— Потому что мой пап говорит, что только бесы живут так долго, как наша бабушка. — Начинаю тихонько хихикать.
— Васька, оставь Эмму, — в палату входит Алина и Артём. Алина с корзиной цветов, муж с тортом из нашей кондитерской.
— Привет, ты как? Мы тут узнали у твоих родителей какие сладости ты предпочитаешь. Хотя сейчас они могли измениться. Доктор, кстати сказал, что много сладкого нельзя, так что будем есть все дружно. — Алина тараторит как Лялька, подходя к кровати, приобнимет меня и целует в щёчку.
— Теперь, когда мы наконец знаем что белая ведьма существует, можем жить спокойней, — муж Алины подшучивает, за что получат локтем в живот от жены.
— Так трудно промолчать?!
— Человек ещё в шоке от аварии, а ты со своими шуточками, — фыркает Алина.
— Всё хорошо, шутки это то что нужно, — тепло улыбаюсь всем.
— Так, нечего здесь глоту делать. Павлик, пойдём попьём кофе. А молодые пусть пообщаются.
— Васька пойдём с нами! — Мама Давида, начинает проявлять характер лидера. Наблюдать за всей суматохой очень интересно, и одновременно грустно. Немного не так я представляла, первую встречу с родными моего парня.
— Ей, ты чего погрузнела, гормоны? Я когда была беременна с Васькой плакала по любому поводу, — начала вспоминать Алина.
— Последние месяцы телевизор не включала, меня он бесил страшно. У тебя срок маленький так, что ещё успеешь познать все прелести беременности, не вешай нос. Сейчас тебе нужны только положительные эмоции.
— Спасибо, — и сама тянусь обниматься с новой родственницей.
Давиду очень повезло иметь такую прекрасную семью. Просидели они со мной более трёх часов, потом пришли мои родители. Давида всё не было и я уже начала переживать. Даже звонила раза четыре, но он не отвечал. Ближе к вечеру пришла Лялька с каким-то мужчиной.
— Бимба, — Лялька шмыгает носом, не выпуская меня из объятий.
— Прости, не могла раньше прийти. Этот бульдозер не выпускает меня на улицу без поводка. — Гладит меня по голове, и плачет словно я только что родилась.
— Ляль, ты что? Какой бульдозер, у тебя всё хорошо? — Машет положительно головой.
— Так, я должна быть крёстной, ты поняла? — Смотрю на подружку и не могу понять, что в ней изменилось, она какая-то другая.
— Конечно, это даже не обсуждается!
— Кого хочешь мальчика или девочку? — Ляля, она же всё должна знать, даже то, что пока я не знаю.
— А помнишь, в детстве ты всегда говорила, что твоя дочь должна носить имя…? — Смотрит на меня, улыбается и ждёт ответа.
— Ангелина! — выпаливаю, она права я обожаю это имя.
— И мне тоже, нравится, — поворачиваю голову в сторону дверей. На пороге стоит та самая дама, которая застукала нас с Давидом в кабинете. Теперь до меня дошло — бис-бабушка.
— Ольга Ивановна, прекрасно выглядите, — мужчина, пришедший с Лялей, сразу принялся заговаривать зубы женщине.
— Миша, а ты что здесь делаешь? Я надеюсь, что ты уже нашёл виновников аварии? — Мужчина сразу стушевался. Я поступила точно также, когда услышала голос генерала в юбке.
— И вообще, что ты делаешь?
— Слушаешь бабские сплетни? Давай, бегом за дверь. Мы тут посекретничаем. — Лялька даже рот приоткрыла. С таким восхищение смотрела на бабулю! Миша посмотрел на Ляльку, та показала ему язык и отвернулась. Только после немого разговора мужчина ушёл, плотно прикрыв за собой дверь.
Лялька подошла ближе к женщине, протянула правую руку, а левою положила себе на грудь, в область сердца.
— Я не знаю кто вы, но я ваш поклонник номер один. Я Ляля, подружка Эммы. Скажите, а вы случайно не даёте уроки типа «как укротить бульдозер», или «как заставить уйти в туман трактор»? — Хотя нет, она не изменилась, мне показалось.
— Кому надо, тебе? — трясёт руку женщины, всё также смотрит на неё с восхищением.
— Очень надо! Погибаю, — когда эти двое воссоединятся, врагам сразу надо выбрасывать белый флаг.
— Не вопрос, потом поговорим.
