— А теперь вопросы задавать буду я.
— Лера в Англии. Да, у нее моя брошка. Да, я передала её через Андрея. Адрес сказать? — мама сдалась и созналась. — Только она тебя на порог не пустит в таком виде.
— Вместо того, чтобы бороться за свою счастье, ты просто сдался и взял в руки бутылку. Ты такой Лере нужен? Слабый. Жалкий. Ты — нытик, Кирилл. — Катя раскатала меня катком из железных аргументов. — В отличие от тебя Лера не стала сидеть на месте. Она пошла дальше, начала новую жизнь.
— Катюшка умные вещи говорит. Лерушка не зацикливается на вашем совместном прошлом. Она живет настоящим и думает о своем будущем. Ты же просто подстроился под ситуацию, в которую ты себя и загнал. — мама развила мысль Кати. — Хочешь спиться? Пей. Ты сам не замечаешь, как морально разлагаешь.
— Продолжая заниматься самобичеванием, ты не вернешь Леру домой. Ты просто угробишь свою жизнь и сведешь себя в могилу. — Катя подвела под нашим разговором черту.
— Как только ты докажешь мне, что готов, я поговорю с Андреем. Уверена, он скажет адрес. — заключила мама. — Но для начала изменись.
— А я тебе в этом помогу. Если ты не против, конечно. — поставила точку Катя и замолчала.
Они правы. Я все это время ныл и жалел себя. Бедный я. Выгнал Леру и плачусь теперь с бухлом в руках. Что-то пора меня. Пора вернуть мою Зайку назад. Соображал я, собственно, не особо быстро. Не знаю, сколько я думал над тремя простыми выводами, но по выражению мамы до меня дошло, что очень долго.
— Ладно, вы обе правы. Я завязываю. — решительно говорю я.
— Наконец-то. — с облегчением выдохнула Катя. — Чтобы ты не сорвался, я поживу с тобой. Это обязательное условие, понял? Еще с завтрашнего дня ты начинаешь посещать психолога. Все договорено.
— Но мне не нужен психолог. — возразил я.
— Нужен. — отрезала мама таким тоном, будто сейчас даст мне ремня.
— Н-ничего против не имею. — поднял руки я в знак своего поражения.
— Хороший мальчик. — мама поднялась со стула на кухне. — Катюш, я передаю тебе это оболдуя на перевоспитания. Сделай из Кирилла человека.
Катя подошла поближе. Принюхалась. Брезгливо отвернула от меня нос. Прикинула что-то у себя в голове. Я узнаю этот взгляд Кати. Она задумала поиздеваться надо мной. Нет! Я попал в переплет. Выхода нет. Мама и Катя три шкуры с меня спустят. Чувству, страдать я буду долго. Что уж там, Кирилл, ты сам поставил себя в невыгодное положение.
— Фу, от тебя несет потом и перегаром. А мылся ты когда? Иди-ка глянь на себя. — Катя опять раскритиковала меня и указала на дверь в гостевой теалет на первом этаже.
Сказали идти, пойдем. Я дошел ползком. Серьезно, силы выветрились. В туалете перед зеркалом стоял большой, волосатый мужик. От длительного запоя мое лицо отекло особенно под глазами. Про свою бороду я молчу. Лера бы убежала от меня, как только бы увидела. Она не терпела бородатых, неотесанных мужчин и всегда просила меня бриться. Мои волосы свились в какой-то непонятный комок. Где мои роскошные кудри, которые так любила Зайка? Кирилл, что с тобой стало? Я и впрямь сам нэпа себя не похож. Появилось желание принять контрастный душ. Девушки клеят себя под глаза какие-то кружочки от отеков. Интересно, у Кати есть с собой? Я больше смахиваю на бомжа, чем на бизнесмена.
— И тебя вылечим. — Катя похлопала меня по плечу с нотками сарказма. — Вычешем. Облагородим. Будешь, как огурчик.
— Уж пожалуйста. — съязвил я.
— Катюшка, ты ему по шапке надавай. Если не будет слушаться, я с ремнем приду отцовским. — крикнула мама.
— Теть Лен, это тот самый? С пряжкой? — Катя специально акцентировала внимание на огромной пряжке на любимом ремне моего отца, которая оставляла на моей заднице огромные красные следы, что сидеть нельзя.
— Тот самый. Символ плохого поведения Кирилла. — мама звучала весьма убедительно в своем желании надрать мне задницу именно этим ремнем.
— Мам! — испуганно вскрикнул я, вспомнив, как в детстве мне было больно и обидно после ремня.
