трудом удается связать два слова. — У меня ничего нет.
Они смотрят друг на друга и начинают громко хохотать. Тимур вздрагивает у меня на руках. Успокаивающе прижимаю его к себе, хотя саму всю потряхивает.
— О, дорогуша, у тебя есть кое-что, что нам очень нужно.
Облизываю пересохшие губы. Таращусь на похитителей.
— Точнее, не нам…
Снова мужик получает тычок.
— Что-то ты разоткровенничался, Дон.
Тот самый Дон тут же нахмурился и стал похож на обиженного переростка.
Они замолкают, кружат по дворам, видимо, чтобы сбить меня с толку. Но после пяти минут дороги я все равно перестаю запоминать каждый поворот.
Тимур, словно почувствовав, что я неспокойна, начинает капризничать у меня на руках.
— Заткни мелкотню, — грубо роняет один из похитителей. От его тона продирает до самых костей.
Нервно шепчу Тиму, чтобы он успокоился, целую в пухлую щечку. Но сын не реагирует на мой голос. Вырывается из рук, выгибается.
— Что ты там с ним не можешь справиться? — ещё яростнее высказывают. — Давай мы займемся.
От этого предложения по спине ползет мороз. Не позволю им даже посмотреть в сторону Тимура.
— Ему нужно перекусить.
— Так корми, — рычит тот, который за рулем.
— У меня ничего нет, в магазин нужно.
Пассажир нервно дергается. Впивается в меня колючим черным взглядом. А у меня нет места даже, чтобы отползти подальше. В машине и так тесно.
— Сиську дай, делов-то, — снова этот хохот, который бьет по перепонкам.
— Он уже не на грудном, — пытаюсь говорить покойно, чтобы лишний раз не нервировать ребенка, но голос все равно не слушается, — поэтому мне нужно в магазин. Если вы собираетесь нас где-то держать, то лучше запастись продуктами и памперсами.
Прекрасно понимаю, что я не могу сбежать, но хотя бы сына обеспечу необходимым.
— Вам же не нужно, чтобы у вас из-за ребенка были проблемы, а он громкий, если голодный.
Продолжаю давить. Рискую. Не знаю, на что они могут быть способны, если Тима не успокоить.
— На, закажи все что надо, курьер припрет сюда, — на колени падает телефон.
Хватаюсь за него, как за спасательный круг.
Надежда быстро тухнет, когда я вижу, что мобильный не мой. А я не помню номер Руслана. Не думала, что мне может понадобиться его запоминать, и теперь я осталась один на один со своими проблемами.
Стало жутко страшно… но ради сына мне нужно держаться.
— Быстрее давай, у тебя пять минут! — рявкает на меня один из похитителей. У меня дрожит рука, второй я прижимаю к себе Тимура, который не перестает хныкать, а у меня от каждого его всхлипа сердце обливается горячим потоком крови.
Накидываю в корзину по минимуму, надеюсь, что нас не долго будут держать взаперти. О плохом исходе боюсь даже подумать.
Возвращаю телефон хозяину, он быстро делает заказ. Мы так и остаемся стоять во дворе, ждем курьера.
— Номер иди заклей, чтобы никто не запомнил. Одну цифру, пусть думают, что мы от штрафов прячемся, — кидает водитель Дону. Тот выходит, присаживается перед машиной на корточки.
— Разблокируй, — у меня перед глазами мой телефон.
Пытаюсь взять, но руку отдергивают.
— В моих руках! — недовольно рычит.
Ввожу ПИН, заставка вспыхивает, а я вижу пропущенные от Руслана.
Не свожу взгляд с экрана. Похититель скидывает сообщение Руслану, что со мной все в порядке и я уехала с ребенком отдохнуть от города.
Сглатываю. Боже, Руслан вполне может поверить в это!
В этот момент я жалею, что не могу увидеть номер телефона Руслана. Мысленно усмехаюсь. И как бы он мне помог?
Мне все равно неоткуда с ним связаться.
Дон возвращается с пакетами и закидывает их в багажник.
— Ну что, рванули?
Водитель кивает. Как-то странно смотрит на меня через зеркало заднего вида. Я сжимаюсь под этим недобрым взглядом, в горле возникает огромный комок.
Я не могу понять, что они хотят со мной сделать.
— Давай, — кивает в мою сторону.
Дон поворачивается ко мне с какой-то тряпкой. Пугаюсь, отшатываюсь от него. Кажется, что мне сейчас этой тряпкой заткнут рот.
— Пора поспать, — проговаривает похититель.
Прижимает тряпку к лицу, и меня выключает.
Руслан
Не могу объяснить свою раздражительность. Постоянно дергаюсь от каждого звонка, хотя не было такого, чтобы мой телефон долго молчал. Я с трудом заставляю себя спокойно принять слова Маши и поехать по делам.
Убеждаю себя, что у меня будет много времени, чтобы переубедить и заполучить её себе. Её нежелание пока не беру в расчет. Скорее всего, её напрягает то, что я брат Рената.
Но и это со временем пройдет. Тиму нужен мужчина рядом. Даже если это и не мой сын, я готов принять его как родного.
Все же в нас родная кровь…
Подъезжаю к аэропорту, возле которого стоит машина Олега. Он при виде моей тачки выходит, идет ко мне. Нервно теребит в руках солнцезащитные очки. Мне не нравится его напряжение, оно передается мне.
— Что там, Олег?
Он дергает плечом.
— Ваша… — мнется, откашливается, — мачеха, скажем так… встретилась тут с каким-то молодым парнем, и сейчас они стоят на регистрацию.
— И куда же она собралась? — вслух высказываю вопрос.
— На Бали, Руслан Ибрагимович.
Говорил же ей, чтобы она дождалась меня. Но она, видимо, решила, что безопаснее будет свалить в теплые страны.
— Сколько там до вылета?
Мне надо её перехватить и не дать срулить раньше того, как мы решим с ней вопрос о наследстве.
У меня нет никаких сомнений, что второй наследник, о котором меня предупредили, именно она.
— Тридцать минут.
Быстро захожу в аэропорт и осматриваюсь. Если честно, я с трудом могу воспроизвести внешность этой папашиной жены. Она ничем не отличается от толпы других «красавиц» в аэропорту. Но я продолжаю сканировать людей, мой взгляд задерживается на той самой Алине.
Проталкиваюсь сквозь людей, кто-то недовольно шипит, когда я их толкаю. Но мне ровно, нечего стоять у меня на пути.
Хватаюсь за локоть девчонки и притягиваю к себе. Она широко распахивает глаза, когда видит, кто перед ней.
— Далеко собралась?
— Ой, — ненатурально скалится, пытается освободиться из захвата, но я предупреждающе сжимаю пальцы, — пасынок.
Слегка передергиваюсь от такого обращения, но крепче сцепляю зубы, чтобы не выматериться.
— Я же предупредил, что я приеду на разговор. А ты решила заставить меня побегать за тобой? Не лучшая идея.
— Я в отпуск, вообще-то, лечу, — недовольно дует губы.
— Неужели, и от чего же ты устала? Обслуживать? — затыкаюсь, замечаю направленные в нашу сторону взгляды.
Мать его…
Цепляю девчонку на буксир,
