В какой-то момент она отвлекается на щелчок закипевшего чайника и, судя по резкому вскрику, режется острым ножом. На светлом полу расплывается парочка слетевших с пореза капель крови, я отрываю несколько бумажных полотенец от рулона и протягиваю Владе, чтобы она сама вся не перепачкалась.
— Я же предлагал помощь, упрямица. Почему отказалась?
Влада только сильнее поджимает губы.
Усаживаю ее за плечи на стул, смотрю на масштаб проблемы. Вроде не так сильно она себе руку рассекла, кровь должна быстро остановиться. Несколько дней будет печь, потом, думаю, быстро затянется без следа.
— Аптечка есть у тебя? — интересуюсь, забирая у нее испачканные полотенца, меняя их на новые.
— В шкафу у окна. Я сама достану, — Влада порывается встать, но, благо, хватает одного взгляда в ее сторону, чтобы она усадила свою попку обратно и не начала спорить со мной.
Достаю бутылочку с перекисью, пластырь. Скептически смотрю на его слишком маленький размер, меняю на рулонный — придется импровизировать и сооружать повязку своими руками.
— Сиди смирно, — рявкаю на Владу, когда она пытается спрятать от меня многострадальную руку, прижав ту к груди.
— Я сама могу… — шумно втягивает воздух, когда я начинаю осторожно стирать вокруг раны запекшуюся кровь.
— Сама ты уже все сделала.
На всякий случай поливаю сам порез щедрой дозой обеззараживающего средства, за запястье удерживая руку Влады, потому что она постоянно порывается ее отдернуть, заклеиваю все это дело, чтобы не попала лишняя зараза и сам заканчиваю с ее букетом, хотя желание вышвырнуть веник в окно растет с каждой минутой.
— Спасибо, — вздыхает тихо, под руку больше не лезет.
Кофе тоже делаю я, причем Владе кладу побольше сахара. С ее сегодняшней кровопотерей точно не помешают лишние калории. Может, хоть цвет лица поменяется в лучшую сторону. А то она совсем какая-то бледная сейчас. Испугалась, наверное, что могла и сильнее себя полоснуть.
— Сколько у тебя было женщин за все это время?
Приподнимаю удивленно брови, бросаю взгляд на бывшую жену, но она упрямо отводит глаза. Прячется.
— А какой ответ тебя устроит? Если скажу, что много — начнешь беситься, выставишь меня за дверь. Скажу одна — подумаешь на что-то серьезное. Так что, котенок, выбери сама какое-нибудь число, я в любом случае останусь крайним, — предоставляю ей выбор, а сам мысленно прикидываю, о чем Влада спросит дальше.
Да, у меня были женщины. За время нашего развода я спал не только с Аллой, но все они не значили для меня ровным счетом ничего. Обычный способ сбросить напряжение не с собственной рукой.
— Какой же ты… — Влада запивает желание меня обозвать новыми глотками кофе.
— Твой хлюпик — он какой по счету после меня?
В голове этот вопрос звучал как-то иначе. А теперь я немного чувствую вину за такую формулировку, когда бывшая жена вместо ответа долго смотрит на меня, а потом просто прикрывает глаза, откинувшись на спинку стула.
Мол, понятно все с тобой, идиот.
— Поговорим о том, почему ты живешь в… — стараюсь подобрать слово, но в голову ничего не лезет. — Здесь?
Ну вот, опять.
Влада снова смотрит на меня так, будто я спрашиваю какую-то ересь.
— В смысле почему я живу здесь? А где мне еще жить? — флегматично продолжает пить кофе.
— Тебе деньги нужны были? Влад, у тебя какие-то проблемы? — наседаю с вопросами.
— Единственная моя проблема в данный момент переводит мне кофе и задает абсолютно идиотские вопросы.
— Ты можешь нормально разговаривать? — раздражаюсь.
— С чего бы вдруг мне это делать, если ты сам выкидываешь меня сюда, а потом спрашиваешь, почему я живу именно здесь. Ну уж простите, что за два года я не смогла заработать на улучшение жилищных условий. Ипотеку со своей зарплатой я бы не потянула.
— То есть ты хочешь сказать, что это я купил тебе эту халупу?