— Я тебе дам, а не «мам». Ишь чего устроил. Уже взрослый мужик, а кривляешься как мальчишка. — мама накинула на себя пальто у двери и показала мне кулак.
— Данечка так себя не ведет, к слову. — Катя везде найдет повод похвалить своего сына.
— Сейчас дети умненькие пошли, в отличие от некоторых. У моей знакомой дочка — кнопочка еще совсем, а все в этой жизни понимает для ребенка. — мама одарила меня разочарованным взглядом.
— Хорошо, что она в мать пошла. Это моя подруга. Если бы девочка в отца уродилась, то это все. — засмеялась Кать, оценив шутку.
— Вы о ком? — ничего не понял я.
— Это тебя не касается. — отрезала мама и открыла дверь. — Так, заболталась я с вами. Мне домой пора.
— До свидания, теть Лен. Я о Кире позабочусь. — Катя встала рядом со мной и со всей дури хлопнула меня по спине.
— Ау! — вырвалось у меня.
— Правильно, Катюш. Выбей из его непутевой головы всю дрянь. — бросила мама и закрыла за собой дверь.
Как только мама ушла, Катя хитро посмотрела на меня, как в детстве. Я поежился. Она уже придумала что-то, что заставит меня делать, и не факт, что я буду в восторге. Хотелось спрятаться в шкаф, залезть под кровать или еще куда-нибудь еще. Каким бы я в детстве ни был хулиганом, когда к нам в гости приходила Катя, я становился образцовым ребенком. Папа даже шутил, что она должна к нам переехать и учиться со мной в одном классе. Я все время кричал «нет» и убегал. Почему? Потому что Катюха — еще тот ушлый управленец. По сравнению с ней, я — просто второсортный гастарбайтер. Так строить людей мне не дано. Это врожденный талант.
Бинго! Катя вынесла мне швабру и торжественно вручила вместе с ведром. Дальше эта женщина открыла окна, включила кондиционер и веселенькую музычку. Пахнуло свежесть. Хоть что-то в этой квартире свеженькое. Класс. Вариантов у меня не было. Вход и выход она закрыла на ключ. Я попал! Нытье о своем похмелье усугубило положение. Короче, я всю ночь убирал свое же жилье. Катю не смущалось, что я это делал крайне медленно. Она просто сидела и отправляла фоточки, где я ползаю под столом, собирая пустые бутылки, Олегу и Милене. Они все равно не спят. У них сын. Какое унижение. Чувствую себя дегенератом, хотя, может, так оно и есть? Я вымотался. Мне хотелось только спать, но я все равно натирал до блеска полы. Катя следила за тем, чтобы я не пропустил ни одного пятнышка, и каждый раз тыкала мне во всякую хрень. Бесит.
К утру я закончил с уборкой и присел за барную стойку.
— Закончил? — с насмешкой спросила Катя.
— Да… — вымученно произнес я.
— Оу, совсем умираешь? В принципе это не важно, потому что сейчас ты идешь знаешь куда? — предоставила мне право подумать Катя.
— Спать? — мечтательно предположил я.
— Нет. Работать! — с наигранной радостью и очередной издевкой воскликнула Катя. — Ты думал, мы тебя все пожалеем здесь? В попу подуем?
— Д-да. — вырвалось у меня.
— Обойдешься. Лера всю эту квартиру за вечер убирала, а ты за ночь и чуть не помер по пути. Совесть есть? Возвращайся в строй, алкоголик недоделанный. — Катя налила мне стакан воды. — Жизнь идет. Сам мне говорил, что время — деньги.
— Я такого не помню. — включил заднюю передачу я, отведя глаза.
— Шведов Кирилл Сергеевич, ты сам свои яйца подберешь, или мне их тебе платочком подвязать? — Катя была весьма категорична и груба в своих формулировках.
— К-Катя, ты же у нас леди. — удивленно заморгал я, пытаясь предъявить Кате претензии по поводу жестокого обращения со мной.
— И что? Ты по-другому не понимаешь. Объясняю на доступном языке для тряпок. Швабра, которой ты полы мыл, тверже, чем твой характер. — опять попрекнула меня Катя и закатила глаза.
— Катюха, я все понимаю, но замолчи уже! — сорвался на Катю я. — Ты гоняла меня со шваброй всю ночь! Теперь всеми изощрёнными способами обозвала меня неудачником!
Губы Кати растянулись в хитрой улыбке, которая разозлила меня еще сильнее. Надоело все это.
