Не знаю отчего на меня навеяла дикая тоска. Не знаю почему сердце стало сжиматься в болезненные импульсы, а дыхание словно перекрыли и мне стало невероятно больно дышать. Не знаю отчего пелена слез застелила глаза, а ноги так и рвались кинуться вслед за ним. Я люблю Тимура. Всегда любила. Но слишком много ошибок было сделано. Слишком много времени прошло. И наши жизни изменились. Я часто задумывалась по ночам о прошлом. О нем. Я часто спрашивала себя "Смогла ли я простить Тимура? Забыть все плохое?". И да, я простила его. Простила за всю ту боль, что он причинил мне. Я простила и отпустила его. Все таки не сдержалась и по щекам скатились дорожки соленых слез. Нервно стерла следы своей слабости и, схватив сумочку, быстрыми шагами пошла на выход. В клубе кофе попью.
До клуба я доехала за пол часа и это с учетом пробок именно поэтому я не люблю утро. Все едут на работу и скопление машин становится огромным. Другое дело, когда дорога практически пустая и ты едешь себе спокойно под любимые песни. На сегодня у меня запланирована встреча с Дмитрием Юрьевичем. Будем выбирать место и здание, где будет располагаться клуб. Обсудим пару моментов с нашей последней встречи и дело останется за малым.
Под цокот каблуков зашла в клуб сразу же направляясь в свой кабинет. Но по пути меня перехватила Ритка с кучей папок в руках.
— О, привет. Ты уже приехала, а мне как раз нужно, чтобы ты подписала все эти документы, — запыхавшись озадачила меня подруга.
Перевела взгляд на огромную стопку папок с бумагами, в шоке распахнув глаза. Черт!
— Ладно, давай. После встречи все подпишу, — быстро бросила я, забирая папки из ее рук.
Ритка оставила быстрый поцелуй на моей щеке, улыбаясь во все тридцать два зуба.
— Ты лучшая. Ну все я побежала работать дальше, — уже уходя, прокричала подруга.
Мне вот всегда было интересно какой энерджайзер встроен в нее? Не видела ни одного более трудолюбивого сотрудника, чем она. Так качественно и быстро работает только Рита. Именно за это у нее самая высокая зарплата из всего персонала. Да и вообще она само золото, а не человек.
— Майя Бориславовна, добрый день, — раздался голос за моей спиной и я слегка вздрогнула, оборачиваясь на незнакомый голос.
Передо мной стоял мужчина лет сорок и первое, что бросилось мне в глаза это его злой взгляд. Таким взглядом смотрят на врагов и ненавистников скажу я вам. В воздухе моментально повеяло холодом из-за чего по телу пронесся табун неприятных мурашек. Не встречала я еще людей с такой энергетикой. Она не подавляла, как энергетика Тимура. Не излучала силу. Она навеивала страх.
— Добрый, а вы кто? — попытать я взять себя в руки.
— Меня зовут Лызин Борис Геннадьевич. Отдел по борьбе с распространением и изготовлением наркотиков. К нам поступило заявление, что в вашем клубе торгуют наркатическими веществами, — сказал этот Борис, тыкая мне в нос своей корочкой.
И я ошарашенно пошатнулась на каблуках, чуть ли не выронив отданные мне папки с документами. Этого не может быть. Или может?
Майя
— Мне кажется, что вы ошиблись клубом, — уверенно сказала я, прожигая его лицо недовольным взглядом.
В моем клубе всегда было строго с подобного рода дрянью. Это было место для развлечений, но никогда мой клуб не входил в число наркопритонов. И за каждого члена из персонала я ручалась лично.
— А мне вот кажется, что не ошибся, — не обнадежил меня этот мужчина.
Не знаю почему страх с первой секунды заполонил мой организм. Не знаю почему паралельно с его словами я слышала стук собственного сердца. Но одно я знала точно мне это все очень не нравились.
— Может пройдем в менее людное место, чтобы поговорить с глазу на глаз. Или предлагаете прямо на пороге, чтобы весь персонал узнал? — двойственно сказал он.
И меня выбесили его слова. Что это за способ манипуляции с подтекстом угрозы. Борис Геннадьевич, мы ведь только начали.
