На последнем слове плач Лены переходит в настоящие рыдания, что, как ни странно не мешает ей выдавать мне четкие указания по поводу того, как нужно действовать.
- В холодильнике есть козье молоко, пожалуйста, не перепутайте с коровьим, там есть этикетка. Нужно будет его разбавить не меньше чем в три раза. Хоть это и не очень хорошо, но позволит Темочке продержаться до того, как дом откроется, - смахивает Лена с лица льющиеся ручьем слезы,- а потом уже детское питание и…
- Хватит, Лена! - не выдерживаю я, перехватывая ее за руку, разворачивая и усаживая перед собой. - Ты же сама говорила, что это все из-за гормонов адреналиновой группы, вызывающих состояние паники.
- Вы запомнили? - с таким удивлением смотрит она на меня, как будто до этого считала полным идиотом.
- Ты умеешь очень эффектно подавать информацию, да и обстановка... способствует… Поэтому давай лучше сконцентрируемся на правильном дыхании и расслаблении, так?
- Так, - соглашается Лена, позволяя взять ее ладони в свои.
- Представь, что ты на работе.
- Уже пыталась, - горестно отвечает она. - Меня хватает на первые тридцать секунд схватки, потом мозг словно отключается.
- Отлично, значит, дышишь сама сколько можешь, все остальное время слушаешь мой голос. Хорошо?
- Да.
И два часа мы отрабатываем это чертово дыхание так, что на последней схватке, я уже сам готов рожать, лишь бы поскорее.
Компрессы, массаж, опять дыхание.
- Можно мне попреребирать их еще? - умоляюще смотрит Лена, требуя мои пальцы на здоровой руке. - Это меня успокаивает.
Протягиваю ей руку, вместе со смоченным полотенцем.
Быстро протирает потное после только что перенесенной схватки лицо, оставляя его у себя на лбу, и принимаясь за перебор моих пальцев.
- У вас красивые руки, вы бы тоже могли научиться играть. Но у вас, наверное, другие интересы. Ставр, а у вас есть семья? - внезапно переводит тему Лена.
- Уже нет, - с неохотой, но все же отвечаю на ее вопрос.
- Мои соболезнования, - искренне отзывается она.
- Ну разве что по поводу того, что все их проблемы стали моими. То, да, спасибо. Мы никогда не были особо близки.
- Да? - печальный вздох Лены. - А я всегда надеялась и загадывала желание, чтобы родители бросили пить. Мечтала и придумывала миллион совместных занятий, когда все наладится… А оно все не исполнялось и не исполнялось. А потом их просто не стало. Угорели в бане. Но меня так и не оставляет мысль, какая бы у них была жизнь, если бы все было по-другому, и они не пили.
- Лен, прекращай, - фиксирую я ее запястье, не позволяя двигать рукой, и походя отмечая взлетевший пульс.
- Я не специально, правда. Очень хочется, чтобы у моего сыночка было не так, - шмыгает носом она, продолжая скатываться в истерику. - Чтобы не пришлось жалеть о неправильном выборе. Моем… Вашем… Или вообще... Елизаветы Андреевны.
- Вот о ней можешь точно не беспокоиться.
- Почему? - успевает спросить Лена за секунду до того, как ее опять ведёт от боли. - М-м-м… - поднимается она на четвереньки, упираясь мне головой в грудь. - Ставр! Почему-у-у?! - громкий вдох-выдох-стон.
- Потому что тебя обманули. Рубина - моя мать, и она давно умерла. Никаких претензий с этой стороны к тебе быть не может.
- То есть… - поднимает Лена взгляд полный страха, - Демьян…
- Мой родной брат.
Ее резкий рывок от меня, несмотря на активную фазу схватки, но я не позволяю ей сдвинуться с места, наоборот плотно притягиваю к себе, касаюсь губами ее уха и произношу всего три слова.
Глава 18
Лена
- Вы со мной, - шепчет он, и не думая меня отпускать.
Боже, и что это значит?!!
Но схватка не дает мне не только подумать, но и отдышаться. Новая волна скручивающей боли накрывает все тело вместе с головой.
Мне… нужно... расслабиться!..
А-а-а! - ору я дурниной про себя, но выпускаю наружу лишь спертый стон, который прилетает Ставру прямо в шею.
И повторное ощущение, что я зависаю между жизнью и смертью, рваными толчками раскачиваясь туда-сюда.
- Лена, - вытягивает меня из положения маятника спокойный, уверенный голос, - дышишь со мной, как раньше. Вместе.
Моих щек касаются прохладные руки, полностью обхватывая лицо и начиная счет, в котором мы тренировались все предыдущее время.
- Вдох носом, чтобы избежать гипервентиляции, - повторяет он мои же слова, которые слышал от меня утром, и я подчиняюсь, с благодарностью сбрасывая со своих плеч груз процесса.
Спустя минуту схватки затухают, и становится значительно легче, но я продолжаю дышать по предложенной схеме, потому что на смену физической боли приходит моральная.
Он с самого начала знал, чьего ребенка я вынашиваю, но молчал.
Дыхание вновь перехватывает.
- Вдох, быстро! - грубеет голос Ставра, и я, стиснув зубы, преодолеваю страх. - Вот так то лучше! Разожми челюсть. Выдох.
Он берет меня за плечи, разворачивая на сто восемьдесят градусов и позволяя о себя опереться.
- Отдыхай! Ни о чем не думай, - проводит мне сеанс медитации Ставр, и она... работает!
Голос, прикосновения, действия…
Он совсем не похож на человека, который мог бы нанести вред ребенку. Тем более своему… племяннику.
Сердце реагирует моментально, подменяя быстрыми, глухими ударами, только что завершившиеся схватки.
Но почему, уже зная, кем ему приходится малыш, он продолжал говорить о стороннем усыновлении?
Мы с ним? Точно? И как? И... зачем?..
- Ста-а-авр, - начинаю я новый заход в желании расставить все точки над i, но не успеваю.
Опять схватки?!!
- Сколько прошло времени? - в ужасе пищу́ я, понимая, что не успела даже передохнуть.
- Иди, ко мне, - вместо ответа он поднимается и берет меня на руки.
- Рука! Вам нельзя! - вылетает у меня вместе со стоном от уже вновь охватывающего живот спазма.
- Лен, сконцентрируйся на себе и малыше, - отрезает Ставр, в несколько шагов добираясь до ванны и опуская меня в неё.
