— Тебе здесь не нравится?
Тимур пожимает плечами.
— Ладно, завтра поедем. Хорошо?
— И проведем там выходные — подытоживает ребенок и обнимает меня.
Сердце разрывается. Отказать не в силах, но и вернуться тяжело.
— Рассказать секрет? — мальчик кивает — Хочу переехать отсюда. Будем жить в квартире. Что скажешь? Получится?
— Конечно. Не могу подвести папу. Должен занять его место. Он всегда заботился о семье. Теперь — моя обязанность — последнюю фразу Тимур произносит серьезно. Не по годам сдержанно и разумно. Сынок намного сильнее. Если бы только знала, куда приведут те слова, то никогда бы не сделала следующий шаг.
Утром Тимур разбудил едва солнце встало. Сам собрал Стаса. Даже от завтрака отказался. Сын сильно спешил вернуться в дом. Туда, где присутствие его отца все еще было ощутимо.
Водитель быстро доставляет на место. Я замираю на пороге, в то время, как Тимур вбегает внутрь. Не беспокоюсь о безопасности. Дом под охраной. Горничная убирается через день. Даже за садом присматривает сосед.
— Почему остановилась? — неожиданно произнес ребенок.
— Иду, родной — беру за руку младшего сына и направляюсь вперед.
— Пойдем на задний двор. Покажу броски, а вы будете болеть, как раньше.
“Как раньше” — мысленно повторяю. Тимур держится невероятно стойко. Как такое возможно? Неужели мама этих мальчиков так слаба?
— Видела? Видела? Не разучился — Тимур вырвал из раздумий.
— Да. Ты молодец.
— Жаль, не с кем сыграть.
— Почему не с кем. Я здесь — голос мужчины раздался позади и мы одновременно обернулись — Ну, что готов?
— Дядя Марк, не знал, что умеете играть.
— Думал, только отец может?
Тимур пожимает плечами. Отчего-то ежусь, холод пронзает тело, но понять что не так не могу.
Марк целый час проводит время на баскетбольной площадке. Затем настаивает на обеде. Когда возвращаемся в дом, на столе уже все накрыто. Деверь приехал не один, захватил повара и официанта. Артур никогда не позволил бы хозяйничать без спроса. Почему все время сравниваю братьев? Марк, по своему, старается, надо пойти на встречу. Перешагнуть через себя.
После обеда Тимур убегает в прежнюю комнату. Вижу, как ребенок рад и это придаёт сил. Иду укладывать на дневной сон Стаса. Затем решаю заглянуть в спальню. Открываю дверь, и слышу звук воды. Беру торшер с комода и прячусь в углу. Как только вода стихла, то замахиваюсь на человека. Мужчина в последний момент перехватывает руку.
— Что творишь?
— Марк? — адреналин пульсирует в висках, быстро гоняя кровь по венам.
— Кого ждала? Никто чужой не сунется внутрь.
— Что ты делаешь в нашей с Артуром спальне?
— Принимаю душ. Не видно разве? — мужчина настолько сильно обнаглел, что вышел из ванны обмотанный полотенцем вокруг бедер.
— Кто позволил? Дом мой. Я здесь хозяйка. И это моя спальня. Захотел помыться, воспользуйся гостевой ванной.
— Что ты так взъерепенилась? — мужчина делает шаг навстречу, заставляя инстинктивно отступать.
— Уходи Марк — резко произношу, кипя от гнева. Если раньше хотела пойти на уступки. Думала, можно договориться, ужиться. Сейчас понимаю, мужчина занят лишь собой.
— Хочешь сказать, будешь монашкой? — в глазах заискрился похотливый огонь.
Приблизившись, резко прижал к стене, пытаясь залезть под кофту. Упираюсь, хочу закричать, но понимаю в соседней комнате Тимур. Мальчик не должен видеть такое. Марк крепко держит за руки, начинает целовать и я безжалостно кусаю его за нижнюю губу. Кровь быстро начинает стекать, превращая белоснежные зубы в алый цвет.
— Ай. С Артуром совсем одичала.
— Пошел вон! Убирайся! Можешь взять меня, прямо здесь, но никогда не станешь им.
— Что такого в Артуре? Я ведь люблю тебя.
— Нет — спокойно выдаю, глядя в глаза — Нет. Ты любишь себя. Хочешь уважения, статуса, власти, денег, но не достигнешь таких же высот как Артур. Можешь изнасиловать прямо в этой спальне. Доказывая что-то старшему брату даже после его смерти, но никогда не сможешь занять его место.
