тот дал ей больничный на неделю. Тот поинтересовался, не нужна ли ей помощь.
Она не успела дать отбой, как позвонила Татьяна:
— Ты где пропала? — встревоженно спросила подруга. — Тут у нас такое было! А ты опять мимо прошла.
— Я дома, приболела, температура. Где-то простыла, — не стала рассказывать правду Мария. Ей самой хотелось все забыть и вычеркнуть из своей жизни Кирилла.
— К тебе приехать?
— Спасибо, не надо. Я уже выпила лекарства.
— Хорошо, тогда я завтра днем к тебе забегу, скажу, что на репортаж пошла.
Потом Маша позвонила и успокоила маму, которая надумала себе уже кучу неприятностей, которые могли случиться с дочерью. Ей оставалось еще две недели санатория, Машу это вполне устраивало. За это время она успеет зализать свои душевные раны и сможет не волновать маму своими душевными метаниями и заплаканным лицом.
* * *
На следующий день пришла Татьяна, принесла кучу фруктов и бутылку красного сухого вина:
— Это лучшее лекарство. Мы его сейчас вскипятим с медом и перцем и все пройдет! Готовь посуду.
Вскипятив вино, подруги сели за стол на кухне.
— Машка! Вчера такое было! Вся редакция на ушах. Короче, слушай! Эта дура Оксана приревновала Кирилла к Инессе, написала в соцсети его жене, что он ей изменяет, скинула какие-то фотки. Его тесть приказал ему забрать вещи и Кирилл вечером умотал домой. Это было что-то!
Маша слушала подругу и тихо ругала себя. Вот как она могла подумать, что она здесь у Кирилла единственная? Как? Ведь он не пропустил мимо себя ни одной женщины! Да и все видели, как он зажигал с Оксаной. Так, оказывается, еще и с Инессой был накоротке. Молодец, Маша, вляпалась. Она так ушла в свои мысли, что даже прослушала, когда подруга стала о чем-то спрашивать.
— Прости, задумалась. Не важно себя чувствую. Что ты говорила? — переспросила Маша.
— Да я говорю, что права была. Козел этот Кирилл. Козел обыкновенный. И правильно его Воропаева прокинула, так ему и надо. Мне вот только жену его жалко. Я тоже нашла ее страничку. Девочка такая молоденькая, красивая, маленькая. А он, кобель, что-то еще искал на стороне. Членом туда, членом сюда. И сынишка у него такой хорошенький! — Татьяна даже заулыбалась, вспоминая фотку ребенка. Потом увидела кислое лицо подруги. — Маш, ты наверное устала, а я тут тебя нагружаю. Может тебе что-то надо, в аптеку там сходить или в магазин. Ты скажи, я мигом.
— Да нет, все нормально. Да ты, права, я устала. Ты иди, а я спать лягу. Клонит в сон. Извини, потом выйду на работу, поговорим.
Татьяна унеслась на работу, а Маша снова вернулась на свой диванчик, накрылась с головой одеялом, стараясь отгородиться от всех навалившихся на нее новостей. Снова мысли устроили хоровод, не давая ей успокоиться. Вот за что он так с ней? Почему называл ее «моей малышкой», а сам трахал эту швабру Оксану и ее подругу? И где-то между ними явился к ней.
Машу передернуло от брезгливости. Она представила себе, как он после секса с Оксаной идет к ней и трогает этими руками ее, целует этими губами. Ее затошнило от этого, она быстро добежала до санузла. Такой грязной и униженной она себя никогда не чувствовала. Она с трудом добралась до своего диванчика и упала почти без сил. Как же больно и противно.
* * *
Через неделю Маша вышла на работу. За время болезни она потеряла немного в весе, что сразу же заметил Звягинцев:
— Машка, ну ты довела себя. У тебя хоть силы есть работать? А то тут по тебе приказ подготовлен.
— Какой приказ? — удивленно спросила она.
— Разве твоя подруга не раззвонила тебе? Нет? А и правда. Мы же ее в командировку отправили на три дня. Забыл, старею. Значит тебе сюрприз будет. Нашу Оксану уволили. Инесса вчера ушла в Москву. Освободилось два места, решено взять тебя.
Маша в изумлении и неверии даже рот открыла.
— О-о-о-о-о, — только и смогла она произнести.
— Вот и я о чем. С сегодняшнего дня переходишь в штат корреспондентов. Где будешь сидеть, с Татьяной или с Валерией?
— Давайте с Татьяной? — она заулыбалась, не веря в свое счастье. — А что с архивом будет?
— Возьмем девочку-студентку, ты ей покажешь все, научишь. Или может себе оставишь? Кто как ни ты сможет все найти?
— Давайте я подумаю. Не хочется отдавать все это в чужие руки.
— А справишься с нагрузкой?
— Давайте подумаю и вечером скажу.
Сорокин помог перенести Маше вещи их архива в кабинет. Почти весь день она наводила порядок, делали перестановку, которая обновила кабинет и сделала его более просторным, даже сделала уголок для чаепития. Татьяны не было, она возвращалась только завтра.
На следующий день радости подруги не было предела. После совещания с подругой и Михаилом Маша решила отдать архив в «хорошие» руки.
И началась ее новая жизнь, полная событий, встреч, интервью, знакомств с разными людьми. Орехов и Звягинцев не могли нарадоваться на материалы, которые готовила Мария. Она продолжила свою «историческую» колонку, издания с ее назначением стали яркими, интересными, получали много откликов. И остальные ребята стали подтягиваться под ее уровень.
Москва была довольна «новым» сотрудником. Больших перестановок в редакции не намечалось.
* * *
Примерно через два месяца после событий Маша поняла, что она теперь не одна. Она боялась сообщить об этом маме и на работе. Но когда ее замучил токсикоз, Звягинцев вызвал ее к себе «на ковер» и прямо спросил о беременности. Краснея, она призналась, что ждет ребенка.
— Но Вы не волнуйтесь, Михаил Ильич, я не подведу. Все сдам в срок.
— Да я не волнуюсь. Просто переживаю, может помощь нужна какая?
— Спасибо, я справлюсь.
Татьяна, узнав эту выдающуюся новость, долго пытала Машу о том, кто отец этого чуда. Но девушка так и не созналась, отговорилась тем, что решила родить для себя, так как уже возраст поджимает, а мужа все нет и не предвидится, поэтому решилась «сходить налево».
— Ну и молодец, если решилась, то я тоже помогу тебе, чем смогу, — обрадовалась подруга.
Мама, на удивление, ничего плохого не сказала дочери, даже обрадовалась:
— Ну и ладно, что без мужа. Значит нет достойного мужчины. А с ребеночком я тебе помогу. Не переживай, воспитаем.
Скорее всего из-за возраста мамочки, сынишка запросился на свет раньше на месяц. Это было на руку Марии, никто не свяжет ее сына с Кириллом, если не знать, что он родился раньше времени. Они с мамой долго
