— Суд удаляется на совещание! – заявила Юрченко, встала и вышла из помещения.
Света подошла к тюремной клетке и попросила:
— Панкрат, не убивай его.
— То есть эта гнида подговорила девку, решил подделать анализ ДНК, меня опустить собирался, а мне его по головке погладить?! – зло усмехнулся Панкрат.
— Кто тебе татуировку делал? В каком салоне? – спросила Света и набрала номер Рябинова. – Тоха, тут такое дело… – она объяснила ситуацию оперу. – Нет, ее действительно изнасиловали. Найди мастера и спроси, кому похожую татуировку делал, но на левой руке. Спасибо, Тоха! – она отключилась и взглянула на Панкрата. – Я уже договорилась о твоем интервью с журналистами. Они заснимут, как ты выходишь победителем из зала суда. Покажут твою бандитскую рожу по всем каналам. Каким только захочешь! Твоя репутация будет восстановлена, а криминальная задница чиста как стеклышко! Леонид Кириллович, – обратилась она к стоявшему рядом адвокату. – Во всеуслышание заявите о преследование со стороны властей и подстроенном деле против клиента. На камеру! Можете даже иск за вопиющую клевету влепить Колесникову. Но я прошу тебя, Ваня, не трогай Игоря!
— Я его еще десять лет назад завалить должен был! – рыкнул Панкрат.
— А смысл? Радости тебе на пять минут, а вони будет на полгода. Все же поймут, кто ему отомстил. И я тебя защищать не буду. Сразу говорю. Или понравилось в СИЗО сидеть? Снова срок решил получить?
— Простите меня, пожалуйста… – услышали они тоненький робкий голос. Обернулись и увидели заплаканную Галину Рязанову, стоящую неподалеку. Ее сдерживал охранник, не давая подойти ближе к тюремной клетке. – Я просто… очень хотела, чтобы его наказали! Я не хотела вас оговаривать. Именно вас… То есть… я не специально… мне фото показали… а меня только-только врач осмотрел, и я запуталась… Игорь Николаевич сказал, что я травмирована. И что сама не знаю, в каком месте у насильника татуировку видела. И что главное, ее детально описать. А остальное, уже неважно… А анализ точно покажет… Я… не хотела… я же не думала, что вот так выйдет… – плача, девушка продолжала лепетать что-то невнятное.
— Не реви, – резко ответил ей Панкрат, шумно вздохнул и смачно выругался. – Найдут твоего насильника. Если не менты, так вон, видишь парня лысого? Ща быстро подошла к нему и все рассказала. Как было на самом деле. Но только правду. И скажи ему денег тебе дать на лечение, – он кивнул Витьке Глухому, указывая на девушку. Двухметровый амбал чуть ли слюной не подавился, возмущаясь, и не понимая, почему он должен помогать бабе, которая столько проблем причинила его боссу.
— Я настаиваю, Панкрат. Колесникова не трогай. Гарантирую, после сегодняшнего начнется расследование. Поднимут не только твое, но и все его прошлые дела. А там он похлеще наворотил. Его с должности снимут, если не посадят. Лежачего не бьют, Панкрат. Не глупи и прояви благородство.
— Скажи-ка мне, красивая! А как сама-то должность потеряла? В СИЗО много слухов про тебя ходят…
Михеева не успела ничего ответить. Судья вернулась и приказала отпустить Панкрата прямо в зале суда, сняв с него все обвинения. К нему тут же бросились его люди, обступили со всех сторон, обнимали и шумно поздравляли. А Света молча собрала свои документы со стола и, не оборачиваясь, быстро вышла из здания.
— Света, – окликнул ее уже на улице взъерошенный Колесников. – Слушай, я в заднице!
— Сочувствую! – язвительно бросила ему Михеева, открывая дверь своей машины.
— Подожди, – он дотронулся до ее плеча, но она тут же брезгливо скинула его руку. – Скандал поднимется. Я должность потеряю. От меня жена уйдет. И детей заберет.
— Не о том думаешь, Колесников, – хмыкнула Михеева. – Молись, чтобы ты живым остался. Как ты Панкрата назвал? Уголовником? Так вот расскажу-ка я тебе кое-что об уголовниках. Они такой жесткой подставы не прощают. Поэтому… лучше бы тебе с повинной прийти. И надеяться, чтобы тебя сразу посадили.
