бояться, если ходишь туда каждый день?
Да, да. Именно каждый день. Все по одной схеме — звонок на рабочий телефон, вызов к шефу, пять минут обсуждения прошедшего рабочего дня (хотя можно легко обходиться и без этого), а потом… Александр Игоревич везет меня домой.
Меня это смущает, напрягает, заставляет нервничать, но сделать я ничего не могу. Уговоры и аргументы игнорируются. Такси, которое я вызывала, как бы показывая, что можно не беспокоиться, я же не на общественном транспорте, оплачивалось и отправлялось на другой заказ. Да я даже сбежала пораньше с работы, не намного, всего на десять минут, чтобы меня не успели вызвать к начальству — на утро получила словесный нагоняй и обещание быть прикованной к столу до конца рабочего дня.
У шефа на все один железобетонный аргумент — “нам по пути”. Причем совершенно не важно, куда именно мне нужно — проверено. Магазины, аптеки, все, что угодно, неизменно одно, дожидается и везет домой. В один из дней назвала адрес на другом конце города, искренне надеясь, что не повезет. Ошиблась, повез. А на месте я испытала самый жгучий стыд, какой только возможно испытать. Улица и дом такие действительно были, вот только от дома там остался один только номер. И почему от стыда нельзя сгореть буквально?
Тогда я впервые слышала, чтобы Александр Игоревич, так искренне и забористо смеялся. Что называется, от всей души, слегка запрокинув голову, низким гортанным смехом.
— Поехали домой, путешественница, — сказал тогда, улыбаясь как чеширский кот и повез домой.
Это был последний раз, когда я пыталась что-то предпринять.
К слову, ничего из ряда вон выходящего Александр Игоревич не делает. Едем в основном под тихие звуки радио, обсуждая что-нибудь из сказанного диктором или просто молчим. Что удивительно, эта тишина не напрягает, она спокойная и обволакивающая, уютная даже, будто все правильно, будто так и надо.
Если забыть, что он начальник, а я его подчиненная и я ему собственно никто, и не должно меня быть в его машине, то ощущение неловкости испаряется, оставляя нас будто в отдельном мирке, созданного только для двоих.
Но я помню, поэтому каждый раз, как на иголках. И вот сейчас, заходя в его кабинет, страха нет, но легкий мандраж — да. Меня просто колотит рядом с этим мужчиной. Это не страх и нет, как бы поэтично не было, не возбуждение сносящее все на своем пути и заставляющие забывать обо всем на свете, меня будто окатывает теплой волной, которой я не могу найти ни названия, ни объяснения.
— Вызывали Александр Игоревич, — говорю, привычно пройдя через уже пустующую приемную и после короткого стука, заходя в кабинет. Все действия на автомате, не первый же раз, только сегодня все же по другому. — А… я помешала, позже зайти?
Напротив шефа, на месте для посетителей сидит мужчина.
— Нет, вы нам не помешали, Юлия Андреевна, проходите, — и шеф и его посетитель смотрят на меня.
Под пристальным взглядом двух пар мужских глаз занимаю одно из кресел для посетителей..
— Так зачем я понадобилась? — произношу чуть резче, чем нужно, но пристальное внимание и давящее молчание сыграли злую шутку с моими нервами.
Посетитель бросает быстрый взгляд на шефа, тот отрицательно качает головой. А меня их немой диалог, заставляет нервничать еще больше.
Вот только на удивление, гость расплывается в широкой улыбке и оборачивается ко мне.
— Позвольте представиться, Давид, друг вот этого невоспитанного гражданина, который все никак не хочет знакомить меня с очаровательной леди, — кивает, на наблюдающего за нами шефа.
— Юля, подчиненная этого гражданина, — улыбаюсь в ответ.
Сама не понимаю, как из меня вырвались эти слова. Хорошо, что мозги не совсем уплыли и я не назвала шефа невоспитанным. Что же до всего остального, не считая тех нескольких минут, что я шла и шеф со своим другом обменивались понятными только им взглядами, Давид очень располагающий к себе человек. Футболка, джинсы, татуировка-рукав на правой руке и заразительная улыбка, на которую невозможно не ответить.
— Очень рад знакомству. — кажется улыбаться шире невозможно, но у Давида получается. — И чем, позвольте узнать, столь прекрасная леди, занимается в этом сером и скучном офисе?
Ответить на этот вопрос не успеваю, а точнее мне просто не дают этого сделать.
— Дава, у тебя зубы лишние? — интересуется шеф, нарочито спокойно собирая в папку бумаги со стола.
— Вообще-то не жалуюсь.
— А будешь жаловаться, — безапелляционно говорит Александр Игоревич пригвождая друга своим фирменным взглядом, впрочем на последнего это не производит ровным счетом никакого впечатления, а вот мне захотелось все таки зайти попозже.
— Может я пойду? — спрашиваю, удивительно для самой себя, робко.
— Нет. — отрезает шеф, — Дава не мешай работать.
Награждает друга еще одним суровым взглядом, который в этот раз действует. Давид поднимает руки вверх “сдаваясь” и перестает паясничать, за секунду превращаясь в серьезного человека. Вот сидел улыбаха-парень, а вот уже Давид… Надо спросить его отчество. Потому что смотрю на его лицо, за миг потерявшее все признаки былой веселости и называть его просто по имени совсем не хочется.
— Юлия Андреевна, вы проверяли систему за вчерашний день? — обращается шеф ко мне, переключая тумблер с хорошего настроения на профессиональный лад.
— Вчера в конце рабочего дня, как всегда — все заказы были закрыты.
— А сегодня?
— Нет. Утром вчерашнюю статистику я не просматриваю.
А вот если б просмотрела, то заметила бы несоответствие между вчерашними показателями и сегодняшними. Косяк? С одной стороны да, а с другой… не совсем понятно.
— Вы знаете, как так случилось, что вчерашние выполненные заказы, сегодня пропали?
— Знаю. Мне сегодня рассказали о вчерашнем сбое в системе. — мне было нечего скрывать, поэтому говорила, все как есть. — Вы по этому поводу сегодня вызывали Арину?
Шеф в ответ лишь кивает, а из меня вырывается тяжкий вздох. Лучше б он со мной поговорил сначала.
— Спросил о количестве выполненных ею вчера заказов, — поясняет шеф, — и показал сегодняшнюю статистику. Она утверждала, что выполнила все, я был склонен ей поверить, но все же решил поговорить с вами.
Интересно. Я то думала, что он на нее ругался и она за это злится на меня, а так получается, вообще непонятно, что за истерика была. Так обидно, что не похвалили, а какие-то проблемы возникли?
— Юлия, а расскажи подробнее, что за сбой в системе? — обращается уже Давид.
Смотрю на шефа. Мы, конечно разговариваем при его друге, но имею ли я право разглашать ему какую-то информацию?
— Юлия Андреевна, Давид с сегодняшнего дня будет заниматься проверкой компьютерной
