Отворачиваюсь и выпрямляюсь, когда Чарушин вскидывает голову. Прижимаю к губам кулак. С силой давлю локтем в стол.
Что случилось вчера? Она же была в общаге. Или потом… Сука… Снова нутро вырывает, будто мне не похуй. Да не похуй, конечно!
Артем *Чара* Чарушин: …с моей стороны все серьезно. Я тебя…
Откашливаясь, снова в последний момент отвожу взгляд.
Что еще за «я тебя…», мать вашу? Будет ли странно, если я вырву у него трубу и все прочитаю? Да будет, безусловно.
– А что у тебя с Кариной? – спрашивает Чара пару секунд спустя, блокируя и откладывая телефон. – Слышал сплетни, что у вас финиш.
– Ну, финиш, и че? – выдаю с наездом и смотрю на него в ожидании какой-то провокации.
Буром пру. Только зачем?
– А че так? – в тон мне отзывается.
– Попустило, – бросаю так же резко.
– Хм… А держало?
– Не твое дело, – это уже совсем агрессивно.
– Ну, да… – наконец, ухмыляется Чара. Прям счастливый, мать его. – Не мое, – и давай насвистывать.
Развожу руками и мотаю головой в сторону кафедры. Препод как раз выпадает из тела и возмущенно рявкает, приказывая всем заткнуться.
А потом… На следующей перемене я встречаю Любомирову в холле.
Она давно другая. Яркая. Дерзкая. Еще красивее. С этими синими волосами, мать ее, попросту феечка. Свихнись, Бойка, окончательно!
И она… Проходит мимо меня, как обычно, не поднимая взгляда. Вдавливая стопы в дно кроссовок, сжимаю руки в кулаки. Топлю желание рвануть ее на себя и заставить посмотреть в глаза.
Судорожно глотаю дурманящий запах, хрипло выдыхаю и неосознанно оборачиваюсь, когда Любомирова минует меня. Пялюсь на затянутые в черную кожу круглую задницу и длинные ноги. Сука, веду себя, будто недоедающая псина. Но я, и правда, несмотря ни на что, подыхаю от голода. По ней.
Даже зная, какая она, все еще готов отдать все на свете, чтобы к ней прикоснуться. Чисто по Любомировой я брезгливая скотина, но это, блядь, не мешает мне мечтать о ней, дрочить, представлять во время секса. А после до тошноты ненавидеть себя.
Сейчас она проплывает мимо и буквально растаптывает посеянную вчера тупую надежду. Да похрен ей на меня, конечно. Выдумал, блядь! По-прежнему в упор не видит.
– Катим вечером в клуб? – предлагаю Чаре на парковке, когда уже собираемся разъезжаться.
– Не могу. Занят буду.
– Понял.
Не собираюсь представлять, чем и кем. Пошли они на хрен!
– Эй, Бойка… – окликает Чарушин.
Хочет еще что-то сказать, но я не оборачиваюсь. Иначе взорвусь. У меня еще как минимум три кореша, которые подхватят любую идею. С ними и заваливаем вечером в клуб. Занимаем стол прямо в основном зале. ВИПка не катит, если целью посещения является открытая охота. Закидываем по первой стопке, когда приходит сообщение.
Артем *Чара* Чарушин: Слушай, я правда занят. Но там Варя в этот клуб нацелилась. Если появится, можешь присмотреть? По-братски прошу.
Проглоченное пойло мигом кристаллизируется в глыбу арктического льда, а секундой позже топится внутренним жаром и стремительно закипает. Даже ответить ничего не успеваю. Вскидываю голову и вижу ее.
Глава 21
Смотри, я пришла к тебе...
© Варвара Любомирова
Мне не нужно искать его глазами, чтобы знать, где он находится. Я чувствую. А посмотреть не могу, хотя шла сюда именно за этим. Перешагнуть пропасть. Разрушить стену. Если понадобится, соблазнить.
На мне впервые за весь этот кошмарный год платье – красивое и нежное. Белое кружево с иллюзией прозрачности. На самом деле имеется телесная подкладка. Плотные колготки тоже в тон кожи, чтобы прикрыть шрамы на ногах. Стоя перед зеркалом в общежитии, я нравилась себе. Но, переступив порог клуба, вновь растеряла всю уверенность.
«Я должна посмотреть на него… Должна!» – твержу мысленно, сцепляя руки на барной стойке.