— Значит…?
— Я сильно люблю Артура — хватка с каждым словом слабеет. Затем и вовсе отходит в другой конец спальни, развернувшись лицом к окну.
— Давно? — спокойно произносит, не переставая тяжело дышать.
— Да.
— Почему?
— Любят не “почему” и “не за что”. Сердце выбирает самостоятельно.
— В клубе бросила вызов. Такие, как ты пачками ложились под брата. Сами раздвигали ноги, предлагая невинность. А ты отказала на глазах у всех. Лютый всего лишь не смог простить и отпустить малолетнюю выскочку. Поэтому упек в бордель, чтобы Анжелка выбила дурь. Ни о какой любви речи не шло.
— Знаю — сглатываю слюну от тяжелой правды.
— Лютый подминал под себя красоток в мини-юбках, всех девиц кто давал. Думаешь в тюряге не было баб? Сам лично отбор производил.
— И это я тоже знаю — Марк в недоумении оборачивается. Странно, но по глазам вижу с каждым словом хотел очернить брата. Опустить в моих глазах. Слышать, тем более, осознавать измены невыносимо больно, но показать это не могу. Тем более, для себя, давно простила супруга. И в последние годы, мы стали настоящей семьей — Артур навсегда поселился внутри. Проник глубоко под кожу, под рёбра. С ним ощущала счастье и уныние, любовь и боль, сладость и горечь. Он мой муж и всегда им останется. Лучшее, что произошло в моей судьбе.
Марк склонил голову и молча смотрел в пол. Затем взял одежду, зашел в ванную и вышел, буквально через две минуты, уже полностью одетый.
— Не хотел причинить вреда. Мне жаль — я мотнула головой и мужчина спешно вышел.
Дверь захлопнулась и я безвольной каплей стекаю вниз по стене. Обнимаю колени, упираясь затылком в стену. Не понимаю сколько проходит времени, и сколько бы ещё так просидела. Голоса мальчиков раздаются в холле. Старший сын подначивает брата повлиять на меня и я заранее решаю сдаться. Мы остаёмся на ночь.
Вернуться в особняк не было желания, по крайне мере, не сейчас. Оставаться здесь невыносимо тяжело. Все же решаю задержаться на пару дней. За это время созваниваюсь с риелтором, которого порекомендовал дядя Игорь. Женщина за одну неделю смогла найти квартиру. Дом в новом фонде. Самый центр. Камеры по периметру. Консьерж, охрана. Соседи — люди круга моего погибшего супруга. Так или иначе уже знакома с этими людьми. Срок сдачи — следующий квартал, придётся повременить с переездом. Все-таки уже можно обсудить дизайн комнат и присматривать мебель. Я с головой погрузилась в ремонт. Марк приезжал несколько раз в неделю, вновь приносил извинения, пообещав держать дистанцию. Спустя две недели возвращаюсь в особняк.
Деверь, сдержал обещание. Мужчины почти не бывало дома. Даша спит до обеда, не работает. Фактически находится на содержании. К счастью, старается не попадаться на глаза. Запросов тоже нет. Внутреннее чувство подсказывало, есть подвох. Девушка ведет себя подозрительно тихо. Стас стал называть Дашу тетей, а ее дочь принимал за сестрёнку. С Тимуром становилось легче. Мальчик постоянно брал ответственность. Помогал с младшим братом. Прилежно учился. Я даже не была готова, когда сын вновь заговорил об Англии. Со Стасом же обстоятельства были сложнее. Я так и не смогла отдать в детский сад. Всегда казалось, слишком маленький, наказанный судьбой. Так и не узнавший отцовской любви.
Спустя четыре месяца, мы, наконец-то, начали паковать чемоданы. Марк не препятствовал переезду. Предлагал помощь, рассказывал об охране, новом водителе. Не хочу чтобы этот человек даже людей сам выбирай, но нанимать персонал самостоятельно, к сожалению, не умела. Не знаю критериев, где искать, рекомендации. Хотя какие рекомендации могут быть у бандитов. Возле машины бросаю взгляд, но так ничего и не чувствую. Этот большой и роскошный особняк не стал домом.
Первым гостем в квартире стал дядя Игорь. Мальчики прямо повисли на мужчине.
— Красивая квартира. Высокие потолки. Достаточно комнат. Простор. Довольна?