— Вы там с Богдановым выпить успели что ли? Странно, я вроде запаха не заметила, — Влада прищуривается. — Или ты специально надо мной издеваешься? Знаешь что, кофе выпил? Вот и вали из моей квартиры. Я тебе даже в дорогу термос могу налить, лишь бы ты ушел.
— Прекращай уже язвить, — с грохотом ставлю свою кружку на стол, отхожу к окну.
— Что хочу в своем доме, то и делаю.
— И ты эти годы думала, что вместо нормальной обещанной квартиры я купил тебе это… — тяну скорее для себя.
Как Влада вообще разговаривала со мной после такого?
Гончаров, тварь. Из-под земли достану.
Но сначала надо как-то объяснить бывшей жене, что все это время она должна была жить в нормальной трешке в центре с евроремонтом. Как раз в том доме, куда я ее и привез сегодня.
Глава 14
— Котенок… — я медленно поворачиваюсь к притихшей Владе. — Ты должна была жить не в этой квартире.
Бывшая жена дергается от моих слов, отлепляет свой затравленный взгляд от пола.
— Раньше чувство юмора у тебя было лучше, Марк, — она пытается держаться, но своими же действиями выдает себя с головой.
Забирается на стул с ногами, ковыряет края повязки на ладони. Ее глаза снова ускользают от меня.
— Я не шучу, — откидываю голову, чертыхаюсь себе под нос.
Как сейчас подобрать нужные слова? Как сделать так, чтобы она мне поверила?
Влада твердо уверена, что я мог сослать ее сюда, и от понимания этого у меня неожиданно сильно все вспыхивает в груди. Почти в точности, как в тот день перед нашим разводом, когда я узнал об измене.
Всю жизнь считал, что предательство такого уровня невозможно забыть. Пару лет назад я уверенно поставил точку в наших отношениях с бывшей женой, а теперь в голове все взрывается, а ладони жжет от желания обнять Владу и оградить ее вообще от всех.
— Я ничего не понимаю… — честно признается, упирается в колени подбородком.
— Куда, по-твоему, я привез тебя после больницы? — начинаю выстраивать логическую цепочку.
— Откуда я знаю? На одну из твоих квартир, наверное.
— К тебе домой, как я думал. В этой новостройке должна была быть твоя квартира.
— Но что-то пошло не так, и я оказалась здесь? — Влада обводит кухню рукой, нервозно закусывает нижнюю губу.
— Слишком мягко. Что-то, очевидно, пошло через задницу.
— Знаешь, а я ведь даже не удивилась, когда твой адвокат привез меня сюда. Мне вообще казалось, что это все делалось для отвода глаз и в итоге я окажусь на улице с чемоданом, — вздыхает, делает паузу. — В первые недели я закрывалась на все замки и оставляла ключ в скважине в неестественном положении, чтобы в случае чего меня не смогли бы вытолкать из квартиры ночью…
— Влада… — я подхожу к ней, опускаюсь на корточки. Обхватываю ладонями ее лодыжки, потому что руки она тут же прячет.
— Не надо. Я уже пережила это.
— Ты ведь помнишь, что сделкой тогда занимался мой человек? — мягко спрашиваю, не хочу сейчас давить на Владу.
— Потому что ты не хотел даже смотреть на меня, я знаю. Сразу поняла.
Противопоставить мне нечего. Я действительно поручил все бумажные вопросы своему юристу, потому что боялся сорваться еще раз и сделать что-то непоправимое.
Влада пытается отодвинуться, но я упираюсь рукой в железную спинку стула, чтобы не упустить ее. С другой стороны стоит стол, так что второй рукой я продолжаю скользить от щиколотки к острой коленке.
— Мне стоило самому все проверить, а сейчас время уже упущено. Котенок, я пиздец как злюсь на себя за это. Представляю, что ты все это время ютилась здесь…
— Только за это? — перебивает меня на всхлипе, царапает свои руки.
— В каком смысле?
— Тебе жаль, что я жила в этой квартире и все? А за то, что своими руками ты разрушил нас… Ничего нигде не отзывается, Марк? Ты не жалеешь о разводе?
Влада замолкает, тяжело, будто через силу, дышит. Ерзает на стуле, пытается слезть, и мне приходится позволить ей это, потому что то, каким взглядом она смотрит на меня в данную секунду… Я не имею права сейчас к ней прикасаться.
