О чем? — спросила я.
— Как это хорошо.
Я сделала паузу в своем счастливом бездумном поглаживании.
— Это был твой первый раз, не так ли?
Он прокашлял, посмеиваясь.
— Это было так очевидно?
— Нет, — сказала я, ответив честно. — Это было действительно хорошо. Я просто удивлена, что ни одна девушка тебя раньше не соблазняла.
И, хотя я в этом не призналась, я была в восторге от того, что была его первой.
— Но, вечер еще не закончился, — сказала я, — Если только ты этого не хочешь.
Он медленно покачал головой.
— Я хочу, чтобы этот вечер не кончался никогда. Никогда. — Потом он сделал паузу. — Через несколько часов наступит мой день рождения.
— Что? — я была шокирована и немного обижена, что он не упомянул об этом раньше. — Почему ты мне ничего не сказал!
— Я не планировал праздновать его, — сказал он, просто.
— Но это большое дело! Теперь ты всего на три года моложе меня.
Он мягко засмеялся.
— Мне нравится быть твоей малолетней игрушкой.
— Хорошо, потому что я хочу сделать это снова, — сказала я.
И мы делали это: спали, просыпались, занимались любовью, всю ночь напролет.
Когда мы наконец-то покидали пляж, измотанные и насыщенные, небо озарялось первыми лучами рассвета,
Коди медленно поехал ко мне домой, чувствуя то же самое нежелание, которое чувствовала я, нежелание, чтобы эта идеальная ночь закончилась.
Потянувшись, он схватил меня за руки и притянул к себе, глубоко и отчаянно целуя, не желая, не имея возможности отпустить.
Я почувствовала слезы на глазах, и не знала почему.
— Я хочу… — начала я говорить.
Но Коди перебил меня.
— Нет, больше ничего не желай. У нас было десять желаний, и все они сбылись. Для меня этого достаточно.
Я целовала его снова и снова, и мне нечего было сказать.
Я вылезла из машины после того, как в последний раз опустошила его губы.
— Я люблю тебя, — сказала я.
— Я люблю тебя до звезд, и еще выше, — ответил он.
Глава 10
Мне не терпелось увидеть выражение лица Коди, когда я заявлюсь с его любимыми черничными маффинами. Я знаю, что он снова и снова повторял, что не будет отмечать свой день рождения, но он ни за что не откажется от свежеиспеченных кексов. Не тогда, когда они были его любимыми.
Несмотря на то, что я вернулась домой после рассвета, я не смогла заснуть. Воспоминания о прошлой ночи заполнили мою голову; как он касался меня, как мы касались друг друга. Каждый поцелуй, каждая ласка, каждый смех, каждая секунда волшебной ночи. Такого никогда не было.
Я все еще был удивлена его признанием, что это его первый раз. Это была единственная вещь, которая никак не складывалась у меня в голове. Как мог парень, такой же сексуальный, как Коди, и такой же милый, не отбиваться от девушек палкой? Я была более чем счастлива, что прошлой ночью была его первой, но, почему?
Не то чтобы это имело значение — не тогда, когда мы чувствовали себя такими удивительными.
Я все еще улыбалась, когда свернула на его улицу.
Сначала я заметила полицейскую машину и подумала, не ограбили ли кого-нибудь. Но, когда я подъехала ближе, я увидела, что там так же стояла скорая помощь.
По спине пробежало чувство холода, и я крепко вцепилась в руль.
Мне пришлось припарковаться за несколько домов ниже, потому что и полицейская машина, и скорая помощь были возле дома Коди. Мои колени дрожали, когда я вылезла из машины и поспешила к ним.
Сотрудник полиции остановил меня, протянув руку.
— Вы не можете войти, мисс.
— Но мой парень живет здесь. Коди Ричардс. У меня кексы, — глупо сказал я. — У него день рождения.
Офицер посмотрел на меня с таким сочувствием, что я ощутила отчаяние.
— Момент.
Она отвернулась и заговорила в полицейскую рацию. Она трещала и хрипела, потом она махнула мне вперед.
В дверях стояла женщина, и я сразу поняла, что это мама Коди. У нее были те же черные волосы и яркие бледно-голубые глаза.
— Ава? — спросила она.
Я тупо кивнула, слишком подавленная, чтобы говорить.
— Я Сара, мама Коди. Тебе лучше войти, — тихо сказала она.
Я последовала за ней в гостиную и неподвижно встала перед потрепанным диваном.
— В чем дело? Коди в порядке? Где он?
Ее плечи задрожали, и я знала, я просто знала. Она попыталась заговорить, но не смогла, а затем закрыла лицо руками и заплакала. Я обняла ее, эту незнакомую женщину, которая была так похожа на мужчину, которого я любила, и держала ее.
И по моему лицу тоже текли слезы.
Мы долго держались друг за друга, прежде чем кто-то из нас попытался заговорить.
Она передала мне салфетку, и мы оба, отчасти смеялись, отчасти разваливались, вытирая пятна косметики на лицах.
— Коди… умер сегодня утром, — сказала она, наконец.
Хотя я знала, что это именно то, что она собиралась сказать, я не хотела, не могла поверить в это.
— Что случилось? — неуверенно спросила я.
Она тяжело вздохнула и повернулась ко мне лицом.
— Присядь со мной, Ава.
Измученная и обиженная, находясь на грани крика, со слезами, угрожающими снова потечь, я села рядом с ней.
— У Коди был рак. Он боролся с ним с 13 лет.
Когда мне было 13 лет, кто-то, кого я хорошо знал, заболел раком — можно сказать, это был опыт, изменивший мою жизнь.
О Боже! Он говорил о себе.
— Он прошел лучевую терапию, и химиотерапия, казалось, победила его. Он потерял все волосы и много пропускал школу, но мы думали, что ему становится лучше. Некоторое время так и было. Но в следующем году рак вернулся. Так что было еще больше госпитализаций, больше лечения — болезненного, инвазивного лечения. Отец Коди не выдержал и бросил нас. Коди винил себя в этом, но на самом деле у его отца просто не было сил больше смотреть, как его сын страдает. Иногда и мне не хватало сил. Но Коди был таким сильным, он был бойцом.