— Пойдемте в мой кабинет, — сказала я, проходя вперед, но уже спустя пару шагов остановилась, оборачиваясь к мужчине. — И да, мне нечего скрывать от своего персонала, как собственно говоря, и от вас.
И мило, если это можно так сказать улыбнувшись, я пошла дальше. Выкуси, засранец! И пока мы шли до кабинета я рассуждала об этом инциденте и о том, что же сейчас будет. Мне не нравился этот мужчина хотя бы потому что он слишком уж злобно был настроен против меня. А ведь даже не разобрался в ситуации. Да у него даже доказательств нет, а разговаривает со мной так, будто я виновна во всех смертных грехах.
— Присаживайтесь. Чай, кофе? — любезно предложила я, усаживаясь в кресло.
— Нет, перейдем сразу к делу, — НЕ любезно ответил он, доставая какие-то бумажки из кожаного портфеля.
К делу, так к делу. За все время пока мы шли до кабинета я успела успокоиться и привести свое сбившиеся сердцебиение в норму. Причин для паники не было, потому я и не стала паниковать.
— Видите ли, Майя Бориславовна, помимо беспочвенных обвинений у нас нашлись свидетели, — и я ошарашенно округлила глаза, придвигаясь ближе к столу, — Двое мужчин видели, как какая-то девушка покупала наркотики через бар. И я очень уж сомневаюсь, что там был просто крахмал.
Наш бармен? Быть того не может. Неужели правда? В таком случае я несказанно влипла по самое не горюй.
— Послушайте это просто недоразумение. Давайте… — но мне и слова вставить не дали.
— Послушайте, Майя Бориславовна, недоразумение это уснуть в обуви на кровати. А здесь распространение наркотических веществ. Это во приоре нельзя назвать недоразумением. Это статья! — на повышенных тонах говорил он.
Словно школьницу меня отсчитывал. Будто это меня только что за руку поймали с поличным с килограммом наркоты. Вся эта история с наркотиками была уж слишком мутной. И я решила пока что не лезть на район, а аккуратно все разузнать у этого Бориса.
— И где же ваши свидетели, Борис Геннадьевич? — с интересом спросила я.
Этот мистер Недовольная Рожа злобно оскалился, протягивая мне несколько листов бумаги, скрепленные скрепкой.
— Что это? — в очередной раз спросила я, забирая листы из его рук.
— Разрешение на обыск вашего клуба, — довольно сказал он.
Чуть ли не замурлыкал от радости, урод! Перевела глаза на документ, внимательно вчитываясь в каждую строчку. Ладно, не докопаешься. Надеюсь в случае со мной будет так же.
— Мои люди проведут обыск в вашем клубе. Вам не о чем переживать, Майя Бориславовна, вы чисты перед законом. Ведь так? — сказал он так, будто на деле был уверен в обратно.
Нервно сглотнула, небрежно швыряя документы на стол.
— Так, — твердо ответила я.
И пусть я уже ни в чем не была уверена, но ему я этого уж точно не покажу. И все мое нутро подсказывало мне, что этот Борис Геннадьевич мог бы посоревноваться с полицейской овчаркой в поиске наркотических веществ. Он как пес с идеальным нюхом найдет даже то, чего нет. И я была уверена он найдет. Но найдет то, что и будет принадлежать ему.
Уже на протяжении двадцати минут люди Бориса Геннадьевича шныряли мой клуб. Я дала поручение всем охранникам глаз не спускать с его людей. Ну а мы с Борисом Геннадьевичем все это время сидели в тишине моего кабинета, прожигая лица друг друга убийственным взглядом. Словно мы учавствовали в только нам одним известной войне.
— Не хотите спуститься вниз и понаблюдать за процессом, Майя Бориславовна? — открыл свой рот инспектор.
Скорчила отрицательную гримасу, по-деловому закинув ногу на ногу.
— Не горю желанием, мои люди за всем проследят, — тут же ответила я.
Я всеми силами старалась держать непоколебимый вид лица. Не обращала никакого внимания и на внешний раздражитель, что сидел на против меня. Не фокусировалась и на недовольных орах и препирательствах, что доносились с первого этажа. Я знала, что все это хорошо разыгранный цирк. Знала, что спустя пару минут в кабинет ввалиться один из его сотрудников, держа в руках несколько килограммов наркотиков.