Утром все утешали Карину, а после пар в той же душевой те же девчонки делились личными планами на Бойку. И я поняла, что времени на раскачку у меня не осталось. Все хотят Бойку. Охота началась. С помощью Чарушина удалось получить фору – я узнала, где Кир будет вечером. Это городской клуб, за пределами академии. Встретить здесь кого-то из наших среди учебной недели маловероятно.
Я вроде как все продумала. Совершила прорыв – пришла сюда. А теперь сижу за барной стойкой и туплю в одну точку. Меня трясет. Мелко, но ощутимо.
– Что будете заказывать? – передо мной вырастает улыбчивый бармен.
– Что-нибудь… – шепчу неразборчиво. Прочищаю горло, чтобы добавить громче: – Просто воды, пожалуйста.
– Понял.
Не проходит и минуты, как парень ставит передо мной запотевший стакан минералки. Я отпиваю совсем чуть-чуть, не могу сделать нормальный глоток. Отставляю стакан обратно на стойку и, ощутив какой-то внутренний толчок, стремительно оборачиваюсь.
Смотрю на Бойку. Впервые с того кошмарного вечера смотрю. Смотрю и повторно в него влюбляюсь. На бешеной скорости. Вдребезги.
Судорожно тяну носом воздух, и мне вдруг кажется, что я ощущаю его запах. Это, конечно же, происки памяти. Между нами не меньше трех-четырех метров. Но я так же, несмотря на полумрак в помещении, способна различить черты его лица.
Я соскучилась… Господи, я так по нему соскучилась!
Бойко не замечает меня, но я продолжаю смотреть. Откровенно призываю, наплевав на все, что было, есть и будет еще.
Я не могу без тебя.
Посмотри же на меня!
Смотри, я пришла к тебе… Сама пришла… Я сдаюсь…
Ловлю момент, когда грудь Кира выразительно вздымается и опадает – он вздыхает и, будто сдаваясь, вскидывает взгляд и ведет его на меня.
Все вокруг исчезает.
Искрящийся контакт. Жар по коже. Ток по позвонкам.
Сердце срывается и, набирая безумную скорость, глухо впечатывается мне в ребра. С одержимой частотой повторяет этот трюк. Я готова к этому. Теперь я готова.
На лице Бойки на миг отражается растерянность. Не знаю, что именно его удивляет – то, что я смотрю на него, или то, что в принципе появилась в таком месте. В любом случае он быстро справляется с эмоциями. Чуть склоняет голову на бок и поджимает губы. Не отворачивается. Я держу его взгляд. Не отпускаю. Так долго сохранять зрительный контакт можно только умышленно. И он, конечно же, понимает, что я делаю. Я его соблазняю.
Больше не желаю жалеть о том, что сделала. Хочу все исправить.
Мне по-прежнему до ужаса страшно, но я соскальзываю со стула и иду к столику, который занимают Бойка с друзьями. Он сидит на диване один, а Фильфиневич и Шатохин занимают противоположную сторону. Георгиева в данный момент нет, и я могу беспрепятственно подойти к Кириллу.
Останавливаюсь прямо перед ним и замираю. Ноги подкашиваются. По телу непрерывно курсируют волны дрожи. Но я пытаюсь держаться уверенно.
– Привет, – говорю достаточно тихо.
Так, чтобы слышал только он. Но отвечают те парни, которые сидят дальше – Филя и Тоха. Бойка молчит. Просто смотрит на меня. Я пытаюсь поймать что-то в его глазах, какую-то ответную вспышку эмоций. Однако его взгляд абсолютно нечитаем.
– Я должна тебе двадцать девять дней, – выговариваю якобы спокойно, хотя едва дышу от волнения. Бойко же… Его левая бровь приподнимается, и на этом вся реакция. – Первый? Активируем? – бросаю быстро, как гранату, и ухожу, чтобы он не успел сказать, что ему больше не надо.
Сделав несколько шагов к танцполу, постепенно замедляюсь. Сердце продолжает колотиться. Нет, не просто колотиться. Его бешеный стук разрывает мне грудную клетку. Схожу с ума от мысли, что Кир не откликнется, не включится в игру, не пойдет за мной… Это действительно страшит меня до ужаса. Если он не отреагирует, тогда между нами будет поставлена точка, и я умру.
Достигаю середины полупустого танцпола, прикрываю глаза и подчиняюсь музыке – здесь она звучит значительно громче. Я начинаю танцевать. Секунды тянутся невыносимо. Ничего не происходит. Все, что я делаю сейчас, требует от меня колоссальных внутренних усилий. Я ломаю себя. Преодолеваю какие-то личные барьеры и выхожу из зоны своего комфорта.