А сейчас хочу наконец познакомится с невестой моего внука? — Невестой? Когда я стала невестой? Бабушка закатывает глаза, и садится в кресло около постели.
— Когда стала невестой?! — она экстрасенс, или умеет читать мысли.
— У тебя на лбу вопрос написан, девочка моя. — Берёт мою руку в свою и смотрит так тепло, что сердце щёлкает.
— Проживёте сколько лет сколько я, тоже будете читать по лицу. Ты как себя чувствуешь?
— Может хочется чего-то, например селёдки? — ого, с этой женщиной я явно подружусь.
— Хочу и сыру, плетёнки, солёного. Но я попрошу Давида, когда он вернётся.
— А чувствую я себя очень хорошо, спасибо!
Бабуля поднимается со стульчика, направляется к двери. Мы с Лялькой наблюдаем за женщиной с большим интересом. Не знаю сколько ей лет, но фору она может дать любому.
— Михаил, — в дверях появляется фигура мужчины.
— Внизу есть мой водитель, пойти и забери у него пакет, только быстро. Ты же знаешь, что беременным отказывать нельзя. А то что в пакете, очень хочет Эммочка. Вопросы?
— Будет сделано! — разворачивается и уходит.
— Нет, вот вы мне скажите, как вы это делаете? — Видно, что Лялька в шоке и восторге. Смотрит на бабушку горящими глазами.
Через минут пятнадцать у меня в палате можно было устраивать пир. Чего только здесь не было: селёдка, сыров, видов десять, китайская лапша, мясная нарезка, сладости и ещё множество фруктов. Бабуля даже достала с сумочки бутылку шампанского и пластмассовые стаканчики.
— Тебе сок, а мы с Лялькой бахнем, — она не предлагает, а приказывает.
— А может Михаила позвать, а то неудобно как-то, — предложила. Бабуля фыркает, сделав глоток шампанского, машет отрицательно головой.
— Он нас сдаст, лучше не надо, — Лялька поднимает большой палец вверх, соглашаясь с Ольгой Ивановной.
— Не понял, это что ресторан или больничная палата? — В дверях стоят трое мужчин: врач, Давид и Михаил. И если первый говорит спокойно, то у Давида с ушей идёт дым. Он взглядом расстреливает бабушку. А Михаил, смотрит на Ляльку чёрными как ночь глазами. У меня даже мурашки по спине пробежали, когда увидела его глаза.
— Девочки, беру на себя доктора, — бабуля подмигнув, поднимается со стульчика. Расплывается в очаровательной улыбке, что-то объясняя доктору, выводит в коридор.
— Сладкая, ты как? — Целует в губы так сладко и обнимает.
— Хорошо, я уже хочу домой, не хочу здесь ночевать одна, — Дую губки и тянусь за кусочком селёдки. Давид улыбается, цокая языком.
— Почему не сказала мне, я бы тебе купил всё что хочешь, — знаю, что купил бы, и очень это ценю.
— Милый, твоя бабушка всё авансом устроила. Я даже не понимала, что хочу солёного пока она мне сказала.
— Да, моя бабашка, это нечто! — качает головой, протирая глаза. Устал, маленький мой, переживал. Целую ночь спал, сидя на стульчике.
— Бимба, мы пойдём, — Лялька напоминает, что она здесь. Если есть Давид, то для меня больше никого не существует. Так что я забыла и за Лялю.
— Хорошо, если что звони. И не заставляй меня переживать. Мне нельзя, — говорю подружке, но адресованы эти слова и её кавалеру.
Как только за ними закрылась дверь, Давид начал меня расспрашивать как вели себя его родственники. Рассказал, что очень зол на Ольгу Ивановну. Но я переубедила его в том, что она ни в чём не виновата. И идея накрыть на стол прямо у меня на кровати, была моя.
— Лапа, доктор сказал, что только через неделю сможет тебя выписать. И я подумал, может перейти в платную палату, там есть диван и я смогу ночевать с тобой.
— Для тебя не будет слишком утомительно? — Смотрю в голубые глаза. За короткое время они для меня стали самыми родными. Даже боль проходит, когда смотрю в них. Но я не хочу, чтобы он страдал, или вымучивал себя. На нём тоже большая ответственность, а дела сами не сделаются.
— Солнышко, — обхватывает ладонями моё лицо, — я тебя тут саму не оставлю, даже и не проси.
— Или ты хочешь, чтобы я умер от скуки по тебе? — улыбаюсь и машу отрицательно головой.