— Света… Светочка, помоги, а? Ты же с ним спишь? Ну, чего тебе стоит? Поговори с ним и… я прошу тебя, стань моим адвокатом в суде!
— Я хренею с тебя, Колесников, – рассмеялась Света. – Когда меня оболгали, помнишь, что ты следователю по внутренним делам говорил? Что всегда подозревал, что я не чиста на руку. Что сроки требую небольшие для преступников. Что связи у меня нечистоплотные. Помнишь? Я уже молчу о том, как ты себя десять лет назад со мной повел! А теперь ты просишь меня помочь? «Светочка»?! Ты серьезно?!
— У тебя же отец генерал. Мой тесть меня ненавидит… А Михеев мог бы…
— Не слышишь ты меня, Колесников. Я уже раз тысячу говорила, что генерал полиции палец о палец ради тебя не ударит. Он даже мне не помог!
— Света, я умоляю тебя! Хочешь на колени стану, хочешь?! – Колесников действительно жалобно кинулся ей в ноги чуть не плача.
— Нет, все-таки, в свое время я сделала правильный выбор, – задумчиво пробормотала Михеева. – Встань, Игорь, и не позорься. Смотреть противно. Тебе никто не виноват. Сам в своей злости захлебнулся.
Света села в машину и долго разъезжала по туманному городу. Мысли то и дело одна за другой крутились в голове. Потом плюнула, притормозила на обочине и набрала номер знакомого следователя по внутренним делам. Объяснила ситуацию. Тот проникся ее рассказом, обещал сразу задержать Колесникова и закрыть ненадолго вне зависимости от результатов расследования. Так, на всякий случай. Пусть Игорь посидит недельку-другую в одиночной камере. От греха подальше. Может, Панкрат поуспокоится, передумает ему мстить и не оставит двоих маленьких детей расти без отца.
Домой Света приехала лишь к вечеру. В темноте зашла в комнату. Даже свет не включила. В ноздри тут же ударил терпкий запах сигарет. Ее уже давно здесь ждали…
Глава 8
ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД
Это место было заброшенным. О нем мало кто знал, даже из работающих на него людей. А Света выведала. Он тайно приобрел расположенный на окраине леса участок через третьих лиц. Изначально Михеева думала, что именно здесь он будет заживо закапывать трупы. Его излюбленный метод наказания за провинности. А потом догадалась, что он купил его для личного пользования.
Когда она подъехала и вышла к нему прямо в свадебном платье, мужчина средних лет с жутким шрамом на левой щеке пилил бревно во дворе своего строящегося загородного дома. Завидев ее, отложил инструмент и степенно осмотрел ее с ног до головы. Уголки его губ поползли вверх, и, если бы Света не знала, кто перед ней сейчас стоит, подумала бы, что он смеется над ней. И зачем он сам напрягается, распиливая дерево? На него же куча народа работает. Денег куры не клюют! Да он практически всю область держит в своих жестоких руках вместе с другими членами преступной организации!
Криминальный авторитет, смотрящий по области, один из организаторов бандитской группировки под названием “Деды” медленно подошел к новому крыльцу, присел на ступеньку, достал сигару и закурил. Михеева осторожно подошла ближе. В ноздри ударил свежий запах дерева, вперемешку с терпким запахом кубинской сигары.
— Прослушка есть? – спросил Феликс. Она даже не сомневалась, что он знает, кто она, где живет, кем работает, и какой пост занимает ее отец.
Света растерянно оглядела свое свадебное платье.
— Интересно, куда бы я ее запихнула?! Сама в это платье еле влезла.
— Откуда знаешь про это место? О нем никто не знает…
— После юридического отец заставил три года хвостиком ходить за одним опером, опыта набираться, – объяснила она, чувствуя себя как пятнадцатилетняя школьница, оправдывающаяся перед директором школы. Этот мужчина был опасным, страшным и ужасающим. Мог запросто придушить ее голыми руками и здесь же, на заброшенном участке, закопать. А ее бы и не нашли. Тупо глянула на пистолет в своих дрожащих руках. Нет, оружие ей точно не поможет.
— Хороший папа, – хмыкнул Феликс. – Правильный.
— А у вас сигареты не будет? – спросила Михеева, чуть ли не заикаясь.
